Вопреки вердикту Мойры

Евгений хлопнул ладонями по коленкам.

– Да я тебе специально громадные такие подарю, и следить буду за полнотой батареи! Нет, благодарность с премией выпишут, не сомневайся, а я своими руками дал бы тебе… Лещей хороших! Потерпевшая рвалась к тебе в палату, хотела поблагодарить, я домой отправил. Меня беспокоит другое, Свет. Парни видео прислали. Ты провоцировала откровенно! Зачем?

Она закрыла глаза.

– У нас с вами традиция, при подобных обстоятельствах и местах встречи проводить. Вы же не мораль мне пришли читать. Не люблю сослагательных наклонений. Рану зашили, девушка цела, всем спасибо, все свободны. Кишка тонка у мужика того курок спустить. Рука дрожала.

Антон покачал головой. Воронцов повторил за Демидовым.

– Ты всегда настолько наглая? – Антон не спускал с неё глаз.

Тогда не разглядел, не успел. Сейчас напротив него лежала, мягко говоря, неадекватная девчонка. Не каждый мужик под ствол подставится, а она легко. Не в мягкотелости дело. И глаза. Плавят насквозь, как на видео, аж смотреть невыносимо. Так, словно потерянная. Что произошло?

– Ну… Если для меня дверей не существует, майор, то вопрос риторический. Сколько меня тут держать собираются, Евгений Анатольевич? Девушку допросили? А недоубийцу этого? Материалы нам передают?

– Т-т-т-т-т, – выдал Воронцов, круто поворачиваясь к койке, – ты в отпуске! Понимаешь? От-ды-ха-ешь! Моя воля, запер бы тебя вообще. Антон занимается. Узнаю, что лезешь… Сам придумаю, куда тебя упечь. Ясно, Воронова?

Света выправилась в койке.

– Так точно, товарищ начальник.

Мужчины не переставали улыбаться.

– Артистка, блин. Где твоя серьёзность? – махнул на девушку рукой Воронцов.

Света, не без труда, села. Антон хотел помочь, но его пригвоздил к месту красноречивый взгляд и фраза:

– Руки убери.

Демидов мгновенно сел.

– Смотри сама.

– Я не могу оставаться тут, Евгений Анатольевич, вы знаете почему.

– И что мне сказать врачу?

Света пожала здоровым плечом.

– Вы – руководитель отдела, вам решать, я не могу указывать.

Она увидела стопку одежды на тумбочке.

– Ездили ко мне домой?

Воронцов ответил:

– Да. Спасибо, Евгений Анатольевич, не услышал. Или есть желание остаться? У тебя 15 минут. Мы в коридоре.

Только полковник прикрыл дверь, Демидов «напал» с вопросами:

– Почему она не может оставаться в больнице? И вы уже видели ее в подобном состоянии? Откуда вы девчонку знаете? Что за браслеты на запястьях?

Воронцов, на секунду, опустил веки. А чего он ждал? Вопросы – это нормально. Однако пока не время его посвящать в подробности. Он ответил:

– Скажу лишь, что у Светланы фобия по причине не самых хороших обстоятельств. Тебе ведь тоже больницы не нравятся? Если захочет, сама расскажет, не трогай, ясно?

– Да.

Когда Света вышла, представители юстиции направились в кабинет заведующего отделением.

– Я на улице подожду, – бросила девушка, поворачиваясь к выходу.

Демидов увидел мелкую дрожь по телу новой коллеги и посиневшие губы.

– А если не отпустят? Не торопись, сейчас мы… – начал Антон, но Света грубо перебила:

– Да насрать. Я не останусь.

– Иди с ней вниз, внимание не обращай на поведение, я быстро, – шепнул на ухо Демидову Воронцов, хлопая по плечу.

В лифте ехали молча. Светлана не замечала Антона, стояла с закрытыми глазами, сероватая, крепко сжимала поручень. Держись… Голова гудела, она старалась отогнать психоз от всплывших в памяти диких женских воплей. Прочь из лечебницы. Быстрее отпустит. Демидов едва сдержался, дабы не взять её на руки. Вот плохо ведь. Зачем уходит? Зачем он должен с ней идти? Нормальные люди лежат под наблюдением специалистов при подобных происшествиях.

Что полковник, что Демидов приехали на своих авто. На улице Воронова сдавленным голосом попросила:

– Закажи с моего номера такси, пожалуйста. В приложении всё настроено.

Антон заворчал:

– Дождёмся Воронцова. Он тебя отвезёт. Куда в таком состоянии?

Света чуть не застонала вслух.

– Пожалуйста сделай как я прошу.

Он не знает, а объяснять она не собиралась.

Демидов рассердился:

– Хорош выпендриваться, слушай старших и не действуй на нервы.

Светлана здоровой рукой жестко толкнула мужчину в грудь.

– Слышь, майор, мне очень хреново, надо побыть одной. Опускается мажорка перед вами, возьмите телефон для пары тыков и на указанный адрес меня привезут. Вежливо, сука, попросила. Хоть раз, без лишних вопросов можешь сделать что-нибудь?!

Антона потрясла внезапная вспышка, но он ляпнул быстрее, чем подумал:

– Тогда какого хрена выперлась из больницы?! Героиню решила из себя состроить? Кто ты там? Старлейка? И…

Следователь даже осёкся от брошенного на него взгляда. Будто перед ней кошмар всей её жизни. Две секунды – она просто пошла в сторону синего кроссовера Воронцова.

– Чего пошла – то? Давай сюда телефон, сделаю.

– Да пошёл ты, придури кусок. – обронила она, не оглядываясь.

– Что у вас случилось? – Евгений вопросительно переглядывался с Антона на Свету.

– Товарищ полковник, вы кого к нам в отдел взяли? Да она же истеричка конченная! Её в психушку бы отправить.

Тут же ему в ногу прилетел камешек.

– Надо своей здоровой рукой твой язык в задницу затолкать.

Воронцов пресёк перепалку:

– Воронова! Лови ключи и быстро села в машину, на переднее сиденье. А ты едешь домой.

Полковник сел за руль, громко хлопнув дверцей и дал резвый старт со столбом пыли. Антон же быстро прыгнул в свой черный «гелик» и последовал за начальством. Почему он так опекает эту… Кроме имени и фамилии он ничего не знал. Да куда это годно? Соплячка. На вид лет так 23–25, не больше. А он – 40 – летний детина. Да, внешностью природа не обделила – высокий, русоволосый, фигура хорошая, глаза миндалевидные, серые, с прищуром. Лоб невысокий, зато морщин уже много «думных». Такта бы побольше. Пока одни вопросы. Ничего, скоро ответы появятся. Демидов проследовал за кроссовером вплоть до Строгино. Вот где она живёт. Не заезжая во двор, майор оставил машину на другой парковке и бегом проследовал до нужного дома и подъезда. Надо подождать. Может баба запала на мужика постарше? Ведь начальник разведён, сын единственный во Владивостоке служит, по стопам отца пошёл.

– Да ну нет… – протянул задумчиво Демидов и сел на скамейку рядом с подъездом.

Воронцов сам открыл дверь и, придерживая девушку за локоть, завёл в квартиру. Света по дороге задремала. Он не стал будить, а старался запомнить спокойное лицо «ребёнка», лишённое настороженности и скептицизма ко всему окружающему. Видел редко.

Она тяжело осела на диван, также, с закрытыми глазами.

– Что у больницы случилось? Ты таблетки пить перестала? – Евгений взял стул с кухонной зоны, поставил его спинкой вперёд напротив Вороновой и сел. Домашний допрос в лёгкой форме. Светлана качнула головой: