Восемь жизней

– Я сожалею… - тихим и сочувствующим тоном проговорила наконец Полин.

– Нет, не жалеете, - резко воспротивилась девушка, - Совсем не жалеете. Вы вообще меня не знаете. Зачем вы подсели сюда?

– Хотела бы познакомиться с вами, - не смутилась художница, - Меня зовут Полин. А вас?

– Меня? – изумилась юная леди, - Меня зовут Ирен.

– Что ж, прекрасно, Ирен. Не плачьте. Думайте о том, что ваш пёс уже в раю. В вашей жизни, которая только начинается, будет много приходов и уходов. Поэтому не тратьте все свои нервы на что-то одно. Прошу прощения, за свой цинизм, но это так.

Ирен молча внимала словам собеседницы.

– Но это ещё не всё, дорогая Ирен, - продолжала чужестранка, - Ты – не возражаешь, что обращаюсь на «ты»? – ты не хотела бы поработать натурщицей?.. Подожди, - Полин прервала спокойную речь, завидев, как Ирен приоткрывает лепестки розовых губ, - Я хочу сказать, что… я учусь в Париже, в Академии художеств, и мне нужно больше практики в написании человеческой натуры… Если ты согласишься, я буду платить тебе небольшую сумму. И ты сможешь жить со мной в комнате.

Полин умоляюще смотрела в глаза избранницы.

– Я согласна, - с одобрением в голосе, но тревогой в глазах произнесла девушка.

Случай в мастерской

В маленькую, но уютную импровизированную студию вошёл Эдуард. Он сразу же заметил нагую Ирен, но воспринял её, как типичный предмет искусства – настолько она была неземная, а он – равнодушным, с замыленным взглядом.

– Здравствуй, Полин. Кто это? – Эдуард невежливо показал на модель.

– Здравствуй. Знакомься, это Ирен, моя подруга и помощница, - говорила, вставая с табуретки и подходя ближе к незваному гостю, молодая женщина.

– Неплохо она тебе помогает… - язвительно усмехнулся Эдуард.

Полин незаметно толкнула Эдуарда в бок.

– Извини… Но где ты её нашла? – продолжал допытываться мужчина.

– Хватит обращаться к ней, как к вещи. Ты даже не представился.

– Ох, простите мои манеры, миледи, - и Эдуард наигранно поклонился смущённой Ирен, - Эдуард Кейнер, норвежец, художник и скульптор.

– Ирен, не обращай внимания на этого дурочка: он всегда себя так ведёт, - оправдывалась Полин, - А ты, - сурово взглянула она на Эдуарды, - лучше уйди. Мы здесь работаем, в отличие от некоторых.

Полин вернулась к мольберту. Ирен встала в позу, которая ранее была нарушена неожиданным визитом.

– Вижу, мне здесь не рады… До свидания, милые барышни! – иронично крикнул Эдуард на прощание, захлопнув расшатанную дверь со сломанным замком.

Кабак

В час ночи день только начинается. Забегаловка под названием «Робеспьер» - прославившаяся благодаря приятной «живой» музыке и стенам-аквариумам⁴¹ – ломится от напора щедрых гостей, и даже такой нелюбитель суеты и духоты, как Эдуард, нашел здесь своё пристанище.

Пять лет прошло, как окончена Академия. Пять лет безвестный скульптор не виделся с Полин. Пять лет коротались в бесконечных попытках заработать на жизнь – увы – безуспешных.

Эта ночь ничем не отличалась от предыдущих, и в том состояла неизменная суть переживаний мужчины.

– Здравствуй, красавец, - кокетливо позвал Эдуарда чей-то нежный голос, выведя мужчину из состояния прострации.

– Что надо? – грубо ответил тот.

– Не хочешь поразвлечься? – продолжал голос, доносившийся из полумрака.

– Мне и так весело.

– Вижу…

– Пошла вон! Денег нет! – неожиданно взбрыкнул Эдуард, вытащив и отложив в сторону маленький милый – скорее дамский – регеблюм⁴².

Но девушка не ушла.

– Что стоишь, шлюха?! Поищи кого-нибудь побогаче. – окончательно рассвирепев, прокричал Эдуард, попутно обернувшись в порыве эмоций.

– О, Эдуард! Это вы?!

– Ирен?

Девушка смущённо кивнула, слегка улыбнувшись.

– Ирен, что с тобой стало? Ты посмотри на себя, - ошарашенному, но в глубине души ни капли не удивленному, мужчине было тяжело подбирать слова.

– Давай, отойдем и спокойно поговорим в стороне, - заговорщически улыбалась красавица, тяня за собой вышедшего из строя господина.

***

– Эдуард, после того момента, когда мы виделись в последний раз, прошло немало лет. Мы давно знакомы, но ты совершенно не знаешь меня. В детстве я хотела стать художницей. Думаю, из меня вышел бы неплохой анималист. Но, когда фотографии перестали быть чем-то новым и удивительным и плавно влились в нашу повседневную жизнь, я приняла решение стать фотографом. Ты так странно смотришь на меня. Думаешь: «Для чего ты это говоришь?» Мне всего лишь хочется высказаться. Когда Полин подошла ко мне, я не подозревала, насколько она изменит мою жизнь. Она показала мне огромный мир искусства, в который я окунулась полностью головой и телом. Это было чудесное приключение. Но, как и всё хорошее, этот великолепный вояж вынужден был завершиться. Не буду скрывать. Говорю всё кратко и по фактам, - после этого словесного поворота Эдуард, чуть нахмурив брови и устремив мутный взгляд прямо в глаза собеседницы, присел на обитое жаккардом кресло, - Да, у меня были отношения с Полин, но только потому, что она этого захотела, хотя я тоже была не против небольшой интрижки. Однако я не относилась к этому так серьёзно, как Полин. Я хотела, чтобы мы оставались друзьями, а не становились любовниками, однако Полин хотела большего, и нам пришлось расстаться насовсем. Это было тяжело для нас обеих, ведь я потеряла верную подругу, а она – любовницу и модель. Мы обе остались несчастны, потому что не понимали, не видели и не хотели видеть желания друг друга, - Ирен сделала минутную паузу, собираясь с мыслями, - Я знаю, что ты и сейчас любишь Полин, но правда в том, что она не любит. Она хочет забыть тебя.

– Но почему?! Что я сделал такого, что она теперь хочет меня забыть?! – яростно вскочил Эдуард, - Ты в своём уме?! Как только я увидел тебя, я понял, что ты – уличная девка, что после работы у Полин ты пойдёшь по жёлтому билету. Я не ошибся. Почему я должен слушать какую-то девку? Тебе-то какое дело до моих отношений с Полин?! Отвечай, дура!

Эдуард взял Ирен за тонкие тёмные волосы и принялся трясти её изо всех сил в порыве гнева.

– Эдуард! Остановись!.. А!.. Идиот!.. Эдуард, успокойся.

Ирен начала истошно кричать сквозь слёзы, что прохладными струйками стекали по её опухшим, шероховатым щекам.

– Заткнись, тварь!..

– Отпусти!

Мольбы и стоны возымели действие, и Эдуард нехотя и резко отпустил ненавистную ему женщину, отчего последняя с грохотом повалилась на жёсткий паркет, с тревожным трепетом взявшись за затылок, на котором болталась копна взъерошенных крысиных хвостиков. Мысли Ирен переболомутились, словно тинистая вода в грязном болоте.

Собравшись с мыслями, Ирен обнаружила, что беспокойный гость движется прямиком к выходу.

– Эдуард!

Мужчина не отозвался.

– Эдуард, стой!

Ирен поползла к Эдуарду, перебирая одной рукой по полу и приложив вторую ко лбу, как при сильнейшей мигрени.

– Что ещё? – безэмоционально спросил он, взявшись за ручку многое повидавшей двери.

– Эдуард, я не виновата в том, что Полин к тебе безразлична... Эдуард! Помоги мне…

И Ирен опять заплакала, но уже не от физической, а от душевной боли.