Воробьиная сила

К счастью, я смог частично проанализировать использованную магию и, пусть не имел полного о ней представления, мои удары стали точнее и эффективнее. Кенира, получающая через нашу связь некое подобие целеуказания, действовала вполне уверенно — она крушила иллюзорных змей, не оставляя от них следа.

Купол, окружавший нас с Кенирой, полыхнул и значительно увеличился в диаметре, увлекая королевский омнимобиль и отбрасывая прочь валяющихся на земле рыцарей. Мой разум тут же зафиксировал изменение условий и составил положительный прогноз.

Телохранитель вновь создал новую партию змей, которых мы с Кенирой разрушили. Некоторые из них, потеряв направлении, ударили в землю, превращая её в слизь, а некоторые столкнулись с куполом. Я увидел, что призрачные пасти тут же начинают разрушать структуру магических барьеров, пожирая их магию и трансформируя в собственную энергию. Вот только на разрушение купола тратилось больше элир, чем выходило пожрать, ну а состязаться с Миреной, кто первый истощится, было изначально глупой затеей. Через время змеи погасли и разлетелись светящимися ошмётками.

Мы не стояли на месте, двигались и непрерывно атаковали телохранителя. Он отбивал все наши атаки с той же лёгкостью, которой мы отбивали его. Воздействия плазмой, пространством, электричеством и сфокусированными пучками жёсткой радиации результата вновь не принесли. Под противником плавилась земля, вокруг него вырос целый лес острых фрактальных кристаллических игл, а воздух искажался в пространственных аномалиях, но тот лишь улыбался, и в этой улыбке не было ничего хорошего.

— Снизу! — воскликнул я, пусть наша с Кенирой связь не требовала никаких слов.

Мы с ней взлетели в воздух, а из-под земли вылезло целое полчище призрачных червей. Чары были настолько скрытны и незаметны, что я смог их обнаружить только тогда, когда они почти прогрызли путь прямо к нам. Я сумел вовремя проанализировать строение этих паразитов, так что мы не стали заливать всё магическим огнём — это позволило бы им сожрать магию и размножиться ещё больше. Вместо этого Кенира применила разработанные мною чары, искажающие червям модули распознавания цели, так что те накинулись друг на друга. Наш противник сильно разозлился и принялся за нас всерьёз.

Воздух стал колебаться, в нём появились пространственные разрывы, из которых полезли всё те же змеи и черви. Нам пришлось отчаянно сражаться, чтобы не только стабилизировать пространство, но и отразить эти новые угрозы. Пространственные аномалии начали быстро разрушать купол, но Мирена лишь усмехнулась и добавила ещё больше элир. Переполненный сокрушительной мощью, купол засветился, внутри него стало светло, словно ясным днём.

Бой стал совершенно хаотичным. Я до предела напрягал свой разум, обрабатывая огромные массивы информации, полностью отказавшись от какого-либо участия и давая Кенире подсказки и целеуказание. Мы с ней действовали как одно целое — божественная связь теперь, когда от неё зависели наши жизни, превратилась в нечто новое, позволяющее понимать друг друга даже раньше, чем мы формулировали свои мысли.

Телохранитель вновь воздействовал на пространство, искажая его и разрывая, посылая через изнанку новых червей, пиявок и иллюзорных существ, облик которых не поддавался классификации. Мы разрушали его чары и контратаковали, обсыпали его целыми каскадными комплексами магических структур, пробивающих его защиты и приближающихся к телу. С лица телохранителя пропала насмешка, анализ выражения показал, что он, пусть пока не испытывает страх, но уверенность в лёгкой победе потерял. Наш враг удвоил усилия.

Пространственные искажения, затрудняющие или делающие невозможным точное наведение. Сражение среди изогнутых плоскостей, отражающих магию и свет словно в кривом зеркале. Ядовитый туман, разъедающий землю и нашу магию, ослабляющий чары и гасящий свет. Какофония звуков, состоящих из оглушительных стонов, рвущих уши скрипов и звона, как от миллиона разбитых окон. И всё те же змеи, и черви, снующие среди этого безумия, словно рыбы в чистой воде.

Если бы нам пришлось сражаться с этим магом во время прошлого визита, мы бы непременно погибли. Та же участь нам грозила бы всего лишь несколько месяцев назад, когда мне приходилось полагаться лишь на протезы. Да и без связи, дарованной нам великим Фаолонде, в победе я уверен не был. Вот только, к несчастью для телохранителя, его хозяин добрался до Хартана не тогда, а именно сейчас — сейчас, когда никто из нас не остался прежним. Когда Мирена, с её неисчерпаемой магией, научилась ею управлять настолько, что с лёгкостью удерживала внутри барьера столь разрушительные силы, которые бы, вырвавшись, уничтожили бы остров, а, возможно, и часть столицы. Когда Кенира отточила своё искусство так, что ей даже не понадобилась помощь мамы, чтобы сражаться с противником подобного уровня. Когда Ксандаш, чья размытая фигура мелькала за барьером, мог в одиночку отразить атаку внушительных сил подоспевшего подкрепления. И когда я, Ульрих Зиберт, Улириш Шанфах, паладин Владычицы Сновидений, перестал быть простым дряхлым стариком из другого мира, а обрёл, наконец, магию.

Однако, если изначально мы собирались оставить телохранителю жизнь, внушить страх, показав разницу в силе, то теперь поняли, что от этой мысли следует отказаться. Так что я сосредоточился на главной цели — убийстве ублюдка, не обращающего внимания на окружающую обстановку, по вине которого, если бы не мы, погибли бы тысячи, а то и десятки тысяч ни в чём не повинных людей.

Вскоре выражение лица противника потеряло всякое спокойствие, я увидел на нём выступивший пот и гримасу настоящего страха. Один за другим лопались окружающие его магические барьеры, а артефакты, на которые была завязана дополнительная защита, вспыхивали и растекались лужицами расплавленного металла. Тонкий рентгеновский пучок, созданный Кенирой, ударил мага в живот, и тот покачнулся, спешно заращивая рану и выводя радиацию.

Наш враг, очевидно, понял, что проигрывает. Он не стал метаться и совершать глупости, но теперь заботился не о сражении, а об отступлении. Иронично, но если бы он не был настолько силён и искусен, то у него бы это получилось.

Вот только я не собирался оставлять в живых настолько могущественного врага, тем более врага с, как мне показалось из нашего короткого разговора, довольно скверным характером. Как и всякий хороший маг, он надеялся на случай, а произвёл серьёзную подготовку. У него имелось какое-то подобие эвакуационной катапульты, многократно дублированный защитный комплекс.

Мой мир сжался в яркую точку, сосредоточившись на одной единственной цели. Со всей скоростью, которую теперь позволяли мои магические способности, я принялся рушить вспыхивающие щиты и структуры разворачивающихся чар. Наверное, я сейчас был похож на того воробья, который сражался с величественным фениксом, неспособного причинить вреда, но вместе с тем не дающего спокойно жить.

Я умудрился не позволить новой защите окончательно развернуться, а Кенира, действующая со мной, благодаря нашей связи, с идеальной синхронностью, стабилизировала пространство. Влив в чары столько элир, что воздух засветился вспышками ярких искр.

Множество пространственных плоскостей вспыхнуло на месте, где он стоял, перегружая артефакты и разрезая тело на множество частей. На голове, зависшей в воздухе, застыло крайне изумлённое выражение, когда остальные куски посыпались на землю. Битва была выиграна, пусть для неё потребовалось немало усилий.

Сейчас, вспоминая, с какой видимой лёгкостью и элегантностью Эгор ауф Каапо уничтожил Мирикеша, я понял, сколь долгий путь мне ещё предстоит пройти. А ведь мой бывший рабовладелец сражался не с кем-то, а с другим Повелителем Чар, когда нам с Кенирой противостоял пусть и сильный, пусть королевский, но телохранитель. Я осмотрел место нашего сражения, с мёртвой землёй, превращённой в кристаллы, лаву и омерзительную слизь, на тела куски противника, тонущие в этой слизи, и сказал Кенире: