Вопреки судьбе

Не понял. Не успел понять. Сзади раздался звон сталкивающихся мечей, злое шипение Кроули, чужой торжествующий смешок, и тут же — короткий болезненный вопль. Лицо Хастура исказилось ещё сильнее — на этот раз, запоздало понял Азирафаэль, от ненависти. И он, прыжком развернувшись, бросился бежать.

И всё закончилось. Он потерянно опустил руку, запоздало понимая, что они, кажется, сумели-таки спастись. По крайней мере, покинуть свою темницу. Непонимающе моргая, он обернулся к другу, уже догадываясь, что произошло. И почувствовал, как его затапливает облегчение пополам с лёгким чувством вины. Второго демона тоже больше не было. На том месте, где ангел последний раз его видел, догорала куча чего-то, что при некотором усилии можно было бы принять за человеческое тело. Кроули стоял рядом, с шипением ощупывая глубокую оплавленную царапину поперёк груди. И, кажется, это была единственная полученная им рана. В его опущенной руке слабо рдел алым короткий прямой меч. Азирафаэль помнил, как зацепился взглядом за него, и почти полминуты стоял, тупо разглядывая пробегающие по лезвию языки пламени, не в силах даже радоваться удивительному спасению.

А потом демон поднял голову, и он смог наконец разглядеть его лицо.

— Ох, дорогой мой… — слабо выдохнул он, неосознанно делая шаг вперёд. В груди что-то болезненно сжалось.

— Ты не ранен, ангел? — хрипло пробормотал Кроули. На его измученном, пугающе опустошённом лице мелькнула тревога; почти тут же, впрочем, исчезнув, когда Азирафаэль взволнованно замотал головой, с поспешностью пряча в карман фляжку со святой водой. Он чувствовал, что должен что-то сказать. Чувствовал, что Кроули нужна помощь, нужно… нужно… Он не знал, что именно ему нужно. Только тонко дребезжащий внутри звоночек тревоги становился всё настойчивее.

— Кроули, дорогой, с тобой всё хорошо? — беспомощно пробормотал он, мысленно ужасаясь банальности этой фразы.

Кроули в ответ только криво ухмыльнулся — дёрнулись в болезненном оскале бледные губы, ещё сильнее перекосив лицо:

— О, просто чудесно! За исключением того, что теперь меня даже судить не будут, просто сразу растворят в целой цистерне святой воды!

Он издал нервный, сдавленный смешок. Опустил голову, с недоумением разглядывая меч в своей руке. Поморщился, кривя лицо в болезненной гримасе, и с трудом разжал пальцы — Азирафаэль невольно вздрогнул от грохота задребезжавшего по камню металла.

— Кроули?.. — осторожно окликнул он. Демон только плечами передёрнул. Прерывисто вздохнул, жалко кривя губы в попытке улыбнуться:

— Надо же, повезло…

И вдруг, коротко всхлипнув, зажмурился, пошатнулся обморочно.

— Кроули!

Больше не раздумывая, Азирафаэль поспешно качнулся вперёд, хватая демона за плечи. На миг его захлестнула волна ужаса: он в Аду, полностью лишён всех сил, он даже не сможет помочь, если… Но Кроули не падал, нет. Почти не падал. Просто вцепился трясущимися руками в лацканы его жилета и измученно обвис в его руках, позволяя перепуганному ангелу обнимать его, в панике пытаясь понять, что он будет делать, если… если…

— Никогда больше не буду так делать… — с нервным всхлипом сообщил Кроули, словно отвечая на его мысли.

Азирафаэль прерывисто вздохнул. Его самого колотила мелкая противная дрожь, а руки слабели от одной мысли, что было бы, если…

Он сглотнул, мысленно сказав себе, что это, пожалуй, не самая лучшая тема для размышлений. Всё обошлось. И лучше не задумываться об этом больше.

— Тише, тише, дорогой мой, всё не так плохо… — с острой жалостью пробормотал он, чувствуя, как крупно дрожит всё тощее тело демона.

— Ох, ради Бо… ради хоть кого-нибудь, ангел — заткнись… — сдавленно простонал тот, не спеша высвобождаться из объятий. — Ты видел их лица? Они же боялись меня, они меня боялись больше, чем святой воды! Лучше бы я Хастура убил, он, по крайней мере, заслужил это. Мерзкая подлая тварь…

Азирафаэль вздрогнул. Неожиданно болезненный укол острой жалости кольнул сердце, и он сглотнул, не зная, как ему реагировать на этот приступ откровенности.

— Ты… из-за этих демонов расстроен? — тихо спросил он, не придумав ничего умнее.

Кроули долго прерывисто вздохнул.

— Ты же знаешь, не люблю марать руки, — уже более привычным, всё ещё дрожащим, но уж почти насмешливым голосом пробормотал тот. А Азирафаэль вновь ощутил, как что-то мучительно сжалось в груди.

— Я понимаю, дорогой.

И он действительно понимал. Да, понимал. Он не любил вспоминать их охоту за Антихристом, и всё-таки…

Если бы это можно было забыть.

— Ты ни в чём не виноват… — мягко, сам чувствуя, как лживо звучат его слова, прошептал он. Кроули раздражённо хмыкнул. Ещё миг слабости (Азирафаэль уже начал прикидывать, стоит ли напоминать Кроули об их непростом положении, или дать ему ещё несколько минут), а потом Кроули отстранился, с болезненной гримасой отступая назад и кривя губы, как будто пол жёг ему ноги.

— За что люблю вашшшу братию, Азирафаэль, — с хмурым сарказмом прошипел он, напряжённо оглядываясь, — Так вот за этот вашшш талант оправдывать что угодно, когда это выгодно вашей стороне.

— Кроули! — обиженно вскинулся ангел… и умолк. Внезапно вспомнился Гавриил, и все его слова, и то, как они радовались начавшемуся Армагеддону…

Кроули тем временем, морщась, чуть прихрамывая, подошёл к обгорелому пятну на полу. Болезненно покривился, разглядывая то, что осталось от демона, с, как показалось Азирафаэлю, с искренним сожалением. Пробормотал себе под нос что-то нецензурное. Наклонился было за слабо дымящимся клинком… замер, вовремя заметив всё ещё слабо дымящуюся рукоять. Азирафаэль только вздрогнул, мигом представил, что будет, если хотя бы капля святой воды сохранилась на оружии погибшего демона. Потом сообразил, что это — не та куча. Кроули взял тот меч. Меч, на котором могла бы — о Господи! — остаться святая вода…

Азирафаэль почувствовал, как его начинает мутить. Кроули на него внимания не обращал — полностью погружённый в свои мысли, мрачно обдумывал что-то, глядя куда-то в пустоту. Тяжело вздохнул и, слабо прихрамывая, вернулся к брошенному им же мечу. С сарказмом посмотрел на ангела:

— Сссмотри, ангел, тоже горит, совсссем как твой — жалко, что мы твою железку отдали тогда, а?

И, поморщившись, неохотно поднял сейчас кажущийся совершенно обычным меч. С тяжёлым вздохом взвесив его на руке, скривился:

— Лааадно, всё равно он им большшше не понадобится. И потом, я же демон, мне положено мародёрссствовать!

И сорвано, болезненно засмеялся. Азирафаэль только дёрнулся бессильно, с тянущим ощущением в груди слыша, как дребезжит надорванная струна во всегда таком насмешливом и самоуверенном голосе друга. Сейчас он отдал бы всё, что осталось от крыльев, за то, чтобы Кроули замолчал, не рвал себе душу, не смеялся так — зло, горько, отчаянно.

— Кроули, дорогой мой… — беспомощно прошептал он, не зная, чем помочь, и ненавидя себя за эту слабость. Тот только коротко дёрнул плечами. Нетерпеливо оглянулся через плечо.

— Ты идёшшшь, ангел? Или так и будешь торчать здесь, пока кто-нибудь ещё не припрётся? Не хочу казаться навязчивым, но у нас впереди четыре Круга. И спорю, желающих запечь нас на барбекю после моих сегодняшних шуток стало ещё больше.

Азирафаэль безнадёжно подумал, что, пожалуй, Кроули немного преуменьшает проблему. Наверное, охотиться за ними теперь будет весь Ад… А не только обиженный на Кроули Хастур. Но это были неприятные мысли, и ему самому не хотелось на них задерживаться. Он и не стал. Только с подавленной дрожью оглянулся назад, на камеру, которая почти стала его могилой. И, стараясь не смотреть на оставшиеся от двоих демонов дымящиеся пятна гари, заспешил за не ставшим дожидаться ответа Кроули.