Восход Луны

– Лайри?
– Тронула его плечо. Зверь оскалился - я тут же отдернула руку.

– Ч-чер-р-рт, больно.
– Зарычал гепард. Под шкурой было заметно интенсивное движение, даже там, где нет суставов и крупных мышц, изгибались и распрямлялись кости, плоть бугрилась, вздымалась, опадала, то обтягивая кости словно иссохшей шкурой, то вздуваясь пузырями, по всему телу катились волны.

– Господа, пожалуйста, не упоминайте нечистую силу. Вы и сами нечисты на все лапы и копыта.
– Раздался сверху мурчащий баритон.

Я оглянулась на голос так резко, что хрустнула шея и закружилась голова. Охнув, потерла ладонью ноющую шею.

По золотой цепи, неторопливо ступая короткими мощными лапами, вальяжно прогуливался роскошный белый котяра. Грациозная походка, прилизанная густая шерсть, добродушная округлая морда, пышные бакенбарды и широкие черные усы - все говорило о высокородной персоне.

– О, Кот, прости, но какие копыта?
– Показательно развела я руками.

Сняв с переносицы изящное пенсне, Кот взглянул на меня голубыми глазищами:

– Принцесса, я вижу истинную вашу суть, и она очень разнится с вашим обликом - вы темная лошадка. Надо полагать, речь все же следует вести о копытах, а не пальцах.

– Вы правы. Я не по своей воле в таком теле.

– Превращенка, значит.
– Кот потер пенсне об шерсть и нацепил на нос.
– Случайно, воду из человечьего следа не пили?

– Нет.

– Хотя нет, дождей давно не было.
– Задумчиво добавил Кот, и посмотрел на гепарда.
– А ему вот нехорошо.

– Ему можно помочь?

– Хм-мр-р-р, он с вами?

– Да, он мой друг.

– Два сапога пара. И оба левые.
– Сокрушенно распушив хвост, Кот спустился с дуба и осмотрел большого сородича, затем принялся искать на земле.
– Где-то тут есть желуди?

– Такой?
– Я подала свой.

– Да.
– Кот уселся возле меня.
– Снимите его шляпку. Так, и протяните мне ладонь.

Я вскрикнула, запоздало отдернув руку. Из расцарапанного пальца сочилась кровь.

– Лейте в шляпку, и смотрите, не пролейте мимо!
– Крикнул Кот.

Когда упала третья тяжелая капля крови, шляпка желудя увеличилась в размерах, превратившись в массивную деревянную чашу с кристально чистой водой. Кот сноровисто ухватил мою руку и потер раненый палец целебной травкой.

– А теперь заставьте друга выпить это все.

– Что это?
– Спросила я. Мало ли, вдруг там яд.

– «Живая вода».
– Пояснил Кот.
– Хуже от нее уж точно быть не может. Э, вы что, сами хотите испить?

– Да, ведь от нее не может быть хуже.

Отпив глоток, я положила чашу и прислушалась к ощущениям в себе. Сначала казалось, что эта простая теплая вода не влечет каких-либо последствий, но затем мне внезапно стало очень тесно, неведомая мощь безжалостно сдавила меня, и я, слепая, глухая, извиваюсь, все дальше протискиваюсь в чем-то жарком, плотном и тесном, борясь со страхом и удушьем. Яркий красочный мир раскрылся безграничным простором, куда я вывалилась, сопя и жадно вдыхая воздух. Эта вода напомнила водку, что я пила у Лайри - такой же обжигающий изнутри пламень.

– Странно, я ожидал, что «живая вода» вернет вам истинный лик. Наверное, надо использовать «мертвую». Однако, премерзко, верно?
– Участливо осведомился Кот.

– Ага.
– Согласилась, содрогаясь всем телом от знойного жара, небывалой легкости и прилива сил.

– А кто сказал, что это легко? Рождаться, оживать - всегда тяжко и больно. Потому и говорю, заставьте своего друга быстро выпить все, прежде чем оно подействует. Как? Ну, сможете в глотку ему влить?

Утерев лицо рукавом, я повернулась к Лайри. Прикасаться к нему было противно - тело то застывало камнем, то превращалось в желе, в котором вязли пальцы. Выждав новый момент «окаменения», переложила гепарда на грудь.

– Лайри, пожалуйста, выпей побыстрее.
– Ласково сказала, помня, как он заботился обо мне ночью, когда я сама была в худшем состоянии, хоть и не распадалась бесформенной массой.

Подвинув чашу к носу зверя, поддержала голову, чтоб он мог лакать, не захлебываясь при этом. Лайри успел выпить половину, прежде чем застыл, высунув язык и уставившись в воду бессмысленным взглядом.

– Уйдите подальше.
– Предупредил Кот, быстро карабкаясь на дуб. Я последовала разумному совету, забрав чашу.

Постепенно Лайри обретал прежние стройные черты, шкура перестала пузыриться, разгладилась. Казалось, я слышу «хрясканье» его костей и суставов, часто он скалился и клацал зубами, вероятно, от боли. Наконец, тяжело дыша, опрокинувшийся набок гепард приподнял голову, взглянул на меня, словно ожидая чего-то. Я тут же предложила оставшуюся воду. Лайри скроил недовольную морду, выразив брезгливость и отвращение, но допил. Теперь я не ушла, а сидела рядом, руками прижимая к земле конвульсирующее тело. Любимый утих столь внезапно, что я испугалась. Но лежащая на груди ладонь чувствовала сердцебиение.

– Силен, однако.
– Одобрительно проворчал спускающийся Кот.
– Обычно достаточно сбрызнуть тело «живой водой». Вы первые, кто осилил пить ее.

– Сбрызнуть, всего-то?!
– Возмущенно ахнув, я схватила Кота за шкирку.
– Почему ты тогда не сказал это, а заставил поить его?

– Потому что вам не известны все тонкости целительского ремесла, Принцесса. Ведь вы привыкли работать магией.
– С достоинством ответил висящий Кот. Хоть физически я не стала больше и мощнее, глоток «живой воды» добавил мне изрядно силы, и я держала увесистого мехового лекаря словно пушинку.

– Верно, не известны. Будь любезен объяснить.

– В более комфортном положении, надеюсь.
– Кот указал передней лапой вниз. Я опустила его чуть сильнее чем надо бы. Он встряхнулся, укладывая смятый мех, и снова вытер пенсне.

– Начнем с того, что на практике «живой водой» всегда окропляли мертвое тело, которое надобно оживить.

– Некропония какая-то, тьфу.
– Сморщила нос, вспомнив сопутствующие обстановке запахи.

– «Некромантия», вы хотели сказать.
– поправил Кот.
– Да, это ее разновидность. Если тело лежит не больше трех дней, то спасти его можно, сперва заживив раны «мертвой водой», и затем применив «живую». А Лайри ваш и так живой - куда еще воду на него лить? Иное дело, в теле его скрывался недуг, который надо было победить.

– Что могло так повлиять на него?
– Задумалась я.

– День Божий на дворе, где видано, чтоб оборотни днем шастали?
– Махнул лапами Кот.

– В других местах мы с ним гуляли днем, и ничего плохого не случалось, он даже свободно менял облик. Быть может, именно это измерение негативно влияет.

– Я не знаю, в каких местах вы гуляли, и чем вы его измеряли - пядью, локтем или аршином, но, как вижу, другу вашему лучше.

Поднявшись, гепард встряхнулся, обнял меня, с громким урчанием потерся о щеку. Мне было неловко проявлять чувства к Лайри при незнакомых, я ограничилась почесыванием загривка.