Вор душ

— Чего ты хочешь теперь? — говорил Сиф, не отрывая от Вора взгляда. — Посмотри на этот туман, ты все еще не можешь всем им управлять. Ты хотел заставить его искать для тебя статуэтки, но тот отказывался, и подчиняется он тебе, лишь когда ты прилагаешь все свои усилия, верно? Тебе все сложнее удерживать его.

Вор дышал все тяжелее, черные пятна образовались на его лице.

— О, поверь, Мастер, мне хватит сил поглотить эту куклу.

— Не сомневаюсь. И все же Чернильный город никогда не подчинится Вору, никогда ничего не создавшему.

Вор широко усмехнулся, и его глаза налились черной кровью. Только Адель смотрела на Сифа с мольбой: «Нет, Мастер, вы же не сделаете этого!..»

Но Мастер лишь хмыкнул и раскинул руки перед собой.

— Предлагаешь мне себя в качестве извинения? Что ж, заманчивое предложение.

Огромная непропорциональная клякса вдруг отделилась от тела Вора и молниеносно накинулась на Мастера, да так, что тот едва устоял на ногах. Мерзкая нечисть облепила все его тело, сливаясь и проникая внутрь него самого, а тело куклы, кем и был некогда Вор душ, теперь валялось на земле.

Туманные руки отпустили Адель, и та, расколотая, вся в трещинах, завороженно наблюдала за происходящим, не в силах пошевелиться и закричать, хотя все ее существо сейчас вопило от ужаса, разрывая остатки сломленного сердца. Эхо подхватывало ее мысленную мольбу и разносило по Чернильному городу, заглядывало в чужие дома и подвалы, где прятались горожане. Но те и сами все, что могли, так это молиться всем возможным Богам и дрожать над своими несчастными душами. Из заколоченных и плотно задернутых шторами окон они все же могли увидеть яркий свет, из-за которого угольно-черные дома и сам город становились всего лишь наброском на белом холсте.

Но чем сильнее вязкая жижа облепляла тело Мастера, тем слабее становился этот свет. Наконец он и вовсе исчез, замкнувшись где-то глубоко внутри. Мастер Сиф стоял посреди улицы, весь с ног до головы покрытый сине-фиолетовой краской, словно чернилами.

— М-мастер? — осмелилась прошептать Адель.

Веки вдруг резко разомкнулись, обнажая контрастно-белые белки глаз, а зрачки загорелись красным.

Мастер резко открыл глаза. Небольшая комната, где он находился, по форме напоминала идеальный куб. Стены, пол и потолок белые, и халат Сифа сливался с этой белизной. Странно, но глаза не резало от этого яркого света, напротив, Мастер ощутил безмятежность и спокойствие. Наверное, ему бы хотелось остаться вот так навсегда.

Как вдруг насмешливый голос чернильной каплей упал на белоснежный пол.

«Я знал, что ты попытаешься заманить меня в ловушку…»

А за ней последовали и другие. Черный дождь просачивался через потолок и стены, заполняя собой все то последнее, что оставалось в этом мире от Мастера.

«Но ты просчитался, если всерьез думал, что сможешь подавить меня теперь».

Чернил становилось все больше, и те заполняли комнату, пачкая халат Мастера. Сиф яростно бил руками о стены, звал Вора, но тому было незачем показываться. Он и так был повсюду. Сколько бы Мастер ни силился разбить эти стены, они были слишком прочны, а вязкая жидкость уже покрывала его до пояса.

«Зачем ты создал меня? — что-то кричало эти слова внутри его головы снова и снова. — Зачем? Зачем?!» Слова становились все громче, все яростней, а двигаться под чернильной водой становилось все труднее.

Но к этому зову присоединились и другие, они молили о пощаде, они рыдали в предсмертной агонии и проклинали его каждой клеточкой своей отнятой души. Чернильная мгла заполнила и потолок, пожирая последние остатки белоснежного, а голоса продолжали разрывать Мастера и тянуть его на самое дно. Последние пузырьки воздуха вырвались из его горла, и черная жидкость наполнила самые его легкие, не оставляя больше ничего.

— Мастер… — одними губами прошептала Адель, когда существо перед ней оскалило острые зубы. Этот монстр больше не ее Мастер, и он, взревев, направился к ней.

Темнота. Мастер Сиф пошатнулся, но все равно встал на ноги и нетвердой походкой двинулся куда-то вперед. Вокруг лишь всепоглощающая чернота и ни единого светлого пятнышка. Силуэты незнакомых людей встречались ему на пути, они молчали и только враждебно смотрели, прожигая своими взглядами. Он стал такой же поглощенной душой, как и они, но полностью ли? Он все шел и шел, а заблудших вокруг становилось больше с каждым шагом.

«Зачем ты создал меня?»

Да, он все еще слышал отзвук этих слов в своих мыслях. Но разве мог он противиться? Ведь он мастер и не может жить, если его душа — переполненная чаша. Он должен отдавать, иначе захлебнется, а Вор зародился в его голове и с тех пор только и делал, что кричал и умолял его: «Прошу, создай меня! Сотвори меня! Я так сильно хочу жить». И что же теперь он спрашивает — зачем?

Мастер усмехнулся и остановился среди потока заблудших душ. Никогда нельзя идти на поводу идей, в конце концов они разорвут тебя твоими же руками, а затем так непонятливо спросят: зачем?..

Если бы он знал все это наперед, если бы не сотворил Вора душ, все эти люди не исчезли бы вот так. Когда Мастер так подумал, его силуэт поблек, выгорел, что трава жарким летом, и облик его почти стал полупрозрачным, как у этих людей, а взгляд — пустым, бесцветным.

Но прежде чем уснуть навечно, он вдруг заметил блеск где-то вдали, как будто звезда упала с неба в эту бездну. Нет, не сейчас. Он успеет уснуть в любой миг, так пусть увидит напоследок… что увидит? Что он хочет увидеть? Он еще не знал, но все равно во что бы то ни стало желал посмотреть, что же это. Бежал все быстрее, спотыкаясь о пустоту, падая и снова поднимаясь, все мчался вперед, где засиял огонек. Он уже приблизился вплотную и был готов разочарованно выдохнуть, когда понял, что это силуэт человека. Всего лишь еще одна потерянная душа.

Но почему-то не спешил уходить, все смотрел на балерину, сидящую посреди чернильной темноты, свесив голову. Острые края ее балетной пачки напоминали лучи звезды и сияли белым. Мастер все смотрел, но не узнавал. Человек ли она или всего лишь статуя? Но балерина вдруг пошевелилась и обернулась, сменив позу. Заметила его, удивленно посмотрела, рассматривая, а потом вдруг улыбнулась и протянула руку.

«Мастер…»

И Сиф тоже протянул ей ладонь, вот только в реальности его рука оказалась на ее шее.

Туманные пальцы стиснули Адель в тиски, а над ней самой склонился получеловек, в чьих сияющих глазах развернулся целый мир и неописуемая борьба.

«Давай же, поглоти ее! Собери последнюю часть мозаики».

Кукла Адель смотрела в эти глаза и не была уверена, кого видит сейчас: Вора или Мастера, но кое-что она знала наверняка. Мастер Сиф где-то там, он все еще есть.

Куклы подходили к ним все ближе, наконец окружили их обоих.

Адель не стала молить о пощаде и взывать к последней частице Мастера. Она сказала лишь одно: