Восхождение князя вампиров

Вот только слишком он любит чесать языком. А перед боем, мне не повредит полностью ли зажили раны и все ли почки на месте.

– Стал бы ты спрашивать, если бы был уверен в своих силах, – расхохотался Влад, снова обращаясь в гигантскую летучую мышь. – Я выпью твою кровь, а тех девок, которые приехали с тобой, изнасилую и разорву на части.

Граф бросился в стремительную атаку. Я успел уклониться, отскочив в последний момент. Влад все равно успел меня цапнуть, дотянувшись длинной лапой. Он хотел одним ударом снести мне голову, но вместо этого оставил только глубокую рану на плече.

– Ты говорил, что любой вампир может обратиться зверем. Так почему же ты не принимаешь свою звериную форму? – насмехался Влад, кружа вокруг мегя. – Ты слаб и немощен, а значит – не достоин звания князя!

Он завершил крутой вираж и атаковал снова. Я опять уклонился, спасая голову. На этот раз на спине осталась глубокая борозда от когтей.

Как он гордится тем, что может менять форму. Жаль, что Максимилиан брезговал подобными техниками. Пожелай я сейчас превратиться в волка, рысь или другую какую зверюгу, пришлось бы осваивать технику на ходу. Естественно, тратя непростительно много крови.

Стоит ли такой риск свеч? Меня же сейчас откровенно провоцируют. Едва я отвлекусь, как пропущу удар.

Нет уж, мне хватит и тех сил и навыков, что есть сейчас.

Когда Влад снова спикировал на меня, я не стал уворачиваться. Потратив кровь на усиление удара, я встретил нетопыря мощным апперкотом.

В яблочко!

Наворачивая сальто и беспорядочно хлопая крыльями, Влад очертил дугу. Его слуги взволнованно расступились, когда граф врезался в землю на краю арены.

– Мне не нужны такие трюки, чтобы проучить грязнокровного выскочку, бросившего мне вызов, – вбросил я следом провокацию, вальяжно расправив плечи.

– Я не выродок, я чистокровный граф, – рассвирепел Влад. Он сорвался с места и направился в прямолинейную атаку.

Я встретил его такой же прямолинейной защитой. Но только на вид. Когда противник приблизился, я быстро схватил его за плечи и перебросил через себя, придав этим рывком больше ускорения.

А забросил я Кровокрылова прямиком в обломки автомобиля.

Туша врезалась в груду металлолома. С лязгом искореженный корпус машины согнулся еще больше. Да уж, посадка у крылатого графа вышла жесткой.

Я сделал ее еще жестче, когда подбежал и с разгона вмял графа еще сильнее в искореженный метал. Послышался хруст костей. Несколько острых обломков проткнули тело противника, как колья.

Влад взвыл от боли. Окружающие нас нетопыри встрепенулись, но не посмели вмешаться в поединок.

– Последние слова? – я поставил ногу на грудь Влада, чтобы он не дергался, а тем временем с помощью телекинеза поднял в воздух отломанную дверцу автомобиля.

– Награда была слишком соблазнительной, чтобы не рискнуть, – насколько смог надменно выдавил из себя граф.

Разогнав телекинезом поднятую дверцу, я с силой опустил ее вниз. Словно лезвие гильотины, она со свистом отсекла звериную голову Влада Кровокрылова.

Темная кровь плеснула во все стороны, тяжелыми каплями падая на землю. Я вовремя вмешался и притянул ее. Словно заклинатель змей скрутил в единый извивающийся поток, который очертил круг над ареной, а потом – стянулся кровавой сферой в моей руке.

Кровь вампирского графа оказалась густой, тягучей и полной энергии. Я поглотил сферу только в три захода, делая глубокие, тяжелые глотки.

Интересно, а пить кровь вампиров — это тоже преступление? Где можно прочесть вампирскую конституцию? Вообще без понятия. И никаких подсказок в вампирской памяти.

Максимилиан никогда и не воспринимал всерьез вампирские законы. Он делал все, что хотел, и единственный закон, которому он следовал – это данное им слово. Ну ладно, еще он был гостеприимным, если настроение позволяло.

Стоит ли мне самому вникнуть в вопросы законодательства? Если остальные вампиры такие же по силе, как и этот граф, то как будто в этом и нет нужды. Кто сильный – тот и прав, как говорится, а кто слабее – тот вынужден подстраиваться под сильного.

Тогда стоит поставить вопрос иначе. Будут ли все остальные вампиры, объединившись, равны мне по силе? Ответ очевиден, и на данный момент – весьма положителен. К сожалению.

Пока я не стану сильнее, чем все вампирское сообщество разом, мне стоит хотя бы ознакомиться с правилами, которым следуют местные аристократы.

Влад что-то про совет говорил. Может, им запрос отправить? Мол, такой-то и такой-то, проснулся от векового сна. Не затруднит ли вас посвятить меня в актуальную политическую ситуацию.

Какие же интересные мысли приходят за едой. Особенно если она такая вкусная и питательная. Я чувствовал, как с каждым глотком меня переполняют новые волны силы.

Пока я поглощал кровь поверженного графа, его слуги стояли в стороне и дрожали от страха.

Они не напали на меня, когда я убил их хозяина, и не разлетелись в разные стороны, хотя буквально обрели свободу.

Нетопыри стояли вокруг и внимательно следили за каждым моим движением, словно чего-то ждали.

Едва я сделал последний глоток трофейной крови, как мое тело скрутило в три погибели от острой боли.

Глава 9

– Срань господня, что происходит?!

От приступа острой боли, схватившей мой живот, я аж согнулся пополам. Желудок болезненно гудел и урчал, а его содержимое уверенно и неумолимо рвалось наружу. Мне казалось, что еще немного – и меня разорвет на тысячу маленьких вампирских лордиков.

Выпитая мной кровь графа взбунтовалась и отказывалась добровольно усваиваться. Сам вампир, конечно, был уже мертв, но его звериная сущность все еще была жива.

Дикий дух метался в моем теле, как запертый в клетке зверь. По моему опыту, на такой дебош был не способен даже крайне просроченный йогурт.

Но поддаваться я не собирался. Добыче не положено рваться наружу, когда ее уже съели. Черта с два я сейчас сыграю в графа Блеванье.

Урок, который я усвоил еще с общаги: думать надо прежде, чем ешь, а когда съел – уже не думаешь, а превозмогаешь.

Сконцентрировавшись, я призвал всю свою тяжелую княжескую волю – и обрушил на беснующегося духа. Со всех сторон сжал, заковывая поглощенную волю, не сдавая ей ни миллиметра своей ментальной территории.

Сопротивлялась сущность не долго. Так, побарахталась для приличия. Едва я надавил всерьез, как сопротивление было сломлено, и все внутренние волнения рассосались.