Воробьиная сила

Вне форсированного режима я мог вновь испытывать эмоции, поэтому не смог сдержать улыбки. Кто бы мог подумать, что моя погоня за «идеальным пером», способным создавать более-менее приличные артефактные контуры, приведёт к такому неожиданному побочному результату? Тогда я отдал Склаве директиву охотиться за птицами, и тот исполнял её со всем своим рабским усердием. Особо ироничным оказалось то, что своё заветное перо я так и не получил, а когда добрался до цивилизации, то и нужда в нём пропала — там хватало и специализированных средств. Что же, приятно знать, что эта нелепая охота позволила не только получить Атрибут богини — перо Ночного Странника, но и доставила кое-какие неприятности моему врагу.

— Вы будете смеяться, но я сделал это ненамеренно. Всего лишь искал хорошее перо, чтобы удобнее создавать артефакты. Вернее, некое подобие артефактов — назвать этим словом такие поделки я просто не могу.

— Перо? — удивился Эгор. — Звучит очень примитивно. Впрочем, ты прав, при отсутствии других средств — неплохой выбор. Признаюсь, именно когда на вас напали двое ловцов, и ты умудрился вскрыть контейнеры убитых врагов, мне стало понятно, что трачу время не зря. До этого случая я лишь время от времени просматривал общие короткие отчёты Цитадели, а лишь затем заинтересовался достаточно, чтобы выделить время на иллюзии и звуковые записи. Конечно, дальше не происходило ничего особо интересного, хотя не могу не похвалить усилия по приданию твоему жирному телу хоть какой-то формы. Знай, ты сильно рисковал. Пока ты жил рядом, время от времени я приводил твоё тело в порядок, так что нервная система и железы внутренней секреции были здоровы. Но ветеринарные препараты для крупных зверей — чересчур экстремально даже для него. Благодаря физической нагрузке ты кое-как справился, но ценой долговременных последствий. Впрочем, в твоём случае они сыграли, скорее, положительную роль.

— Вы говорите о ранее несвойственной мне сексуальной активности? — догадался я.

— Тут я, конечно, с уверенностью говорить не могу, так что лишь, как и ты сам, строю предположения. Гормональный дисбаланс помог преодолеть некоторые психологические барьеры, ну а дальше за дело взялись твоя будущая жена, жрица, а затем и тёща. Конечно, как по мне, в это бесполезное занятие вы вкладывали слишком много сил, но тут ничего не поделаешь — молодость. В юности я тоже порой поступал безрассудно — по крайней мере первые три-четыре сотни лет.

Конечно, слово «молодость» по отношению к почти столетнему старику и двум женщинам ещё старше отдавало абсурдом, но для Эгора ауф Каапо мы все до сих пор казались детьми. Так что возражать ему я не стал.

— Похвалю ещё за то, как ты занялся обеспечением своего материального благополучия, утилизировав имеющиеся у тебя в наличие ресурсы. Сам бы я вместо азартных игр смотрел, скорее, в сторону создания артефактов — мой запрет их касался лишь косвенно. Но на такое требуется больше времени и кое-какая репутация, тебе пришлось бы её сначала наработать. В любом случае, отправную точку для дальнейшего развития ты создал, ну а дальше занимался построением нужных связей. Университет Нирвины, управление разведки и одна из крупнейших криминальных группировок столицы — очень неплохой выбор, перекрывающий большинство областей влияния. То, как ты разрешил конфликт с Тенями Криаза… Не могу сказать, каких чувств это вызвало больше — восхищения наглостью или злости.

— Я говорил только правду! — выпалил я. — И правдивость моих слов подтвердила сама Керуват!

— Она подтвердила не только правдивость, — рассмеялся Эгор, — но и лживость. Но как как знаки богини пришлось интерпретировать самому бандиту, он сделал свои выводы.

— А как бы вы отреагировали на самом деле? — поинтересовался я. — Если бы, к примеру, бандитам удалось бы меня убить, застав врасплох?

— На тот момент эксперимент начал приносить интересные результаты, так что твоё убийство доставило бы мне некоторые неудобства. Я бы послал десяток Таагов или пару Ирвизов и истребил бы верхушку шайки. Какими-то глупостями, типа уничтожения столицы Федерации или вырезания всех бандитов поголовно, я бы заниматься не стал.

— «Интересные результаты?» — переспросил я. — Что-то не припомню, чтобы на тот момент я сделал что-то необычное.

— Конечно, по-настоящему ты развернулся чуть позже. Но и тогда тебе уже было чем гордиться. К примеру, практически не имея медицинских познаний, ты провёл операцию по возвращению своему другу давно потерянных конечностей. Ритуал был груб, примитивен, да и результат потребовал длительной реабилитации, но этот самый результат хотя бы имелся. Конечно, тебе потребовалось использование уникального ресурса — собственного разума, так что я посчитал его просто многообещающим авансом, намёком на дальнейшие свершения. При этом ничуть не прогадал. Но главные твои достижения касались религиозной сферы. Там ты меня по-настоящему удивил.

Я наморщил лоб, пытаясь понять, что он имеет в виду. Кроме освящения нескольких гостиниц и университетских общежитий, похвастаться мне было нечем.

— Похоже, всей уникальности произошедшего ты не осознаёшь, — вздохнул Эгор. — Каждая гостиница, которую ты посетил, превратилась, по сути в храм. Знаешь, сколько усилий нужно приложить священнику, чтобы призвать своего бога в реальность? Открытие каждого храма — это серьёзное событие, требующее собрания высшего жречества, либо же совокупной молитвы большого количества верующих. Ты же освящал храм за храмом с той же лёгкостью, как прилежный студент создаёт алмазы для своих поделок. Деяния подобного масштаба доступны только святому, чья воля является прямым продолжением воли бога.

— Я читал теологические трактаты, — возразил я, — и знаю о трудностях освящения храмов. Но именно из-за лёгкости, которой я призывал слово Ирулин, считал, что освящение гостиницы — что-то типа благословений Керуват во время Большого Турнира в Тараге.

Пусть, освящая гостиницы, я тешил себя мыслью, что превращаю их в храмы моей богини, но на самом деле так не считал. Особенно после знакомства с основами теологии, которая в мире Итшес являлась такой же частью естественных наук, как физика и химия.

— Большой! — засмеялся Эгор. — Как же они любят это слово! Большой турнир, Большие игры, Большие гонки! Даже если речь идёт о местечковом событии где-то на пятке мира. Ты должен смотреть не на внешние признаки, а глядеть в суть. Место, в котором постоянно действует сила божества — это либо святилище, либо храм. И если подсчитать, по количеству храмов — не забытых и заброшенных, а активно используемых, пусть не всегда и искренне верующими — твоя религия стоит наравне с культами Всемогущих Владык, а некоторые из них даже превосходит.

— Все равно не сходится, — мотнул я упрямо головой. — Если храм так трудно освятить, тогда почему это получалось у Кениры и Мирены? Конечно, им потребовалось приложить больше усилий, но результат выходил тем же.

— На этот счёт у меня есть пара теорий. Первая — та лёгкость, с которой ты нёс силу своей богини, сформировала всеобщее убеждение, что это действительно легко. Мысли верующих меняют бога, но то же касается и основ его религии. Так что да, храмы Ирулин теперь может открыть каждый жрец. Которых очень немного. И на этом количестве основывается моя вторая теория. У Ирулин есть только три точки, через которые она проводит свою волю в материальный мир. Соответственно, сила каждого воздействия огромна. Культ твоей богини — единственный из мне известных, где посвящение в жреческий сан происходит половым путём. У Фаолонде есть несколько церемоний, связанных с совокуплением, религии Валудур важны аспекты зачатия и оплодотворения, но жрецы там появляются самым обычным способом. Возможно, дело в том, что Ирулин неспособна Явиться и ей приходится прибегать к другим методом, ну а, скорее всего, именно твоя близость к божеству позволяет богу Явиться в твоём теле и посвятить верующего в сан. В любом случае, имея только трёх любовниц, одна из которых жрица другого бога, ты проявляешь постыдную безответственность как первосвященник. Тебе бы следовало бы трудиться тщательней, да и отбросить глупую щепетильность, снижающую эффективность и ограничивающую пол партнёров только женским. И даже если бы ты не смог переступить через себя, женщин, с которыми ты имел дело, хватило бы. Причём, вполне красивых женщин, среди которых два декана университета, Высшая Целительница и двенадцать рабынь.

Я уставился на Эгора, поражённый столь странной логикой. Конечно, он не имел понятия, что мы делали в Царстве госпожи, так что ориентировался только на внешние признаки. И из них действительно выходило, что единственная из моих любовниц, кто не стала жрицей Ирулин — Незель, жрица Фаолонде. Вот только сама идея, что я должен спать с мужчинами или покрывать всё что движется, могла прийти в голову только ему — почти отбросившему всё человеческое.

— Ну, не смотри так, — улыбнулся Эгор. — Это просто разумное предложение. Но я помню, насколько ты молод, и как много значения уделяешь ненужным эмоциям. Когда-то я и сам был таким, не только увлекался женщинами, но и испытал настоящую любовь. А потом начал руководствоваться разумом. Впрочем, именно твои эмоции, твоя иррациональность дала очень интересные результаты. Ты шёл сюда, чтобы освободить свою богиню, для этого преодолел множество препятствий, и совершил немало важных дел.