Воротиться нельзя влюбиться!

— И в котёнка превратился… — шёпотом проговорила я.

— Да. Теперь вот ищу, кто меня расколдует и проход в Навомирье откроет. Там-то, небось, уже города на Марсе… — мечтательно протянул гость.

Я аж хрюкнула от неожиданности.

— И не боишься возвращаться после стольких лет? Вдруг в Навомирье всё изменилось?

— Не боюсь! — решительно ответил кот. — Раньше сюда много кто из Навомирья попадал и даже обратно возвращался. Теперь всё меньше. Знавал я одного старца, ещё из царской России, так он прижился тут, даже доволен был. Но так он монархист, что с него взять?

Последнее прозвучало с изрядной долей презрения.

— И как же ты тут столько лет? — шокированно спросила я, переваривая новость.

— Как-как? Плохо! Пытался колхоз организовать, но эти дремучие люди чужды социалистическим идеям коллективизации. Сплошное разочарование! — раздосадованно дёрнул хвостом собеседник.

— А чем же ты собираешься заниматься в Навомирье, когда вернёшься? — тихо спросила я.

— Как чем? Профессия у меня востребованная — я преподаватель истории КПСС. Я бы обратно в университет устроился. Это раньше студенты нерадивые попадались, то и дело на лекциях засыпали или даже прогуливали, а теперь-то, наверное, посознательнее пошла молодёжь.

Я закашлялась и решила сосредоточиться на еде. В конце концов, кто знает? Может, есть потребность в специалистах по истории КПСС где-нибудь в архивах или на кафедре истории.

— Интересно, — тихо проговорила я, пряча глаза от пристального кошачьего взгляда.

— А знаешь, что на самом деле интересно? — спросил вдруг гость, когтистой лапой отодвигая задвижку на окне.

— Что?

— Обычно все спрашивают, что такое КПСС.

Я растерянно моргнула, а кот вдруг толкнул окно и выскользнул наружу чёрной молнией.

— И что? — нахмурилась я, глядя ему вслед.

— А то! Догадался он, что ты из Навомирья! — пропищали мышки.

— Небось, к Кошеичу побежал. Все знают, что слово Кощеича верное — никогда он его не нарушает, а за твою голову, благодетельница, большая награда обещана, — прочирикала пташка.

Раз Кощеевич за навомирянку награду обещал, то и этого преподавателя расколдует да в Навомирье отправит, пока канал между мирами открыт. А меня в жертву принесёт на радость коллективу. Вот тебе и коллективизм!

— А вы что же? Почему к Кощеевичуне побежали? — спросила я у мышек и птахи.

— Ты благодетельница наша, волюшку нам подарила. Разве можем мы тебя предать? — пропищала одна из мышек.

Да и бежать им до столицы далеко, наверное.

Мысли пронеслись в голове вихрем, и я на секунду замерла в ступоре, решая, что делать дальше, ведь моё разоблачение — не простуда, само не пройдёт.

Сказ пятый, о рвении и пении

Да ведь бабьи-то суды

Про мужчин всегда худы!

Ты в себе не сумлевайся,

Ты любовник хоть куды!

Гордый профиль, твердый шаг,

Со спины — дак чистый шах!

Только сдвинь корону набок,

Чтоб не висла на ушах!..

Я кинулась к двери и выскочила наружу, но кота уже и след простыл. Только цепочка отпечатков лап на снегу осталась. Ринулась по ней и подлетела к краю полянки, но перед строем деревьев резко затормозила — вспомнила провалы глаз лешего и угрожающий круговорот силы в них. Нет, нарушать запрет властителя леса нельзя.

— Кот! Доцент! Вернись! — позвала я. — У меня есть книги по волшебству, мы можем вместе разобраться, как тебя расколдовать!

Но ответом была тишина.

Мокрые волосы мгновенно схватило морозцем, и я поспешила обратно в избушку. Не хватало ещё подцепить какой-нибудь сказочный грипп или легендарный менингит. Вернувшись, заперлась изнутри, закрыла окно, отодвинула заслонку, подкинула дров и принялась сушить волосы жаром, идущим из печи. Положение у меня, конечно, аховое. Но сколько кот-коммунист будет добираться до Стольнограда? Пару часов? Дней? Недель?

Рано паниковать! Принца я загадывала? Загадывала! Вот пусть он меня и спасает. Если для этого нужно попасть в лапы к Кощеевичуи немного испугаться, то так тому и быть. Я даже обморок могу изобразить, если для дела нужно.

Расчесав спутавшиеся пряди, достала с полатей зеркальце и посмотрелась в него.

— Свет мой зеркальце, скажи, почему одни желания ты исполняешь, а другие — нет?

— Потому что ты так загадываешь, — ехидно отозвалось оно.

— А как надо загадывать, чтобы ты исполняло желания? — вкрадчиво спросила я.

— По-умному! Так что ни на что особо не рассчитывай, — раздалось в ответ.

— Знаешь, — задумчиво проговорила я, — что-то ты совсем распоясалось. Расколотить тебя я не могу, а вот в банку с мышиным помётом положить — пожалуйста.

— Слышь ты, — недовольно нахмурилось призрачное лицо в зазеркалье, — не смей!

— А что я теряю? — резонно спросила я. — Ответов от тебя не дождёшься, сплошное хамство и оскорбления…

— Ой, уж и слова лишнего сказать нельзя! Какие мы нежные, вы только посмотрите! Будет тебе принц! Будет!

— Это хорошо, — протянула я, не показывая, насколько обрадовалась, — но вопросов у меня много.

— А я не справочная! Хочешь желание загадать — загадывай! Только формулируй нормально, а то начнёшь что-то там невнятно бормотать, леший разберёт, что ты имела в виду! Я ж не телепат какой, чтобы желания угадывать, я чётко по формулировке работаю.

Резонно. Когда я попросила, чтобы кто-то пришёл и всё объяснил, зеркальце почти сразу болотницу прислало с ответами.

— Но вернуть меня в мой мир ты не можешь?

— Не могу, — насупилось зеркальце.

— Ладно. А сил у тебя много осталось?

— Ну… как сказать… от желания зависит же. Чем сложнее желание, тем больше ворожбы уходит на его исполнение. Особенно если нужно кардинально чужие судьбы менять, тут уж прорва сил нужна.

— А какие желания можно загадывать? — осторожно уточнила я, боясь спугнуть внезапную откровенность.

— Разные. Я их исполняю, насколько хватает сил. А когда силы почти выйдут, я тебя предупрежу, что желание осталось только одно. После этого ты сможешь решить, как его использовать. Или для себя загадать, тогда я исполню и рассыплюсь на части. Или кому подарить, тогда я снова силу наберу и опять смогу волшебство творить, но уже для другого хозяина.