Восход черного солнца

— Я думал, ты не умеешь читать будущее.

— А я и не умею. Просто это очевидно.

— Тогда два обеда, о корыстолюбивая леди, — театрально вздохнул Дэмьен.

— Чтоб ты знал, это одно из моих прозвищ! — Сиани подошла вплотную к своему клиенту и изучающе его осмотрела.

Дэмьен попытался высмотреть хоть какой-нибудь намек на волшебство — шепот или незаметный жест, какой-нибудь символ, использующийся как ключ, — но не обнаружил ничего, кроме появившейся на лице Сиани сосредоточенности. Если бы он не видел раньше ее чародейства, то решил бы, что его дурачат.

Толкование: не будущее, но настоящее. Не судьба, но тенденции развития. Истинное предвидение невозможно, ведь не существует предопределенного будущего, — есть лишь калейдоскоп, сплетенный из возможностей развития различных линий. А в этом может разобраться каждый — хватило бы ума.

— Ты будешь выделяться из толпы, — заверила его Сиани.

Дэмьен тихо рассмеялся.

— Что касается незнакомых людей… Мужчины просто умрут от зависти, а женщины сочтут тебя… гм, интригующим.

— Это я как-нибудь переживу.

— Ну, а насчет тех, кто тебя знает… Если не ошибаюсь, таких в Джаггернауте немного? — Ее карие глаза лукаво сверкнули. — Я считаю, что ты выглядишь очаровательно. Ученики будут трепетать перед тобой даже сильнее, чем до сих пор, но это, пожалуй, не важно. Зато я знаю по крайней мере одну официантку, которой ты покажешься просто неотразимым.

— А об этом, пожалуйста, поподробнее.

— Она замужем! — прищурилась Сиани.

— Вот досада.

— Что же касается твоих настоятелей… — Сиани на мгновение заколебалась. — Или настоятеля? Сколько их у тебя?

Дэмьен поймал себя на том, что непроизвольно напрягся.

«Спокойно, Дэмьен. Тебе придется провести здесь не один месяц. Держи себя в руках».

— На самом деле один.

Сиани еще раз осмотрела его с головы до пят и с пят до головы.

— В этом наряде, — пришла она наконец к выводу, — ты будешь ужасно его раздражать.

Дэмьен с минуту смотрел ей в глаза, потом усмехнулся и повернулся к хозяину лавки, теребившему красный шелковый лоскуток.

— Я беру этот костюм.

Холодный осенний день постепенно переходил в тенистые сумерки. Темные силуэты дрожали в узких переулках, в арках дверных проемов, вокруг немногочисленных продрогших пешеходов. Было ли это простой игрой теней, обманом зрения или некая сила жадно тянулась к жизни и воплощала свои желания в наступающей темноте?

— Эй, — толкнула его Сиани. — Расслабься. Ты не на работе.

— Извини.

Дэмьен переложил сверток с покупками в правую руку, дав отдохнуть левой. Он остро ощущал близость молодой женщины и даже сквозь плотную шерстяную рубашку чувствовал тепло ее тела. Ладонь Дэмьена поглаживала руку Сиани.

— Тебе не кажется, что твой Патриарх этого не одобрит?

— Чего? Обновления гардероба?

— Того, что ты часто бываешь со мной.

— Тебя это беспокоит? — хмыкнул Дэмьен.

— Я думаю, ты можешь подтолкнуть его к этому.

— Патриарх нечувствителен к любым толчкам. Как и к большинству прочих человеческих чувств. Что же касается нас… Достаточно сказать, что боевые порядки уже построены и сейчас мы замерли позади наших армий и выжидаем. Он — со своими высокоморальными поучениями, а я — с убежденностью в своем праве на личную жизнь. Если же битва все-таки начнется, мы устроим грандиозное сражение.

— Ты говоришь так, словно заранее это предвидишь.

Дэмьен пожал плечами:

— Я предпочитаю открытую схватку, а не обмен выпадами, намеками и взаимными обвинениями. Я неважный дипломат, Си.

— Но хороший учитель?

— Стараюсь быть.

— Могу ли я спросить, как это происходит? Или… это секрет?

— Вряд ли. — Дэмьен поморщился и снова переложил пакеты из руки в руку. — У меня двенадцать учеников от одиннадцати до пятнадцати лет. В лучшем случае они обладают слабыми задатками. Двух младших я забраковал сразу — у них слишком тяжело протекает переходный возраст. И все равно я даром трачу время — ни одного из них не удалось научить хотя бы почувствовать Фэа… И я думаю, Его Святейшество об этом знает.

Дэмьен вспомнил собственные грехи молодости — кучку довольно скверных существ, которые он по глупости ухитрился сотворить. Учитель заставил его выследить всех этих тварей, одну за другой, и безжалостно истребить — и это не было самым приятным воспоминанием в его жизни.

— Трудно сказать, что внушает им больший страх — я или Фэа. Конечно, это не самое лучшее начало. Но все же кое-какие достоинства у них есть, а значит, есть и надежда. Вот, например, вчера…

Внезапно Дэмьен заметил, что его спутница насторожилась.

— Сиани, что случилось?

— Потоки меняются, — прошептала она и побледнела. — Разве ты не видишь?

Поскольку Дэмьен предпочитал оценивать ситуацию самостоятельно и поскольку только посвященные могут видеть потоки Фэа без предварительной концентрации, он быстро обратился к Видению и огляделся. Но если в неторопливо струящихся у их ног потоках Фэа и произошли какие-то изменения, они были весьма незначительны, и колдовского зрения Дэмьена не хватало, чтобы заметить отличия.

— Я ничего…

Сиани стиснула его руку внезапно похолодевшими пальцами:

— Мы должны предупредить…

Вечерние сумерки пронзил рев сирены тревоги. Отвратительный визгливый вопль, похожий на завывания баньши, пролетел по узким мощеным улочкам, отразился от стен домов, и все вокруг задрожало от пронзительного воя. Дэмьен прикрыл одно ухо ладонью и постарался дотянуться до другого, не растеряв при этом все свертки. Визг был настырным и очень болезненным.

«Тот, кто придумал эту штуку, обучался своему ремеслу в аду», — подумал Дэмьен.