Вопреки. Том 3

– Ты!!!
– Майкл вскочил с места и начал отчаянно жестикулировать и брызгать слюной.

– Давай так... я укрою твоё предательство, сохраню тебе жизнь, но ты мягко и осторожно сам уйдёшь из совета через три недели. Три недели, Майк. И ты будешь паинькой, не будешь вставлять мне палки в колеса, иначе я лично сожгу сначала твою почку, - Блэквелл взмахнул пальцем, и Уоррена сконфузило от жуткой боли в правом боку, - Потом желудок, потом лёгкое... и так далее шаг за шагом, пока ты не умрёшь в муках.

Винсент положил руку на стол, и Уоррен упал на пол, скорчившись. Он поднял злые глаза на Герцога, жадно хватая воздух, и, собравшись с духом ответил:

– Согласен. Я согласен на твои условия.

– Вот и славно. Тогда вот тебе задание, раз ты ещё в Совете: бери лошадь и скачи на полных парах в Трикириаф, найди деревню и разгреби тот бардак, который ты там устроил до приезда Леди Лефрой. Скажешь ей, что Совет пересмотрел решение, потому что деревня в последний момент решила выдать мародёров. И будь осторожен, она будет хоть и одна, но совершенно безжалостна, уверяю. И если я узнаю, что ты и в этот раз импровизируешь, и пытаешься меня наебать, то...

– Блэквелл снова поднял руку и снова Уоррен скорчился от боли, - Доходчиво объясняю?

– Понял-понял!

Через пять дней Винсент оседлал Люцифера и поехал на новое задание. Каждый раз он видел издалека отряд Алисы, подъезжающий к Мордвину, но в этот раз он специально выбрал тропу, чтобы увидеть девушку поближе. Как всегда, она следовала во главе процессии рысцой на буйном и своенравном жеребце кремового цвета, её вид выдавал усталость и замотанность, но осанка была королевской.

Люцифер, увидев Алису вёл себя неадекватно, он рвался ускорить шаг, но Винсент туго натянул поводья. Конь фыркал и возмущался, но ничего не мог поделать. Проезжая мимо, чёрные глаза вороного Ксефорнийца грустно посмотрели на девушку, и тогда Алиса приостановилась, протянула руку и погладила морду любимого коня, а Блэквеллу кивнула, даже не задерживаясь взглядом на нём.

Так прошла ещё неделя в походах. Долгая, безрадостная неделя, наказаний, сражений и скучных переговоров. Винсент открыл для себя новое удовольствие ходить по городкам, маскируясь, и слушать то, что стали говорить мирные жители. Им нравились изменения во власти, им нравилась Алиса Лефрой, они любили её. А он слушал и слушал какая Леди Алиса бесстрашная, но справедливая, как она ведёт за собой войска, и они побеждают, как она печётся о воинах, которые под её руководством выживают после войн. Но больше всего он поражался тому, что и он сам стал для своего народа любимцем, хотя раньше славился только жестокостью. Мальчишки во дворах играли, надев на плечи флаг Мордвина, а не Эклекеи, на многих дверях домов был нарисован волк, а мужчины за выпивкой обсуждали, как они жаждут попасть под руководство Великого Герцога.

Такой патриотизм вызвал недоумение у Винсента, но было приятно, когда его встречали с воодушевлением. Люди приветствовали Герцога с улыбками и цветами, и мир переставал казаться ему таким уж серым.

Серый.

Блэквелл улыбнулся. Раньше этот цвет был синонимом скуки и чего-то нейтрального, лишённого тепла и характера, безжизненного. Сама суть этого цвета видоизменилась с тех самых пор, когда он попал в плен серых глаз его Падшего Ангела, полного сюрпризов.

Глава 20

Блэквелл откинулся на кресле, сидя в своём кабинете и посмотрел на сейф, где лежало генеалогическое древо девушки. Он тяжело вздохнул, вспоминая недавний разговор с его няней Линдой:

– Я вот что скажу, Винсент, этот её "дар" крайне опасен и не изучен. Но, как бы то ни было, она от него не избавится.

– То есть нельзя как-то изолировать этот недуг?

– Мы ей не поможем, но я о другом хотела поговорить. Она Примаг, но скорее всего именно эта принадлежность к стихии оставляет в ней естественный женский процесс.

– Ты о менструациях?

– В том числе. Я бы не стала досрочно делать выводы, но мне кажется, она способна к деторождению.

Блэквелл тогда не знал плакать или радоваться, но сейчас ему надо было принять это решение, и он знал, как поступить, хотя сердце разрывалось. Он посмотрел на план похода Алисы, по которому она должна быть в этот момент на летнем празднике в честь Солнцестояния в Греале и сконцентрировался на телепортации. Винсент очутился в украшенном фонарями и цветами саду, где собралось много народу. Гирлянды из цветов жимолости были повсюду, в воздухе витал сладковатый запах выпечки и эля. Блэквелл медленно шёл по вечернему саду, мерцающему от фонарей, и искал глазами Алису. Он увидел её в окружении её воинов, которые громко смеялись и о чём-то оживлённо болтавших, но девушка безучастно наблюдала за праздничной вознёй местного населения, пока Артемис не отвлёк её:

– У тебя опять это?

– М?
– Алиса вышла из глубоких раздумий и безучастно посмотрела на друга, - Что, прости?

– У тебя предчувствия опять?

– Нет, всё в порядке, не волнуйся.

– Алиса, у тебя опять это состояние, как тогда. Ты себя не контролируешь. Что случилось?

– Отвали, а? Просто отвали, Арти.

– Эй! Не говори так со мной! Я вижу, что ты погрузилась в магию, не ври мне никогда, ясно? Ещё раз: что случилось?

– Не знаю, - она грустно посмотрела на звёзды.

– Устала?

– Смертельно, - хмыкнула она.

– Но праздник потрясный!

– Верно.

– Хочешь танцевать? Хотя нет, не хочешь.

– Откуда знаешь?

Артемис лишь злорадно улыбнулся и многозначительно посмотрел на Алису, что ужасно не понравилось Блэквеллу. Маленькая искра ревности разожгла жуткий пожар в его душе, он боролся с желанием свернуть шею подчинённому Алисы, а она добавила масла в этот огонь своим действием: она изящно повела оголённым плечом в сторону своего друга, переводя вес, на руку, и томно на него посмотрела, тихо что-то шепча, отчего Риордан побледнел. Она грациозно поднялась и расправила руками лёгкое шифоновое платье брусничного цвета, расшитого кружевом. Распущенные волнистые волосы были чуть собраны на затылке, сверху был изящный венок, а на руках браслеты с лентами, развевающимися на ветру. Она взяла бокал с тёплым напитком и пошла по парку прочь от людей, и Блэквелл двинулся за ней.

Алиса подошла к качели, висевшей на дереве, украшенной цветами и лентами села на неё, перед этим поставив кубок с элем на землю. Девушка сидела спиной к Блэквеллу, и он залюбовался: платье было из лёгкой струящейся ткани сочного цвета, отделанного кружевом, Алиса собрала объёмные волосы и положила их на левое плечо, что открывало соблазнительную обнажённую спину почти до ямочек на пояснице. Идеальные очертания фигуры девушки в облегающем стан платье, её круглая попа, непослушные пряди волос, развевающиеся на ветру вместе с тканью и лентами, полностью поглотили внимание Винсента, который готов был смотреть на это вечно. Он завидовал ветру, ласкающему её кожу, свету фонарей, играющему бликами в её волосах, земле, на которую ступала её босая нога и жидкости в кубке, которая касалась её губ.

Услышав приближающиеся шаги, она резко напрягла спину, вытерла слёзы рукой и шмыгнула носом. Он осмелился подойти ближе, и Алиса повернула голову в пол оборота, услышав его приближение. Она только попыталась встать, но он опередил её порыв:

– Сиди, - сказал он и подошёл к стволу дерева, облокачиваясь на него.

– Чем обязана?
– спросила она сухо.

– Ты плачешь?

– Не, блядь, лук режу!
– огрызнулась она, говоря в нос, - Это вообще не ваше дело.

Блэквелл проглотил этот грубый выпад, зная, как Алиса стыдится слёз: