Вопреки судьбе

Была темнота.

Азирафаэль тихо застонал. И, почти неосознанно цепляясь за испуганный, доносящийся словно издалека голос, с усилием открыл глаза.

…И первые несколько секунд не мог понять, что происходит. Он лежал, уткнувшись виском в каменный пол, неровный и неприятно горячий. Вокруг смыкались, поднимались куда-то вверх чёрные, зловеще отсвечивающие алым стены. А откуда-то снизу доносились едва слышные, ощущаемые скорее телом, нежели слухом, удары. Словно бил невидимый гонг — тяжело, неторопливо, без какого-либо ритма…

Где он?..

Застонав, Азирафаэль с трудом приподнялся на локте. Руку тут же прострелило болью, и он, вскрикнув, вновь упал на пол. И следующую попытку предпринял уже более осторожно: подтянул к себе ноги и медленно, преодолевая дурноту, поднялся на четвереньки.

— Кроули? — слабо прошептал он, пытаясь разглядеть вокруг себя что-нибудь, кроме тающих в полумраке стен. Он помнил — Кроули был рядом. Должен был быть. Разве он не слышал сейчас его голоса?

Тишина — только гулкий грохот далёкого гонга да неумолчный стон то ли ветра, то ли истязаемых душ.

А спустя минуту— вновь далёкое, отчаянное:

— Азирафаэ-эль!..

Ангел дёрнулся.

— Я з… здесь… — прошептал он, с трудом поднимая голову к видному где-то далеко вверху пятну тёмно-багровых небес.

Тишина. Азирафаэль тревожно замер, прислушиваясь.

— Кр… Кроули, ты слышишь меня?

Ни звука в ответ. Лишь через минуту, уже совсем издалека:

— …а-фаэ-эль!..

Ангел дёрнулся, в панике закрутил головой.

— Кроули!

Ползком добравшись до ближайшей стены, он вцепился в горячий камень и, чуть не плача от слабости, с трудом поднялся на ноги.

— Кроули-и-и! Я зде-е-есь!..

Тишина. Только воют вверху… сбоку… внизу… вокруг — воют, рыдают, вопят проклятые души.

Азирафаэль сдавленно застонал и, уткнувшись лбом в стену, без сил сполз на колени. Господи, как же глупо…

Внутренности скрутил холодный вязкий страх. Ушёл, пока они неслись куда-то вдвоём, успевая думать лишь о том, куда поставить ногу. А теперь вернулся. Вновь. Азирафаэль содрогнулся. Лишь сейчас он осознал, что остался один. Снова. Кроули ищет его. Будет искать, знал Азирафаэль.

Найдёт ли?

Он вспомнил последние часы до прихода Кроули. И почувствовал, что его начинает мутить. Нет, только не так, он не хочет — снова…

— Кроули! — вновь рывком подняв голову к далёкому просвету, отчаянно выкрикнул он. Выкрикнул — и почти не услышал собственного слабого голоса.

Неужели на этот раз — действительно конец?! Он зажмурился, с горечью осознавая злую иронию произошедшего. Он не надеялся на чудо — но оно всё-таки случилось. Кроули пришёл за ним. Нашёл, добрался, сумел вытащить из темницы, в которой его бросили умирать… Когда он уже почти смирился — нашёл. Неужели всё начинается снова?! Опять одиночество, опять бесконечное ожидание смерти? Сейчас, когда он уже поверил в спасение…

Ангел прерывисто вздохнул, пытаясь справиться с подступающей волной ужаса. И почувствовал, как по телу прокатывается муторная, отдающаяся тошнотой в горле, дрожь. Он вдруг запоздало осознал ещё кое-что. Кое-что, чего, охваченный паникой, не сразу понял: Кроули не уйдёт без него. Будет продолжать искать его, пока сможет. Пока… пока не поймёт, что это бесполезно? Или пока не будет схвачен другими демонами?

Он не знал, какой вариант пугал его больше.

— Кроули?.. — безнадёжно прошептал он в пустоту, понимая, что тот не услышит его. Даже если бы стоял в двух шагах — не смог бы услышать его тихий задыхающийся голос.

Но говорить громче не было сил. Бьющая в виски боль и муторная, свинцом заливающая всё его существо тяжесть мешала думать, лишала воли. Он измученно сел прямо на пол. Привалился спиной к стене и, прижавшись к ней затылком, постарался успокоиться. Он просто провалился. Наверняка просто провалился в одну из тех ям, которые всё отчётливее проступали сквозь почти растаявший мираж средневекового подземелья. Он помнил, что шёл прямо за Кроули, несколькими метрами сзади. Шаг в шаг, как и сказал демон. Потом…

Потом темнота. И эти смыкающиеся вокруг стены. Нет, нет! Ничего страшного не случилось. Ему просто нужно немного отдохнуть, успокоиться… И придумать, как выбраться отсюда. Или просто — дождаться Кроули. Наверняка тот почти сразу заметил, что его нет рядом. Значит, обязательно вернётся сюда. Ему просто надо дождаться. Просто дождаться. Просто…

Он судорожно всхлипнул.

— Кроули, ради Бога… — беззвучно простонал он, обхватывая себя за плечи и чувствуя, как его колотит озноб. В отчаянии запрокинув голову, ангел попытался рассмотреть высоко вверху хоть что-нибудь, кроме нависающего тяжёлого неба. Прерывисто вздохнул, представив, чего будет стоить забраться обратно…

И, поспешно оттолкнув от себя панические мысли, зажмурился. Ему нужно отдохнуть. И что-то сделать с разрывающейся от боли головой. Кроули здесь, где-то рядом, он его не бросит…

…И значит — со внезапным острым стыдом осознал Азирафаэль — его друг куда в большей опасности, чем если бы пытался спастись один. Он обязательно вернётся сюда, в тот район, где они потеряли друг друга. И к тому времени ему нужно быть в состоянии не только кричать, но и бежать — а если придётся, то и сражаться.

Азирафаэль тихо застонал, представляя себе тот чудовищный путь, которым им ещё предстоит. Ещё более чудовищный теперь… нет, не надо пока думать, как он будет подниматься, это всё потом. Он справится. Должен справиться.

Затапливающий сознание ужас, наконец, немного ослаб, словно испугавшись неожиданно злой, такой непривычной для него решительности. Вздрагивая, словно от озноба, Азирафаэль потянулся к спрятанной в кармане жилета фляжке. Подумал минуту — и неохотно убрал руку. Если его худшие предположения верны, им придётся задержаться здесь надолго. Вода ещё понадобится. Скверна пока что не властна над ним — это просто усталость, страх и боль от удара о камни. Он постарается сберечь святую воду. На всякий случай.

…о том, чем именно может быть этот самый случай, Азирафаэль старался не думать. Ему и без того было страшно.

…Несколько минут спустя Азирафаэль был вынужден признать, что просто сидеть и дожидаться возвращения Кроули — идея плохая. Ещё более плохая, чем могло ему показаться с самого начала. Он старался не обращать на <i>это </i>внимание, но теперь игнорировать происходящее было уже невозможно: пол, и прежде казавшийся неприятно-тёплым, становился всё более горячим. Более того — гулкие удары, доносившиеся откуда-то издалека, кажется, стали ближе. И Азирафаэль, с холодным ознобом ужаса, не сомневался, что эти два события связаны. Он испуганно вскочил на ноги, даже не обратив внимание на с новой силой воткнувшееся в виски сверло. Замер, с дрожью прислушиваясь к собственным ощущениям. Не показалось. Пол действительно нагревался. И, кажется, всё быстрее.