Вор душ

Только одно ярко-красное пятно выделялось посреди заретушированной туманной рукой картины. Дым от костра рваными клубами рвался вверх, попутно смешивался с городским туманом, а затем рассеивался, превращаясь в пушистые облака. То горели шарнирные куклы. Они пеплом летели к небу и тоже растворялись в туманной пелене. Наконец-то жители Чернильного города смогли отпустить близких, и те обрели долгожданный покой и настоящие крылья.

Адель повернулась к Мастеру, отстраненно наблюдая за тем, как старательно Сиф собирает все осколки вместе и восстанавливает ее сердце.

— Почему я все еще жива, Мастер? Ведь сердце…

Мастер едва слышно вздохнул, но взгляд не поднял.

— Даже если твое сердце разбито, можно продолжать жить. Только что это будет за жизнь?..

Адель едва заметно усмехнулась. Интересно, знал ли об этом Мастер, когда в тот раз в тоннеле наговорил ей кучу ерунды?

Но сейчас Сифа тревожило совсем другое, и он нерешительно начал разговор. Он все еще помнил, с каким восхищением она смотрела на освободившиеся души, и до сих пор не мог забыть тот взгляд, когда призрачная Адель навсегда ушла. Он не должен был ее отпускать, ведь тогда она могла бы вновь стать человеком. Но кукла только нежно улыбнулась в ответ, и Мастер снова узнал этот взгляд. О нет, Адель совсем ни о чем не жалеет и повторит это столько раз, сколько нужно, чтобы Сиф в это поверил.

— И к тому же… ведь теперь моя душа живет в Чернильном городе. Разве это плохо?

Но Мастер только покачал головой.

— Однажды ты тоже пожелаешь стать живой.

— Я живая, когда рядом с вами, Мастер.

Мастер случайно выронил один из осколков, но вовремя поднял и ничего не ответил на ее слова, только снова склонился над работой и почему-то выглядел напряженным.

— Скажите мне, Мастер… — снова заговорила Адель, — Сиф — это ведь не ваше настоящее имя?

Он ответил не сразу.

— Ты права. Я назвал себя этим именем после того, как Вор вырвался из-под контроля. Я сделал это, чтобы никогда не забывать, что совершил. А то, как меня звали раньше… Думаю, теперь это не имеет никакого значения. Ведь теперь и я совсем не тот, кем был раньше.

— Я… думаю так же, Мастер. Имя, которое дали мне вы, теперь единственное для меня.

Адель бросила взгляд в окно. Отсюда, с самой высокой башни, казалось, что Дом памяти стал кораблем, блуждающим посреди облаков. Молочный туман словно море.

— Наверное, этот город теперь тоже будут называть по-другому?

— Когда-то давно его звали «Городом грез». Тогда туман был воплощением людских мечтаний и забывшихся снов.

«Как красиво…» — подумалось Адель. Мастер тем временем успел закончить работу, и сердце было как новое. Сиф открыл небольшую камеру в ее груди и установил сердце на нужное место, затем закрыл небольшую дверцу, и Адель вновь ощутила стук.

— Знаете, Мастер, это ведь вы были тем, кто разбил мое сердце. Но вы же его и починили, — сказала она, хитро усмехнувшись, а ее глаза блеснули.

Мастер встретился с ней взглядом и тоже улыбнулся. Возможно, теперь их обоих ожидает впереди что-то новое?

Вот так и закончилась эта история, но взамен нее началась другая. Теперь Чернильный город превратился в легкий туманный островок среди сотен других. Наверное, мне бы хотелось еще немного побродить по его улицам, посмотреть на то, как жители отстраивают дома, как чистят улицы и сдергивают вычурные шторы с окон. Но меня уже ждет совсем другой рассказ.

Только напоследок я заглянул в окно Губернатора и заметил, что в руке он держит небольшую карту. Губернатор перевернул ее и усмехнулся — на ней было изображено солнце. Что ж, похоже, теперь эта картина заиграет многими оттенками.

Круглое витражное окно на стене поместья Губернатора засверкало ярче, чем прежде, а вместе с ним и туман заблестел, будто серебристая пыль. Сама Удача поцеловала Город на прощание, улыбнулась и тут же исчезла, словно призрак. Может, мне стоит последовать за ней?