Вопреки вердикту Мойры

– Разозлилась из-за ерунды. Вроде выше меня по званию, старше, лет так на 7–8, а ведёт себя хуже истерички.

– Откуда знаешь, что выше?

Светка дёрнула губами в подобии улыбки, и тут же поморщилась от боли.

– Анестетики перестали действовать. У него на спинке кресла китель висел, на нём погоны майорские. Давай забудем. Если честно, я без лекарств стараюсь жить. Чёт, как-то не выходит.

– Сколько таблетки не принимаешь?

– Третий месяц пошёл.

– Ой, Светка… Я обещал твоему отцу присматривать за тобой. Сейчас мне стыдно перед ним, ты пострадала.

– У нас работа такая. Не жалуюсь.

Евгений недовольно выдохнул и провёл ладонями по затылку:

– Стоит иногда. Ты бросила сеансы с психиатром, со мной на связь не выходила почему? Ведь не просто так я искал лучшего врача в Москве. Кровать в психиатричке не поставит тебя на ноги.

– Потому что люди в белых халатах меня бесят. Они калечат, Жень, не лечат. Их тупые повторения моих слов с вопросительной интонацией, фальшивые «сочувствую», «страшное горе с вами стряслось», «вам сейчас очень плохо». Нет, бля, я блюю позитивом, как единорог радугой. Без них в курсе – псих. Я… Пыталась зарыться в работу, дабы всё стереть из памяти, или хотя бы отпустить. Тебя не хотела беспокоить, взрослая. Пришла в органы по личным мотивам, ты верно вопрос задал. Ради тех, кто на меня с фотографий смотрит. Почему я жива, а они нет? Почему он меня не убил? Родители снятся с сёстрами постоянно, шрамы не позволят забыть…

Воронцов обеспокоенно покачал головой. 15 лет прошло. Врачи предупреждали. Маньяк серьёзно поработал с сознанием подростка, она может не оправиться, лучше поместить девочку в лечебницу, но мужчина верил. Верил в удачный исход. Он помог с переездом в Строгино, с переходом прав собственности, с работой, защищал от журналюг, длинных носов посторонних. Светлана стала ему дочерью не только по церковному обряду. Благодаря терпению и заботе Воронцова, Света потихоньку оправлялась. Окончив Московскую Академию Следственного Комитета, Воронова быстро из курсанта превратилась в следователя. А со сменой фамилии жизнь стала явно легче. Евгений всегда следил за её деятельностью на службе, ведь полковник вложил немало усилий в обучение. Она раскрывала дело за делом. Её специфика – расследование и раскрытие преступлений, совершённых в условиях неочевидности. Она умела обманывать полиграф, иначе увольнение за непригодность по состоянию здоровья. 70 % раскрываемости. Лишь он знал истинную причину успеха и блестящей карьеры. И вот, капитан лежит на диване, после операции, в слезах. Ёрничает. Мужчина пересел на диван и погладил девушку по целому плечу.

– Я не сторонник нравоучений. Я также понимаю, работа помогает держаться наплаву. Выполни мою просьбу пожалуйста. Отдохни, отпусти всё. Ты – девушка. Я не заменю Сашку, конечно, но ты и мой ребёнок. Звони не раз в неделю. Пойми, это не слабость, а радость для меня. Я ведь тоже переживаю, хоть и строг в вопросах работы.

Света перевела взгляд с потолка на крёстного и молча кивнула, нерешительно сжала большую тёплую ладонь. От радости Евгений заулыбался.

– Хорошо. Кстати, Антон задаёт много вопросов. Я сказал, ты сама расскажешь, когда захочешь.

– Спасибо. Учти, подчиняться не стану ему, уж извини. На службе – ты руководитель, и то я иду наперекор.

– Главное не убей мне хорошего следака. С твоим поведением я не придумал, пока, что делать.

– Может чаю? Повязки надо сменить. Давай помогу. Завтра сама от звонишься врачу по видео связи, покажешь швы. Номер оставил на столе. Хорошо?

Впервые за долгое время он услышал громкий смех.

– Обещаю. Можно, но с молоком. Надо кофе пить меньше.

– Отлично, с молоком, так с молоком.

Воронцов уехал в десятом часу вечера. Она, столь открыто, долго давно ни с кем не разговаривала. Внутри лёгкость появилась, а шутки и вспоминания с отцом ободрили застывший дух. Сколько всего Евгений Анатольевич и папка пережили… Света знала, отец выбрал крёстным своего лучшего друга, однако сама не верила в Бога. Слишком чудовищны дела его. Капитан переоделась в хлопковые серые шорты и футболку, дабы лечь спать, когда раздался стук в дверь. Кого нелёгкая принесла? Девушка глянула в глазок. Да ну? На пороге стоял Антон и дружелюбно улыбался.

– Привет. Не разбудил?

Светлана выгнула левую бровь в удивлении и прогулялась по гостю изучающим взором.

– Нет. Случилось чего?

– Хотел извиниться. Тебе не кажется, наше знакомство прошло неправильно. Ведь одно дело делаем, в одном кабинете сидим.

Воронова напустила задумчивый вид. Надо же, сколько пафоса.

– Заходи. Нечего соседям пищу для сплетен давать.

Антон разулся и огляделся. Хозяйка квартиры махнула на диван и кухню.

– Проходи, садись. Если хочешь, чай, кофе, что покрепче.

Студия просторная, пространство кухни выложено тёмным кафелем, стены выкрашены в приятный песочный оттенок. Большие окна распахнуты настежь, занавешены тяжёлыми тёмно-коричневыми портьерами. Помимо шкафа-купе, слева от входной двери, в студии стояли деревянный чёрный стол, аналогичного цвета 3 стула, 2 дивана. На столе громоздились папки, бумажки, почти взявшие в кольцо ноутбук с мышкой. На полочках, над большим диваном, рамки с фотографиями, награды, книги, горшки с кактусами любых размеров и цветов. Минимализм без оттенков «вырви глаз». Давно он подобных девушек не встречал.

Света помалкивала, не переставала следить за ним. От чашки бодрящего «американо» в исполнении гостя не отказалась. Антон налил кофе и присел напротив.

– Почему кактусы? Как плечо?

– За ними ухаживать проще. Дома должны жить растения, так мама говорила. Выпила обезболивающее, легче.

– Понятно.

Впервые Демидов ощутил подобную неловкость в присутствии дамы. Он не в клубе. Разговор явно не клеился. Тогда Воронова решила ему помочь. Может быстрее уйдёт.

– Антон, давай начистоту. Ты пришёл ко мне не справиться о здоровье или извиниться за грубость. Я точно не в твоём вкусе, а потому вариант остаётся один – тебя раздирает любопытство. Понимаю, работа. Смелее, спрашивай прямо.

Антон снова ухмыльнулся.

– Почему не в моём? Может я влюбился с первого взгляда и хочу узнать тебя. Честно, правда повёл себя как мудак у больницы. Прости пожалуйста. Ты себя в зеркало видела? От простыни, по цвету, не отличить. В чём причина отказа от стационара? Зачем эти браслеты чёрные на руках носишь? И откуда знаешь Воронцова? Вы любовники?

Света засмеялась и тут же поморщилась от боли. Н-да.

– Сколько вопросов сразу. Не смеши. Тебя, по типажу другие женщины притягивают. Извинения приняты. Скажем так, я ненавижу больничные стены, аллергия на них из прошлого. А что касается твоего утверждения… Богатая фантазия у вас, товарищ майор. Мне нравятся мужчины постарше да, но Евгений Анатольевич – друг отца, по совместительству мой крёстный. На его же беду.

– Ого, – Антон едва не поперхнулся кофе, – повезло. Ты тоже спрашивай, отвечу на любой вопрос. Знание некоторых моментов поможет лучше понимать друг друга. Нам работать вместе, капитан. Узнал твоё звание от бывших коллег. Так что за девицы меня притягивают?

Про браслеты вопрос пропустила. С чего бы? И тут по спине майора юстиции пробежали мурашки. Снова этот взгляд. Светлана уловила беспокойство нового знакомого.

– Себя убеждаешь про работу в тандеме со мной? Важное мне давно известно.