Восемь Драконов и Серебряная Змея

Некоторые из девушек решили последовать его совету, и в слаженном длинном прыжке ринулись прямо на юного принца. Тот заполошно вскрикнул и со всех ног рванул прочь, поднимая тучи брызг. Его незадачливые преследовательницы попытались брести за ним по колено в воде, но быстро оставили эту затею. Одна из служанок, что прыгнула дальше других, и вовсе забарахталась на глубоком месте, неловко пытаясь освободиться от перевязи с мечом, и вмиг отяжелевшего халата. Видя ее неудачу, Дуань Юй остановился на безопасном расстоянии, и обидно рассмеялся.

Дуань Чжэнчуню приходилось тяжелее прочих — его противница, быстрая и ловкая, не отставала от мужчины, и ее меч уже дважды вспорол халат наследного принца Да Ли. Ей пока не удалось пустить Дуаню-старшему кровь, но судя по тому, как настырно госпожа Ван наседала на своего противника, это было лишь вопросом времени. Как и его сын, Дуань Чжэнчунь не молчал во время боя — далиский принц старательно убеждал разозленную женщину унять свою ярость.

— Цинло, любовь моя… сердце разрывалось от тоски в разлуке… дела царства… полон невыразимой скорби… — доносились до сражающихся обрывки его фраз. Он и его противница без остановки носились по всей береговой линии — мужчина убегал, не жалея сил, а госпожа Ван преследовала его с не меньшим усердием.

Инь Шэчи то и дело бросал на эту ссорящуюся парочку быстрые взгляды, благо служанки-воительницы изрядно поумерили свой пыл, раз за разом получая от юноши жесткий отпор, и не особо рвались в атаку. В очередной раз глянув на стычку Дуань Чжэнчуня с былой любовницей, Шэчи довольно улыбнулся, и нанес мощный круговой удар, расшвырявший в стороны клинки его противниц. Не медля ни секунды, он вскинул вверх меч, привлекая их внимание, и прокричал:

— Прекратить! Всем немедленно остановиться! Служанки Дома Камелий, посмотрите на вашу госпожу!

Многие из воинственных девушек, невольно последовавших команде Инь Шэчи, не сдержали удивленных возгласов и перешептываний. Крик одного из незваных гостей, что задал им немалую трепку, мог означать самые разные несчастья для их хозяйки, от ранений и плена до преждевременной смерти, но никто из них не ждал увидеть открывшееся их глазам: госпожа Ван и мужчина, которого она столь настырно пыталась убить, сжимали друг друга в объятиях, и самозабвенно целовались.

Сражение немедленно прекратилось. Инь Шэчи утер пот со лба, и с довольным видом вложил меч в ножны. Поддавшись неожиданному порыву, он повернулся к Ваньцин, и привлек ее к себе, обхватив руками гибкий стан любимой. Та покраснела до корней волос, но не стала сопротивляться объятиям мужа.

Дуань Юй беспрепятственно вернулся на берег, помогая так и не выплывшей служанке. Девушка отчаянно смущалась — ее верхняя одежда благополучно упокоилась на дне реки вместе с сапожками и оружием, а насквозь промокшая нижняя рубаха мало что скрывала, — но за руку юного принца держалась крепко.

А Чжу сердито оттолкнула служанку, что ранее угрожала ей мечом, и отогнала другую от А Би. Обе прислужницы семьи Мужун приблизились к обнимающейся молодой паре, переводя раздраженные взгляды с них на Дуань Чжэнчуня, а следом — на его сына, вежливо извиняющегося перед промокшей и смущенной девушкой.

Подарив далискому наследному принцу очередной нежный поцелуй, госпожа Ван внезапно отстранилась, и закатила былому любовнику размашистую пощечину, ударив с такой силой, что голова мужчины дернулась в сторону, а сам он невольно пошатнулся.

— Я все еще зла на тебя, — заявила она, вопреки собственным словам, без капли недовольства в голосе. — Но ты можешь вымолить мое прощение. А сейчас погоди, мне нужно разделаться с убийцей, невесть как пробравшейся сюда вместе с тобой, — она указала обнаженным мечом на Му Ваньцин. Дуань Чжэнчунь лишь безмолвно хлопал глазами, непроизвольно потирая щеку.

— Уважаемая старшая! — громко и уверенно произнес Инь Шэчи. Юноша поспешил вмешаться, не желая вновь начинать драку. — Примите поклон этого недостойного собрата по учебе! — он согнулся, кланяясь женщине в пояс.

— Кто ты, и почему зовешь себя моим собратом по учебе? — недоверчиво, но без злости, спросила госпожа Ван. Продолжительная погоня за Дуань Чжэнчунем, и не менее долгий поцелуй с ним, заметно успокоили женщину.

— Прежде чем ответить, могу ли и я задать вам один небольшой вопрос? — обратился к ней Шэчи. Женщина нетерпеливо покивала, торопя юношу. — Скажите, кем вам приходится уважаемая Ли Цюшуй?

— Ты знаешь мою мать? Откуда? — недоуменно прищурилась женщина. — Кто ты такой? Представься, наконец.

— Я — Инь Шэчи, наследник секты Сяояо, и ученик мудреца Уя-цзы, — торжественно промолвил юноша. Глаза госпожи Ван удивленно округлились.

— Ты ведь не лжешь? — с сомнением спросила она. — Если ты вызнал некую сплетню обо мне и моем… о старейшине секты Сяояо, и пришел сюда, злоумышляя против меня, знай: ты не покинешь Дом Камелий живым.

— Учитель передал мне портрет вашей матушки, и направил в пещеру на горе Улян, что служила им обиталищем, — гордо ответил Шэчи. — Кто еще может знать о том месте, чтобы разнести сплетни о его расположении по рекам и озерам? Я не лгу вам ни единым словом, старшая, — женщина глядела на него в крайней растерянности.

— Но ведь… Уя-цзы мертв?.. — в ее голосе звучало много больше вопроса, чем утверждения. — Он был убит Стариком с Озера Синсю, задолго до твоего рождения, мальчишка. Видно, ты все-таки врешь мне, — в ее глазах начал вновь разгораться затухший было гнев.

— Об этой тайне нашей секты я пока не готов разговаривать прилюдно, — безмятежно ответил Инь Шэчи. — Но будьте уверены, старшая: наедине, я отвечу на все ваши вопросы, и развею любые ваши сомнения.

— И то верно, — успокоилась госпожа Ван. — Поговорим внутри, сразу после того, как я разберусь с этой негодяйкой. Духи моих верных служанок, А Цзин и А Фан, нуждаются в кровавой жертве, — она вновь повернулась к Му Ваньцин.

— Умоляю вас, старшая, простите мою жену, — поспешно заговорил Шэчи, бухаясь на колени. — Она не была свободна в своем решении напасть на вас, а всего лишь следовала дочернему долгу. Это нисколько не умаляет ее вины, но прошу вас, накажите меня вместо нее. Даже если вы захотите принести мою голову в жертву вашим погибшим подопечным, я согласен на это — жизнь без моей любимой Ваньцин станет для меня пыткой, — госпожа Ван пристально оглядела коленопреклоненного юношу, чьи глаза пылали огнем неподдельной искренности, и напряженную Му Ваньцин, тискающую рукоять меча. Она недоверчиво хмыкнула, изогнув губы в кривой ухмылке.

— Попытаешься ли ты вновь причинить вред мне и моим людям? — строго спросила она девушку.

— У моей матери больше нет к тебе вражды, — стесненно ответила та. — Я не стану вредить старшей моего мужа. И… это… прости за погибших по моей вине, — госпожа Ван с обреченным видом покачала головой.

— Пойдемте, — приглашающе махнула она рукой. — Поговорим за обедом, и после него. Потом решу, что с вами делать.

Нежданные гости Дома Камелий, поначалу принятые крайне неласково, прошли в главную залу поместья следом за хозяйкой, и расселись за большим обеденным столом. Вопреки своим словам, госпожа Ван, представившаяся полным именем — Ли Цинло, — не спешила начинать застольную беседу. Она больше приглядывалась к гостям, что в ожидании обещанных яств утоляли жажду чаем, и отдавала служанкам краткие распоряжения.