Вопреки. Том 5
Шрифт:
– "Коса на камень" - да!
– кивнул Блэквелл и пытливо посмотрел на Сьюзен уже другими глазами, полными неподдельного интереса, - Продолжай.
Она внезапно покраснела:
– Этот разговор между нами?
– Конечно.
– Вы даёте слово, что ни одна живая душа об этом не узнает?
– Даю слово, - кивнул Блэквелл.
– Все в Сакрале знают о самом долгожданном браке последних двух веков, - деликатно затеяла тему она, - Брак Герцога Мордвин и Графини Дум, - уточнила шёпотом, - Казалось бы: какие гены! Вон Райны ведь - чистейшая семья, а Блэквеллы - Элементали! Что может быть плодотворнее, чем пересечение их "багровых рек"?
– голубые глаза задумчиво заглянули в изумрудные, - И что вышло? Надежды не
– "Кладезь талантов"? Эта личность в Сакрале обычно негативные отзывы получает, - хитро улыбнулся он.
– О нём говорят без умолку!
– улыбнулась Сью, - Потому что личность - неординарная, а что до погибшего молодого Герцога? О нём молчали, будто его и нет, а почему? Сила у него была, говорят и умом обделён не был, но... чего-то не хватало. Где-то селекционный отбор дал сбой, если сравнивать со случайным рождением бастарда!
Винсент остановился, глядя в пустоту очень задумчиво и серьёзно. Он резко повернулся к Сьюзен:
– Меня зовут Винсент Александр Блэквелл, - учтиво кивнул он, вызывая бешенную реакцию у Сью, - Мне полагается один слуга Маркиза для ухода за библиотекой. Я выбираю тебя, Сьюзен Петьера, ты будешь асклепом столицы Сакраля по контракту рабства, коим хотела только что пренебречь, сбегая из Грикс.
Девушка бледнела, зеленела и потом краснела, сопровождая каждое изменение в лице неловким реверансом.
Блэквелл был неопытен и самоуверен, к тому моменту он полагался лишь на чутьё, которое подсказывало, что Сьюзен Петьера станет отличным акслепом, но не удосужился покопаться в первом масштабном деле "Ювелира" - в отравлении Маркиза Барко. По свидетельствам невнимательных асклепов, которые не сильно углублялись в, казалось бы, естественную смерть старого Маркиза, Барко умер от сердечной недостаточности, которая беспокоила его последние два года.
И это были те два года, которые он отказывался пускать Сьюзен в библиотеку, поэтому она ещё будучи подростком начала травить его на редкость здоровое сердце даже не вызывая ни малейшего подозрения, однако доступа к библиотеке так и не имела. Оказавшись по счастливой случайности в Сакрале, куда переехала вместе с книгами Барко, книги стали для неё чуть доступнее, ведь за хорошую работу, Блэквелл иногда давал ей несколько книг на изучение, но отбирал их сам. Сьюзен была за это искренне благодарна до поры до времени, ведь Блэквеллы не заставляли её делать то, что ей не нравилось, она занималась лишь медициной, к которой у неё было призвание, даже позволяли немного экспериментировать, в тайне от консервативной Линды. Сью посылали на обучение и на практику, давали возможность развиваться, и так из пятнадцатилетней талантливой девочки, вооружённой лишь стремлением и талантом, она превратилась в отличного асклепа, который был настолько хорош и прогрессивен в методах, что приходилось даже скрывать свои методы лечения. Блэквелл не раз наблюдал за тем, как работает Сью, и каждый раз прятал восхищение за маской безразличия, в сердцах гордясь своей чудесной находкой.
Много лет Сью никак не выдавала своей истинной натуры, Блэквелл каждый раз убеждался лишь в том, что она обожает свою работу, она горела этим делом, а он был уверен, что занимает её настолько, что об изменах и интригах на стороне она и думать не помышляет.
Ошибался.
Блэквелл вышел из пучины воспоминаний в надежде, что скоротал этим хотя бы час, но на деле прошло лишь не больше двух минут, и всё это время Дрейк стоял рядом и смотрел отстранённо.
А потом занесли Артемиса Риордана и уложили на соседнюю кушетку. Сначала он был без сознания, потом вдруг очнулся и начал истошно кричать от боли и хвататься за лицо, но Маура распорядилась, чтобы стража держала его руки, а сама в это время обрабатывала омертвевший глаза Артемиса. Всё
это длилось около четверти часа, а потом Риордан начал немного отходить от болевого шока. Он часто и глубоко дышал, дрожал как осиновый лист и в ужасе смотрел одним глазом в потолок.– Алиса...
– позвал он и Блэквелл резко обернулся, будто кто-то произнёс запретное слово, - Алиса!!! АЛИ!
– звал он, - Маура, где Герцогиня?
Маура лишь пожала плечами вышла прочь, ведь никто не знал, что Герцогини больше нет, а Риордан звал Алису снова и снова, отчего Блэквелл сам схватился за голову и пытался заглушить боль:
– ЗАТКНИСЬ!
– закричал он Риордану, - ЗАТКНИСЬ БОГА РАДИ!
– Блэквелл? Ты тут? Где Али?
Блэквелл встал резче, чем позволяли раны, отчего тело пронзило болью, но он был этому даже рад, на секунду забывая про то горе, что испепеляло его душу изнутри. Он подошёл к Артемис и завис над ним очень близко, чтобы его шёпот был слышен только Артемису:
– Её больше нет.
Но тот лишь неуверенно замотал головой и глупо улыбался:
– Нет... не шути так!
– Это не шутка.
И тогда до Артемиса медленно начало доходить то, что пару секунд назад сказал ему Блэквелл. Он просто лежал и не двигался какое-то время, а через пару часов неожиданно начал кричать от нового приступа:
– НЕТ! НЕТ! НЕТ!!!
Глава 3
Вдохновило:
Lorde - Everybody Wants To Rule The World
11 сентября 2013г. Мордвин
– Как ты?
– спросил Уолтер устало, когда на ощупь искал стул, чтобы сесть рядом с Винсентом в зале переговоров.
– А ты как думаешь?
– безжизненно прошептал Винсент.
Когда в зал вошли Алистер и Роланд Вон Райны, Блэквелл никак не отреагировал, но в миг стал внимательней к событиям, понимая, что эти господа пришли за какой-то выгодой. Символом замка Дум когда-то очень давно был чёрный ворон, символизирующий мудрость и знания, но около века назад на с герба убрали ворона и поместили другу птицу, которая крепко держала в своих лапах свиток и книгу: гриф-стервятник. И сейчас стервятники слетелись на свежее мясо в буквальном и переносном смысле.
– Мой дорогой Герцог!
– неискренне улыбнулся Алистер, из планов которого выбивалось сохранение жизни Винсента. Он скосил взгляд на Уолтера и тот скривился от боли, ведь был рабом Лимбо у собственного отца, - Уолтер, здравствуй, сын.
Слепой Граф сжал зубы и терпел боль мужественно, лишь вцепившись в подлокотники побелевшими от напряжения пальцами. Блэквелл смотрел на него отстранённо, не выдавая ни малейших эмоций, но потом перевёл взгляд на старого Графа, выдавая лишь усталость:
– Алистер, - начал он слабым голосом, - Через 20 минут вас не должно быть в моём доме, поэтому советую быстрее перейти к разговору.
– Так тому и быть, - сел Алистер и его примеру последовал Роланд, - Где Элайджа?
– В банке из-под удобрений, - сухо ответил Винсент, чуть более бодро, - Кто бы знал, что того, кого было так много, стало до смешного мало, - на его лице появилась злая улыбка, - Хотите взять пару чайных ложек? Я буду щедр и отсыплю вам.
Роланд громко выругался и вскочил из кресла:
– Разрази меня гром!
– крикнул он после череды нецензурных восклицаний.
А Винсент этой фразе был рад куда меньше, нежели низкосортной лексике, ведь "разразить громом" могла лишь Алиса, а её не было. Внезапно постучал Франческо и известил Блэквелла о прибытии гостя, которого никто не ждал:
– Впусти, - велел Блэквелл, но Франческо зашептал ещё одно:
– Риордан, мой Лорд. Пришёл в себя, узнал о прибытии Графов Дум и рвётся сюда.
– Тоже впусти.
И через несколько минут двери снова распахнулись, но уже резче, потому что в них залетел Артемис Риордан, еле стоящий на ногах, единственный глаз которого был полон безумия, но он молчал.