Восход Красной Луны 2: Жертвы экспериментов

Я отрываюсь и разрываю эту девочку. Я царапаю, я кусаю, я обеспечиваю ей мучительную, долгую смерть. Вокруг красавицы кровавые лужи, в этом лесу появились багровые реки. Отрываясь, я смотрю на труп. Поднимаю девушку и несу ее к чистой воде.

На небо восходит солнце. Мое кровавое солнце! Моя кровавая жертва! Моя кровавая жизнь из скучной трансформировалась в … мучительную, прекрасную, животрепещущую.

Я захожу по колено в воду и кладу девушку на гладь. Течение тут же подхватывает ее раскуроченное тело.

Души – тяжелые. Когда люди умирают, душа может наконец выбраться из оболочки. Поэтому труппы всплывают. Это моя философия. Моя красная философия.

Меня кто-то трясет за плечи. Я отшвыриваю противника, но он сильнее, впивается в меня. Я чувствую злость и ярое желание разорвать противника в клочья, уничтожить его.

Сильная пощечина и я открываю глаза. Глубокий вдох. Выдох.

Все исчезло. Лес. Убийство. Деймон. Осталась только больничная койка. Елена еще несколько секунд смотрела в пустоту. Она снова впала в оцепенение, снова боялась пошевелиться. Его хищничество под кожу вживает страх, как какой-то имплант. Гилберт бы так и продолжала лежать, если бы Мередит не привела ее в себя.

Елена поднялась и растерянно посмотрела на врача.

– Опять кошмары? – спросила она.

Брюнетка кивнула. Она еще никогда так не боялась. Даже нападение зверя в том парке не было таким страшным.

Деймон! Он потерял себя… Все, что он видит вокруг – пейзаж окрашенный красным цветом и черные сгустки на его фоне. Это происходит только в одном случае. Когда он голоден.

Елена поднялась, но Мередит заставила ее сесть обратно на кровать.

– Выпей это.

Девушка принимает таблетки.

– Я хочу выйти.

Гилберт выходит в зал и, незаметно для всех, бросает таблетки в мусорную урну. Она садится на диванчик и смотрит в одну точку, пытаясь прийти в себя.

Деймон. Она чувствовала все его эмоции, будто она смотрела на всю ситуацию, будто была внутри его сознания. Елена испытывала тот же голод, то же желание убить, уничтожить. Страх, какой-то дикий холод коснулся плеч. Елена не чувствовала ничего кроме страха. Сальваторе забыл ту, за кого боролся, он потерял свою душу, свою человечность. Все, чего он так яро желает - убивать. Ему плевать на планы безумной, сумасшедшей Кэролайн. Ему плевать на себя. Он хочет «жрать», и его не остановить.

Елена зарылась руками в волосы, пытаясь прийти в себя, пытаясь не свихнуться. Она винила себя, винила Кэролайн и даже винила ту псину. Но от этого легче никому не становилось. Если бы сейчас кто-то был рядом, помог бы справиться со своими мыслями и проблемами. Кто-то столь же родной и любимый.

Кэтрин!

Она хотела сказать что-то через Бонни. Гилберт резко поднялась и устремила взор на дверь палаты девушки-медиума. Что хочет сказать Кэтрин? Зачем она побеспокоила? Ведь не просто так. Она принесла себя в жертву ради спасения сестры, она убила себя… И даже на том свете продолжает бороться. Продолжает…

Елена рванула, но потом резко остановилась и вернулась обратно. Нельзя было привлекать внимание медсестер. Девушка посидела спокойно минут пятнадцать. Потом она поднялась, обошла комнату, поймав встревоженный взгляд дежурной. Но та в следующий миг успокоилась и продолжила читать журнал. Елена медленно, осторожно, с оглядкой подошла к двери Беннет и, прижавшись к ней вплотную, тихо постучала. Гилберт прислонилась к стене и принялась водить по ней рукой, пуская в ход все свое актерское мастерство. Пусть лучше ее считают психопаткой. Елена хочет выбраться отсюда и без Беннет и Кэтрин ей не справиться.

Дверь открылась нараспашку и выглянула Бонни. Она взглянула на Гилберт, поняв, что та сюда пришла явно не для того, чтобы спросить про самочувствие. Беннет пропустила гостью вперед, но дверь запирать не стала.

– Иначе заподозрят, - пояснила медиум, видя изумление в лице девушки.

Они сели на детскую, скрипучую кровать. Эта палата была еще хуже остальных. Елена оглядела этих мерзких насекомых по углам, оглядела грязную штукатурку и гнилые оконные рамы, решетки на этих окнах. Это была не палата. Это была клетка.

– Что она тебе говорила? – тихо вымолвила Елена, оглядываясь, смотря в отражения, ища хоть малейшее присутствие Кэтрин.

– Она не может говорить, плакать, смеяться и кричать. Она только смотрит.

– Тогда, как ты узнала? – прозвучало резко. Елена быстро взглянула на мулатку.

– Она вселяет в меня свои мысли.

Бонни в ту же минуту почувствовала холод на плечах, а потом появилось ощущение присутствия. Девушка взглянула в угол, из тени которого шаг навстречу сделала девушка, идентичная копия той, что сидела напротив. Ее взгляд вселял в сердце невыносимую тоску.

Елена заметила перемену в лице Беннет.

– Где она?

– В углу.

Елена обернулась, но никого не увидела. И страха она не чувствовала, но его в той или иной степени испытывала Беннет.

– Кэтрин, - начала Елена, чувствуя, что сердце бьется чаще. От волнения? От страха? От боли? – Прости, - сквозь зубы процедила Елена, покачиваясь из стороны в сторону. Она старалась быть холодной, чтобы не дать воли слезам. – Но он заражен! Он снится каждую ночь.

Кэтрин оставалась на своем месте и смотрела в глаза Бонни. У той, из ниоткуда, нашлось объяснение:

– Ты его чувствуешь.

Елена подняла взгляд.

– Ты его заразила. Ты - его создательница. Ты чувствуешь его.

– А он?

Кэтрин покачала головой, опустив взгляд. В глазах этой девушки не было эмоций. Только холодность, даже цинизм.

– Она не знает.

Бонни помолчала. Елена взглянула на нее. Ее глаза смотрели в пустоту, были лишены блеска. От мулатки стал исходить холод, и сама Беннет заговорила на автомате не своим голосом:

– Ты можешь повлиять на него, - произнесла она, как хорошо выученный урок. – Ты можешь повлиять на него, если она сумеет ввести тебя в транс. Ты сможешь попросить его освободить тебя.

Елена хотела схватиться за Бонни. Кэтрин вселилась в сознание девушки. По лицу Елены потекли слезы, и она ринулась, чтобы обнять, но Бонни резко взглянула на Елену.

– Не стоит.

– Прости! – слезы текли по щекам, иссушая кожу. – Пожалуйс…

– Ты можешь влиять на него, как создательница, - спокойно ответила Кэтрин. – Так воспользуйся этим.

Елена хотела сказать еще что-то, но в следующую секунду Бонни резко вдохнула и глаза ее вновь стали живыми. Беннет поднялась и подошла к окну. Оперевшись руками о подоконник, она пыталась придти в себя после контакта.