Вопреки любой логике

«Внимание! По-прежнему ведется набор в группу купидонов для срочной двухнедельной командировки на шоу «Новостройка 3. Построй однополую любовь». Дата окончания набора: сегодня. Участие на добровольных началах за дополнительные бонусы с возможностью переезда в одиночные апартаменты.

P.s. По истечению срока командировки: канцелярия оплачивает курсы психотерапии. С уважением, администрация небесной канцелярии Божьего Суда»

Наташа неверяще пробежала еще раз по тексту глазами, с удивлением заметив внизу список с 5 свободными графами из 8. Она невольно хмыкнула. Похоже, даже за дополнительные баллы и привилегии купидоны не жаждут спасать этих ребят. Какие бессердечные.

Она, было, двинулась клифтам, как внезапно остановилась, пораженная внезапной идеей, пришедшей ей в голову. Губы растянулись в улыбке, а сама Наташа резко повернулась обратно к доске, мысленно потирая ручки.

— Все Гордеи — геи, — злорадно хихикая, мурлыкнула Тараканова, вписывая имя врага в список, и с чувством выполненного долга бросилась скорее к лифтам, дабы успеть на празднество. Вот теперь, она точно готова щедро отсыпать ему баллов за стресс. Пусть потом до конца вечности их на курсы психотерапии тратит.

Глава 7 — Хэппи Бездей для Гордея, когда вокруг одни геи

На день рождения главного стрелочника канцелярии Божьего Суда собиралась Наташа, как на собственные похороны. Или праздник. Но ведь похороны — оно же тоже в какой-то мере праздник? Лежишь себе в ящике деревянном, украшенным ажурной резьбой. Или просто лаконично черном, весь красивый, напомаженный, все вокруг рыдают, провожая в последний путь. Чем не праздник-то? Твой праздник, в твою честь. Правда, что последний в твоей безбедной короткой жизни, но кого сейчас волнуют такие мелочи? Главное, чтобы было кому над хладным телом твоим рыдать.

Во всяком случае, так всегда думала Наташка. И сильно обиделась, когда половина ее тусовочных друзей на похороны не явились. Вот пусть только попробует кто-то из них начать писать мемуары на старости годов, к тридцати, скажем. Она даже баллов не пожалеет и всякое вдохновение отобьет. Умерла в двадцать лет, а никто даже толком не порыдал. Кроме матери, которая едва-едва коснулась платочком уголка глаза и то осторожно, чтобы не дай Бог макияжа своего не испортить. Впрочем, чего еще ждать от родительницы, которая дочь то видела исключительно по истории в Инстаграм да по обновлениям аватарки в Твиттере, общаясь через банковское приложение при переводе денег на счет Наташи.

Изольда Валентиновна, величавшаяся себя не иначе, как княжной Таракановой, на любовь была скупа, на ласку скудна и жила отчаянными попытками закадрить нового мужа, желательно с английским паспортом и званием лорда при дворе королевы Елизаветы.

В общем, чего там ждать от такого окружения? Никаких страданий. Может, поэтому у Наташи Таракановой было так туго с понятием «любовь». Что это вообще? Болезнь? Какая-то форма шизофрении? Или паническая атака?

Взгляд невольно остановился на своем отражении, откуда на нее смотрела роскошная, стройная девица в коротком серебристом платье, с длинными светлыми волосами, спускавшимися ниже груди. Их, Наташка, выпрямляла почти полтора часа, опасаясь опоздать к чертовой матери. Яркий, броский, стильный макияж, губы, подчеркнутые нюдовой помадой. Идеальное сочетание, хоть сейчас в клуб на привычную тусовку. Погрузиться в бешеный ритм, слыша крики ее друзей рядом.

— А были ли у тебя друзья, Наташа? — озадаченно задала она сама себе вопрос и, улыбнувшись, послала своему отражению воздушный поцелуй, потянувшись к серьгам на туалетном столике. Страдания для слабаков, а Тараканова Наталья слабой не была никогда. Не плакала на похоронах отца, не плакала, когда мать впервые отправила, оставила ее пятилетнюю на попечение нянек и гувернанток, укатив в очередное свадебное путешествие с пятым мужем. Не станет плакать и сейчас по своей несостоявшейся жизни.

Ерунда это все.

— Решила придти? — в коридоре Наташу перехватила Майя, схватив девушку за руку. Вроде и привычное движение, но какое-то непривычное в плане, что уж больно Топтыгина жаждала притереться к ней поближе. Надо ей, что ли чего-то? Второй раз за день встретить — это не к добру.

— А то, как же я пропущу днюшечку Гордеюшки, — хмыкнула Наташа, отгоняя подальше свои сомнения. Подумает о них потом, но руку осторожно освободила уже сейчас. Майя недоуменно окинула ее взором карих глаз, глядя, как резко отскочила от нее Тараканова на шаг в сторону.

— Ты чего?

— Не люблю тактильные тисканья, я уже хайлайтером тело намазала, вдруг сотрется? — с равнодушием бросила девушка, поспешив к лифтам. Топтыгина пожала плечами, разглядывая серебряное платье на бретельках Наташи, перехваченное черным поясом на талии и опустив взгляд на высокие каблуки.

— Что? — удивилась Тараканова, и Майя вновь вздохнула, потупив взор и проведя пальцами по своему наряду. Для такой пышки, как Топтыгина выбор был ограниченным, потому и платье пришлось брать длинное, неброское, скрывающее живот и широкие бедра.

— Завидую я тебе, Таракан. Красивая ты, неудивительно, что многие купидоны и не только они, с тебя глаз не сводят!

Наташа нетерпеливо махнула рукой, нажимая кнопку вызова лифта, которая ярко загорелась.

— Глупости. Да и кого там выбирать? Они все страшные. А кто не страшный, тот Гордей. И вообще, отношения на работе ведут к проблемам, — фыркнула она, шагнув в раскрывшиеся створки и дожидаясь, пока Майя зайдет следом, нажимая кнопку нужного этажа.

Топтыгина вздохнула, покачав головой, отчего мелкие рыжие кудряшки рассыпались по плечам.

— Хотя бы того же Гордея. Давно говорят, есть между вами что-то.

Наташа помрачнела и передернула плечами, покосившись на музу, как на ненормальную.

— Сбрендила? Еще я на этого обломщика карьеры не западала!

— Все еще злишься? — вскинула брови Топтыгин и Наташа ухмыльнулась, слыша, как тренькнул звоночек над их головами, оповещая, что они прибыли.

— Вот еще, на ущербного дуться. Я уже нашла ему развлечение на пару недель вперед, — хохотнула она злорадно, шагнув вперед, погружаясь в шум ресторана, где уже вовсю туда-сюда сновал народ со всей небесной канцелярии, щеголяя в красивых, пафосных нарядах, а между делом бегали официанты. Многовато чести для одного купидона.

— Прям будто днюха у заведующего небесными делами, — проворчала Наташа и услышала тихий смешок Майи за спиной.

— Так Гордея все любят.

Опять любовь. Да кому она нужна?

Между стоящими надзирателями мелькнула знакомая личность, и Наташа скривилась, приметив плывущую к ним Ипполину Матвиенко, которая явно вознамерилась с ними поболтать, вооружившись двумя бокалами шампанского, которое собралась явно выпить в одиночку. Вот только этого не хватало. Как положено: шляпка с белыми розочками, белый костюм, туфли на низком каблуке и это вечно кислое выражение лица с поджатыми губами. Даже пучок на месте под праздничной шляпкой — скрыт. Нарядилась видимо.