Вор в роли Богарта

— Тогда давай закажем тебе пожевать.

— Нет, лучше закажем еще выпить, — сказал я и понес бокалы к бару.

Выждав какое-то время, она заметила:

— Знаешь, Берни, внутренний голос мне говорит, что не следует позволять тебе напиваться. А другой голос твердит: «Пусть пьет сколько хочет».

— Этот другой, — сказал я, — и есть глас истины и здравого смысла.

— Я ничего в этом не понимаю, Берн. Просто ты слишком много пьешь на пустой желудок.

— Пустым его не назовешь. — Я похлопал себя по обсуждаемой части организма. — Попкорн занимает ужасно много места… Хочешь набить пузо, жуй попкорн!

— Но ведь это один воздух, а не еда, Берни.

— Неправда, он тяжелее воздуха. Если бы он был воздухом, то не лежал бы в брюхе… Всплыл бы на поверхность.

— Берн…

— Да я сожрал, наверное, целый баррель этого самого попкорна! — воскликнул я. — Знаешь, есть такая мера объема сыпучих тел, баррель? Иногда ее называют попроще, бочонком.

— Знаю.

— Обычно я съедаю только половину барреля, потому как вторую половину ест Илона. И знаешь что? Когда она не появилась без четверти семь, я понял, что она не придет вообще. Знал еще до того, как купил билет.

— Но почему, Берн?

— Знал, и все тут, — ответил я. — Просто чувствовал. — Я немного поразмыслил над сказанным. — Бывает, что люди знают кое-какие вещи. Но это совсем не то, что знать, к примеру, что Пирр — столица Южной Дакоты. Про него я знаю, потому что миссис Голдфус заставила нас выучить все столицы всех штатов.

— Кто она такая, эта миссис Голдфус, и зачем это ей понадобилось?

— Это была наша учительница в пятом классе, и в этом просто заключалась ее работа.

— Столицы всех штатов… И ты до сих пор помнишь?

— Уж Пирр-то — во всяком случае. Другие, может, и забуду, а Пирр — никогда. И если б я принимал гинкго билоба, то наверняка мог бы рассказать тебе, какие из них забыл. А ведь когда-то помнил все до единой… Так откуда мне теперь знать, какие я забыл, а какие — нет?

— Что-то ты меня совсем запутал, Берн.

— Не выдумывай.

Я поднял стаканчик и поднес к глазам. Водка со льдом, только уж ясно, что не «Людомир», этой марки они здесь не держат. Ладно, и такая тоже сойдет…

— Я знал, что она не придет, — сказал я, — и не важно откуда. Просто знал, и все.

— Поняла, Берн.

— И все равно купил два билета. Причем, заметь, мог совершенно свободно сдать один, но этого не сделал. — Я прищелкнул пальцами. — Само пришло, само ушло.

— Правильно.

— И еще, заметь, мог бы купить маленький пакетик попкорна вместо большого, потому как точно знал, что она не придет. И что ты думаешь? Все равно пошел и купил большой!

— Само пришло, само ушло, да, Берн?

— Ты просто читаешь мои мысли. А я рассказывал, как мне удалось вытрясти двадцатку из Тиглата Расмолиана, или нет?

— Да, Берн.

— Проще, чем отобрать конфетку у ребенка. Так почему бы и не потратиться на попкорн?

— Ты хочешь сказать, что заплатил за пакетик попкорна двадцать долларов?

— Нет, конечно нет!

— Рада слышать, Берн. И не важно, сколько этого попкорна у тебя в животе, но сдается мне, выпивка уже действует.

— Я что, слишком громко говорю, да, Кэролайн?

— Вроде того.

— Черт, — пробормотал я и понизил голос до шепота. — Сам не пойму, как это получилось..

— Не расстраивайся, Берн. Нас в любом случае здесь никто не слышит.

— Это хорошо…

— А знаешь, не столь уж плохая идея — немного напиться. Вдруг это поможет тебе забыть ее?

— Забыть кого?

— Господи! — воскликнула она. — Вот уж не думала, что на тебя подействует так быстро!

— Ах, Илону?.. Я никогда не забуду ее, Кэролайн!

— Это ты так сейчас говоришь, — с самым серьезным видом заметила она. — Но ведь мы с тобой старинные приятели, Берни, и только вспомни, скольких женщин нам обоим пришлось забыть за эти годы. И где все они теперь? Забыты, все до единой! Время лечит все раны, Берн, особенно когда ему помогает виски.

— Сегодня я пью водку…

— Да, заметила, и это совсем на тебя не похоже! Почему водку, Берн?

— Из-за капитана Хобермана! — Я приподнял стаканчик и снова стал разглядывать его содержимое, затем, подняв еще выше, посмотрел на свет. — У водки тот недостаток, — сказал я, — что смотреть на нее не слишком интересно. К примеру, подносишь ты к свету стаканчик янтарного виски, смотришь, и кажется, перед тобой раскрываются все тайны вселенной… А попробуй проделать то же самое с водкой и что увидишь? Вода, как есть вода…

— Да, это верно, Берн. Я, правда, об этом никогда не задумывалась, но наблюдение очень точное.

— А стоит, — продолжил я, — стоит проглотить ее, и тебе уже наплевать, какого она цвета. Работает что надо. — И я в подтверждение сказанного опрокинул стаканчик. — Слушай, Кэролайн, а можно мне сегодня остаться у тебя?

— Конечно, — кивнула она. — Не только можно, но и нужно. Сегодня тебе никак нельзя быть одному.

— Никак..

— И потом, я бы не хотела, чтобы ты тащился через весь город в таком состоянии, пусть даже и в такси.

— Я тоже не хотел бы… — сказал я. — И не собираюсь, тем более что завтра с утра мне предстоит.

— Что предстоит?

— Дело.

— Какое дело?

— Какое дело? — Я изумленно воззрился на нее. — Разве я сам с собой разговаривал? Или ты не слушала? Убит человек, портфель пропал, красивая женщина исчезает…

— Берн, — сказала она, — все это, конечно, так, и по крайней мере один из этих фактов является вопиющим безобразием, однако я не понимаю, при чем здесь ты.