Восемь шагов Будды

А как оставить любимого шуфу, ведь он столько дал ему, столько занимался с ним все эти годы, как ему сказать о том, что они уезжают! Язык не повернется. Вот и знакомая до последней щелки дверь в хозяйственный двор….

Здравствуйте, шуфу! Я хочу вам сказать……..

Все знаю Сяопин [13] (так любя называл его шуфу последние несколько лет). Твой папа приходил ко мне и все рассказал. Когда-нибудь это должно было случиться, жизнь нельзя остановить она идет по своим законам как колесо телеги, а мы люди только спицы в этом колесе. Колесо крутится, а жизнь то поднимает человека вверх, то опускает вниз……

13

сяопин – маленькая яблоня (китайск.)

Мне, очень жаль терять такого способного ученика и такого верного друга, я полюбил тебя и буду скучать. За тренировки не беспокойся, рядом с Люберцами в Москве живет мой друг Лю Хуан, у него собственная школа кунг-фу. Будешь ездить туда три раза в неделю, мы с ним уже созвонились, он сказал, что будет рад тебе. Он очень хороший шуфу.

Вы самый лучший шуфу на свете!

Это не так, Сяопин. – улыбнулся Василий Иванович. – Учись, у тебя все очень хорошо получается, поэтому в восемнадцать лет ты, быть может, пройдешь, испытания в Китае и сам станешь шуфу. Ты понимаешь меня, мальчик?

Шуфу, когда я вырасту, обязательно приеду сюда и заберу вас к себе!

Конечно, конечно, но, прежде всего ты должен заботиться о своих родителях. У нас в Китае предков почитают как богов, но ты европеец……. Не грусти, все будет так, как ты хочешь.

* * * * *

Один переезд равносилен двум землетрясениям, для Семена изменилась не только природа за окном, кончилось детство. Он приехал в Россию, где лето гораздо короче, солнце светит не так ярко и не дает столько тепла. Здесь, где осень и весна дождливые, свинцовые тучи закрывают небо на целые недели, он очень скучал по солнцу.

Зато зима удивила его ярко белым снегом, и сильные морозы оказались совсем не страшными, если правильно одеваться. Здесь он первый раз увидел меховую зимнюю шапку и, гордость российских модников, дубленку. Лыжи и коньки так и не покорились ему, разве можно бежать на морозе, связки, как ни грей, все равно холодные, растяжения не избежать!

Народ на улице совсем другой, было много пьяных. Парни и девушки ходили по улицам обнявшись, матерились на равных, не смущаясь окружающих. Люди казались ему мрачными, неулыбчивыми, девушки на улицах некрасивыми, ритм жизни более быстрым, отношения прагматичными.

В школе его приняли недоверчиво, приехал какой-то недомерок из «Чуркистана», но говорилось это беззлобно, поэтому разница между ребятами быстро сгладилась и исчезла. Семен быстро стал своим, потому, что на физкультуре он показал такие результаты в беге и прыжках, что строгий физрук, поцокав языком, сразу предложил ему войти в сборную школы по легкой атлетике. Семен согласился и, вспомнив совет шуфу никому особенно не рассказывать о своих занятиях китайскими единоборствами, не стал распространяться на эту тему.

Он был отзывчив, неглуп и всегда готов прийти на помощь, это ребятам нравилось, и они быстро привыкли к парню. Он тоже постепенно привык и даже полюбил нежные белые березки, в палисадниках Люберец, ядреную морозную зиму. Бесшабашных и, по большому счету, добрых, до полного самопренебрежения, людей. А рядом оказалась огромная, гудящая автомобильными сигналами, шипящая колесами, звенящая трамваями Москва!!!

Гигантский мегаполис заглатывал тысячи приезжих, перемалывая их как в мясорубке и, выпускал в мир новую формацию людей под названием москвичи. Это были уже не те москвичи, о которых писал Гиляровский, незабвенный «дядя Гиляй» фанат Москвы девятнадцатого века.

Да и Москва была уже другая, высоченная, широченная, сверкающая рекламой и световой иллюминацией в любое время года независимо от праздников. Москва, пахнущая совершенно новыми, ароматами огромных супермаркетов, молов и гигантских вещевых рынков. Музеи, театры, цирки, парки, площади, вокзалы, автомобильные парковки, Тверская, Ленинский Кутузовский проспекты, Новый Арбат, Манежная площадь – у парня из маленького таджикского города просто кружилась голова от обилия людей и информации.

И только на самых окраинах можно было найти здания 60х-70х годов двадцатого века, а старые особнячки в центре города исчезли, спрятались в тень огромных коммерческих многоэтажек с элитными квартирами и астрономическими ценами на них. Семен специально ездил на Старый Арбат, Таганку и Бауманку, чтобы увидеть кусочки старой Москвы и запомнить их навсегда.

* * * * *

Тренировался он четыре раза в неделю, по вечерам, в клубе у метро «Электрозаводская», где его новому шуфу удалось недорого снять спортивный зал. Семену приходилось ехать сорок минут на электричке и потом двадцать семь минут на метро, но это было приятно, так как позволяло отдохнуть от занятий в школе перед занятиями в спортзале.

Лю Хуан оказался улыбчивым и молодым человеком (хотя кто из нас знает, как определить возраст китайца), но строгим и требовательным учителем. Прежде чем принять Семена в группу опытных бойцов, несмотря на рекомендации такого уважаемого человека как Сяоли, он устроил молодому парню строгий экзамен. Проверил, как он владеет разными видами оружия: копьем, алебардой, трезубцем, обоюдоострым мечом, булавой, боевым топором. А также целым рядом весьма изощренных приспособлений наподобие сюрикенов, метательных ножей, кистеней и тому подобного.

Самое главное в бойце, как он считал, это было «первое качество» – умение чувствовать противника в бою, перехватывать его «психические импульсы» и мгновенно реагировать. Следовало, как бы слиться с противником, раствориться в нем, полностью перестроиться на «его волну», буквально физически ощутить его сильные и слабые стороны, радость и боль.

Дух уподоблялся озерной глади, отражающей малейшие изменения в окружающей обстановке. Лицо Лю Хуана было похоже на лицо медного Будды стоявшего у Сяоли на специальной полочке, но это было только внешнее впечатление.

Внутренне мастер был крайне удивлен уровню владения приемами и своим собственным телом, которого удалось добиться знаменитому шуфу Сяоли от юноши «некитайца». Для того, чтобы подготовить полноценного бойца нужно было потратить десять-двенадцать лет упорных тренировок, и даже в этом случае, не всем и не всегда удается достигнуть такой степени проникновения в сущность борьбы, такой быстроты и мгновенной реакции, какую можно было наблюдать у любимца старого мастера, которого он назвал Сяопин.

Шуфу Сяоли хорошо поработал с тобой, Сяопин – сказал Лю Хуан.

Да, мастер. Мы занимались четыре года, пять раз в неделю.

Тебе ещё многому нужно учиться.

Я готов.

* * * * *

Когда Семену исполнилось двадцать два, и он уже оканчивал университет, Лю Хуан предложил ему стать официальным помощником тренера. Так на европейский лад называли его ученики. Семен согласился, лишние деньги ему не мешали, а заниматься с разными людьми было очень интересно.