Вопреки. Том 4
Шрифт:
– Я хочу поговорить.
Блэквелл оглянулся на Риордана с видом кота, увидевшего на своём хвосте канарейку.
– Это в корне меняет ситуацию. А то я думал, ты пришёл разделить со мной своё одиночество.
– Мне нужна Алиса.
Винсент Блэквелл поперхнулся чаем.
– Риордан, ты дебил? Вообрази, как глупо это звучит!
– Вообразил.
– Хорошо, тогда умножь на 16 и выйдет то, что я слышу.
– После того, что с ней случилось... ей нужна поддержка. Она ведь на гране.
– Ты открыл мне глаза на жизнь, спасибо. Ведь я от рождения дебил и не знал, что делать, пока в моей жизни не появился ты. Тем более я не
– Это не смешно. Ты делаешь ей больно, а я каждый раз её успокаиваю!
– И часто ты её "успокаиваешь"?
– Часто. И каждый раз причиной или следствием был ты, и что самое поганое, в большинстве случаев, ты мог бы избежать её мук. Сейчас она ещё более ранима, я вижу, как тяжело ей себя контролировать, и могу помочь.
Блэквелл сидел с каменным лицом и медленно курил сигару, глядя в окно и пуская изо рта клубы дыма:
– Ты влюблён, - безжалостно сказал он, как будто нет ничего более глупого.
– Да, блядь, я влюблён.
– А ты не подумал, что, может, такой сильной и не лишённой ума женщине, как Алиса Лисовская, вовсе ты не нужен? Что твоя помощь ей не нужна.
– Тогда зачем она ко мне приходит?
– Потому что ей постоянно надо кого-то использовать. Ты, например - её жилетка.
– Ты её не знаешь!
– Ой ли? Ты даже не представляешь, на сколько я её знаю.
– Мне без разницы. И ты сам виноват, ты дал ей задачу, и она её выполнила! Она стала королевой! Не её вина, что ты не уточнил подробности.
– Выше меня ей не прыгнуть!
– Тогда тебе будет выгодно её отстранить от дел, а я о ней позабочусь. Нам было с ней хорошо на западе, она постоянно улыбалась, шутила, веселилась. Но стоило появиться тебе, и она стала бесчувственной, расчётливой сукой!
– "Она улыбалась" ... и это твой аргумент. Как зрело!
– А ты хоть раз видел её искреннюю улыбку? Я убить готов за неё, за одну лишь тень.
– Риордан, завязывай с этими соплями. Алиса в принципе, по натуре своей расчётлива и весьма... катастрофически стервозна, а эти улыбки, наивные глазки, похлопывания ресницами и каждая маленькая веснушка на лице - инструменты для твоего порабощения. Не будь ты таким оленем!
– Тебе просто не...
– Купился на слёзы? Короче я понял, ты наивный влюбленный олух. Стоп... я ведь и раньше это знал! В любом случае, не трать моё время.
– Ты не отдашь её мне?
– Пойди прочь...
– отмахнулся от него Герцог.
– Блэквелл, я сам тебе в рабы продамся.
– Ты переоцениваешь себя. И плюсом скажу, что я исконно натурал, так что увы.
Риордан напрягся и в момент вскочил из кресла, крича:
– Ты не притронешься к ней!!!
– Да что ты? Ну а если?
– Блэквелл засмеялся в голос. Артемис Риордан разъяренно прыгнул на него с мощным ударом в челюсть, чего противник ожидал, но нарочно позволил этому случиться. Раздался хруст. Риордан принял оборонительную позу, но атака не последовала, лишь полный ярости и исполинского огня взгляд Герцога буравил его какое-то время, - Как дальновидно, Риордан! Ты понимаешь, что, выйдя из этого кабинета, тебя в лучшем случае упекут за решётку лет на 5? И это только если я замолвлю за тебя словечко.
Риордан с ужасом посмотрел на свой кулак, которым только что он ударил Герцога в челюсть, его взгляд был потерянным:
– Ты
меня спровоцировал? Чтобы я её не смог забрать?– Ты и так её не заберёшь, Риордан.
Артемис наклонился над столом, облокотившись на руки и заговорил тихо, но с чувством:
– Ты не понимаешь, ни хрена не понимаешь! Я знаю, как она важна для политики, прекрасно всё осознаю. Только присмотрись к ней: она вернулась, но уже другой. Она никогда уже не будет беззаботной, но в твоих руках возможность дать ей хотя бы стимул жить нормально. От неё осталось так мало той Алисы, что переступила порог Мордвина в первый раз, что у меня щемит сердце! У неё проблемы со сном...
– Дрейк говорил, что она спит как убитая!
– скептически прищурился Блэквелл.
– Потому что она спит под зельем, только так. Она зависима от него, не верю, что ты не замечал те убытки по медикаментам!
– Этим я займусь.
– Бесполезно! Я пробовал, запрещал ей снотворное, контролировал. Только она и правда не может спать без него, во сне её колотит от кошмаров, она целые ночи на пролет просто лежит и в ужасе смотрит в потолок. Это было при Первом Уровне, а сейчас всё ещё хуже.
Дважды два сложились, в голове у Блэквелла картинка сформировалась очень красочная: Алиса лежит и стонет от ночных кошмаров, а рядом лежит Артемис и обнимает её, пытаясь успокоить. Сложно было разобраться что беспокоило его больше, но, будучи очень ревнивым и вспыльчивым, Винсент не мог сдержать адреналин, который выбрасывала в кровь жгучая ревность:
– Спишь с ней?
– Тебе сейчас именно это важно?
– ОТВЕЧАЙ!
Риордан осторожно посмотрел на Блэквелла, зная, что в таком состоянии Герцог действительно может убить его без тени сомнений. Он привык видеть Алису в разных состояниях, но даже самый её зловещий образ не шёл в сравнение с видом Блэквелла, который в эти секунды был настолько зловещим и жутким, что хотелось скорее спрятаться, убежать. Воздух плавился вокруг Герцога от того жара, что источала его кожа, кулаки были сжаты до бела, челюсть напряжена. От испуга Артемис замешкался с ответом, но Блэквелл понял уже всё сам:
– То есть ты спал с ней...
– сквозь сжатые зубы прорычал он, - Вы трахались?
– Я же знаю о её запрете, между нами этого не было!
Блэквелл уже не слушал ответа, а просто резко выхватил кинжал из кармана и вонзил в плечо Артемиса:
– Ебическая сила! Как же я хочу убить тебя, Риордан!
– Я нужен ей, - сквозь боль рычал Артемис, а кровь обильно окрашивала его мундир в багровый цвет, - Ей нужен друг.
– ТАК БУДЬ ДРУГОМ! Ещё раз заподозрю между вами шашни и лично кастрирую тебя, чёртово ты отродье! Вот этим вот клинком! Съебался отсюда!
Он телекинезом швырнул Риордана за дверь, которая с грохотом захлопнулась за нежданным гостем.
"Сорвался", - с болью думал он, - "Не удержался... сказал лишнего! Чуть не убил его, а ведь Алиса его любит... Боже, каким же слабаком я стал!".
Блэквелл гневно посмотрел на кровь, стекающую по его рукам и кинжалу. Ярость не отступала с уходом провокатора, она струилась по жилам и захлёстывала рассудок, погружая в инстинкты. Пламя пошло по коже, сжигая кровь на руках, глаза начали чернеть. Блэквелл зарычал и сжал кулаки, а потом с большим усилием унял свой гнев. В кружке на столе его ждал травяной чай, который он вылил в окно и пошёл налить себе до краёв бренди. Осушив кружку, он сел на подоконник и снова погрузился в мысли, пока не раздался очередной стук в дверь.