Восход Черного Солнца

И мир ответил мне. Но вовсе не благословенным затишьем, а целой лавиной последовавших за этим проклятий.

– Сайрис!! – закричала Рин, первой увидев угрозу. А спустя мгновение ее уже видели все.

Изо всех щелей, труб, вылезая из коридора и спускаясь с потолка единым бронзовым потоком в зал входили десятки механических пауков размером с лису или сиин в звериной форме. Выстрел триспа архонки утонул в цокоте сотен механических лапок, а трезубец бессильно отскочил от металлической плоти. Матиас предусмотрительно запрыгнул на один из столов, Сай отскочил на кучу угля, и лишь Бирюза продолжала беззаботно стоять на пути у бронзового моря.

Но существам не было никакого дела до чужаков. Механические пауки лезли к куче лишенных конечностей статуй, ловко подныривали под них, и неуклюже принялись оттаскивать к топке.

Непонимание продлилось недолго. Едва первая статуя оказалась внутри печи, как там сам собой вспыхнуло хорошо знакомое вязкое темно-лиловое пламя проклятой магии. Следом же, как и полагается, сам собой начал приходить в себя и старый гномий механизм.

Ноющие чувства страха, паники и головокружение плавно подошли к самой границе, которую вообще способна терпеть психика без необратимых последствий. Но ворон вовремя понял суть происходящего и отдал приказ:

– Лин, скажи Бирюзе бить пауков! Быстро!!

– Заставь их умолкнуть, - как-то совсем уж жалко попросил я живую статую, из последних сил стараясь сохранить крупицы уплывающего рассудка.

В стоящем шуме статуя никак не смогла бы расслышать приказ, но она и не слушала. Бирюза имела совершенно иной набор сенсорных органов, если так можно сказать про тело живого осколка. И она поняла.

Застывшая фигура со светящимися бирюзой трещинами по телу и горящими ею же глазами просто с силой топнула, вминая мимо проходящего механического паука в пол. Сила кристаллического создания делала каждый удар смертельным.

Пауки не обратили никакого внимания на смерть собрата, продолжив выполнять свою жуткую работу. В топку пошло еще несколько статуй, и проклятое пламя забилось ярче. Бирюза атаковала вновь, на сей раз перерубая следующего бегущего мимо паука кошачьей клейморой.

– Выбрось нахрен меч и хренач в толпу, ну!! – кричал начавший паниковать ворон.

Бирюза не стала бросать оружие, и равнодушно посмотрела в сторону столпившихся у топки бронзовых рабочих. Пару мгновений на то, чтобы увидеть горящий чужой болью и скорбью лиловое вязкое пламя, а затем статуя чуть разогналась и все же прыгнула в толпу пауков, принявшись давить их одного за другим.

Сил, чтобы узнать имя и уровень странных созданий, у меня не было, но вскоре от убийства механических тварей живой камень покрылся хорошо знакомым янтарным сиянием. Цокот от множества металлических лап сменился шумом и возней ломающихся под силой и тяжестью живой статуи механизмов.

Бронзовые пауки так и не начали сопротивляться, до самой последней особи пытаясь выполнить свою ужасную работу. Упрямо они раз за разом шли на убой под ноги Бирюзы. Они ловко взбирались по телам своих павших собратьев и брошенных ими статуй, неся свою ношу в жерло. Мощное фиолетовое пламя рвалось из печи наружу. Неестественно выгибаясь языками и новыми всполохами, оно начало само помогать механическим тварям, подобравшимся достаточно близко, донести в свою пасть новое топливо из страдающих душ. Словно жадными руками, оно протягивалось языками к ближайшей добыче и забирало её с собой в недра печи.

Кажется, я кричал. Я уже не понимал, что вокруг происходит. В бреду пронеслась ужасная мысль – а что, если мы уже проиграли и сами находимся внутри такой вот статуи? Сколько я прохожу через это? Сейчас погибнет Рин, затем Матиас, Сайрис. Скоро окажемся в топке, или уже находимся там.

Я почти поверил в это, когда бред начал утихать сам собой. Я открыл глаза и внимательно осмотрел недавнее поле боя. Куски растоптанных бронзовых тел и тускло подсвеченный живой осколок в их окружении. Но никакого пламени больше не было, а в помещении теперь горело несколько факелов.

Безумие отступило, но ненадолго. Меня вдруг совершенно неожиданно вытошнило. Живот поразило спазмами и безумной болью, и изо рта извергся поток светящегося Цвета. Я вдруг вспомнил, как подобное случилось и с Бирюзой, когда я применял к ней цветосенцию.

Ветер продолжал реветь и усилятся даже осле того, как лиловое пламя угасло, оставив следами своего присутствия лишь многочисленные статуи.

– Кажется, я нашел управляющий модуль. И у меня добрые вести. Механизм полностью исправен. Нужно только разжечь нормальный огонь и загрузить угля.

– Здесь магические руны, - послышался издалека голос Рин.

– Это связующие руны между вентиляторами. Такая магия уже не по моей части, но вроде бы работает.

– Они уже работают и угадай каким цветом горят.

– Да плевать. Главное правило знаешь? Работает, – не трогай. – Ответил ей ворон.

– Ух ты, а эта штука похожа на древний телефон, - Матиас разглядывал какую-то изогнутую трубу.

– Ага. Отсюда гномы отдавали приказы ведомым станциям вентиляции домена. Тоже должно работать, но нам без надобности. Другие станции мы запустим удаленно через руническую сеть. Магов среди гномов мало, так что здесь должен быть способ работы с ними и через технику.

Я едва понял слова Сайриса. Слова вокруг искажались и стали походить на какую-то брань. В трескотне и расплывающихся образах рядом со мной вдруг зажегся яркий огонь. Рядом со мной стоял черный рогатый демон, что принялся закидывать лопатой в огромную топку куски клубящегося мрака.

С огромным трудом я смог рассмотреть в нем Матиаса. Похоже, хафлинг держался лучше всего. Глядя на него я был даже готов поверить, что один чувствую все ЭТО. Если бы не Рин.

Девушка вздрагивала и испуганно озиралась. Ее била крупная дрожь, словно каждый удар, производимый Сайрисом, а теперь и нашим новым спутником, прилетал ей ударом по голове. Хотя даже сквозь такое, явно ужасное состояние, она нашла в себе силы подойти ко мне:

– К-как т-ты, Лиин?

– Держусь, - кивнул я, не найдя других слов для описания своего состояния. – Ты знаешь, что происходит?

– Нет. А что ты чувствуешь?

Ох. Я чувствую, что не хочу сейчас разговаривать. Хочу спрятаться и сжать зубы и рейлин в руках до крови. Только и остается себе повторять, что это все – не мои мысли. Стук. Мерный стук где-то спрятался и охотился на мой разум. Одно из механических созданий где-то спряталось и стучит лапками где-то вокруг. Но я не могу уловить где именно. Что не так с акустикой этого места?

– Мелодию, - ответил я архонке, а вместе с тем и самому себе.

– М-мелодию?

– Прислушайся, Рин. Она в каждом отдельном звуке вокруг нас. Звон барабанов из натянутых шкур. И голоса. Голоса тысяч гномов читают что-то в ритм на незнакомом языке. Неужели ты ничего не слышишь, Рин?

– Нет, я..

– Здесь повсюду – зло. Мы находим в храме зла, Рин. Мы не должны были сюда приходить.

…

Эти слова. То же самое говорил заточенный в камне сиинтри. Святые Забытые боги.