Восхождение лорда Темпера

Красота.

И сейчас он снова мне понадобился. Полторы недели назад Роберт Баратеон проиграл битву авангарду армии Простора, под командованием Рендилла Тарли. Как он умудрился с двадцатью пятью тысячами проиграть пятнадцати Тарли мне непонятно, но факт есть факт. Разбитая армия Оленя отступила на север, грабя по пути земли Мерривезеров, Кордвайнеров и Фоссовеев, а Мейс Тирелл, не став его преследовать, повел своё войско к Штормовому пределу. Это еще раз утвердило мои предположения, что Тиреллы не будут активно поддерживать драконов и как Дорн выбрали тактику выжидания.

Но был и опасный момент. Штормовой предел был почти неприступен и пока там сидел двухтысячный гарнизон волноваться о взятии его приступом не приходилось. Но проблема была во времени. Даже мне, далекому от войны человеку, становилось понятно, что вскоре там начнется голод и замок падет. А зная Баратеона и его характер, я не берусь гарантировать, что он не поклянется истребить весь Простор до седьмого колена за смерть своих братьев. Ибо живыми они не дадутся – Станис вероятней своими руками удушит маленького Ренли, чем позволит врагу заполучить такого важного заложника.

Так что на Давоса ложилась очень важная миссия, доверить которую я не мог одному человеку.

«Надеюсь, те кошели достигли адресата». – Подумал я и, ощутив пробирающий до дрожи холодный ветер, отправился в свою каюту. Дел до сих пор было много и сами собой они не исчезнут.

***

282 год от З.Э

Королевская гавань, Королевские земли.

Я не любил Королевскую гавань.

Очень не любил.

Причин было множество, начиная от первого визита, когда меня скинуло в грязные и вонючие воды Черноводной, заканчивая ярким зеленым костром, который словно маяк в ночи, горел в Красном замке. И, судя по лицам причальных рабочих, эта картина уже давно стала обыденностью.

Первым посланием, которое я получил, как только корабли Айронвудов подошли к Королевской гавани, было письмо, написанное под истерическую диктовку Эйриса, где он запрещал “дорнийским ублюдкам” приближаться к стенам города ближе, чем на сотню метров.

Пришлось высаживаться на южном берегу, и под легкий ропот наемников, быстро заткнутый зуботычинами их капитанов, обустраивать там лагерь в стороне от Королевского тракта, подальше от любопытных и глазастых простофиль. Все же тот факт, что в приведенной армии слишком много людей говорящих по-валирийски, не хотелось раскрывать раньше времени.

В Красный замок вызвали лишь меня, как главу войска, и нескольких мелких лордов, ответственных за логистику и создания общего фона. Воспользовавшись паромом и пройдя через Речные ворота, по праву называвшимися Грязными за невыносимую вонь и едва ли не полметра грязи, скопившейся в дорожных выбоинах, мы сразу направились в резиденцию драконов, через Кривую улицу. Вместе с нами пошло почти сотня человек, из которых тридцать были охранниками, двадцать слугами, а остальные…

– Ты все помнишь, Робин? Пятая улочка, третья дверь, два длинных и пять коротких постукиваний. Пиявка та еще мразь, но не провоцируй его. Только он и его люди настолько хорошо знают тайные ходы этого города. Понял?

– Да, Фел. – Покивал головой мой старый друг, оставшийся со мной еще со времен Цитадели наравне с Жоеном. Рик и Дик все же, несмотря на свою внешность, оставались ремесленниками до глубины души и сейчас руководили своими литейными в Осгилиате, а Пайпер… Никогда бы не подумал, что моя просьба остаться в Староместе так изменит его жизнь. Сейчас он был хозяином небольшой лавочки на просторах старого города, собирая для меня слухи со всего домена Хайтауэров и женившись на той самой куртизанке, матери Обары, за которой я попросил его следить. Х-хаа… Неисповедимы пути нашей жизни.

– Я рассчитываю на тебя. – Сказал я, вручив небольшой мешочек денег, отправился вперед, наблюдая как незаметно от нашей группы, пользуясь резким разворотом улицы Крюка, откалыватется по одному человеку, растворяющимся в бесконечных переулках самого большого города континента.

По сути, они были моей подстраховкой на случай провала переговоров с Баратеоном, но зная, что самые лучшие планы зачастую идут коту под хвост, лучше было несколько раз подстраховаться, чем потом жалеть.

А тем временем впереди уже показалась громада королевской резиденции, одним своим видом предрешавшая неприятности. И заметив как в очередной раз с той стороны полыхнуло зеленое пламя и послышалось что-то отдаленно напоминающее безумный смех, я еще сильнее убедился в своем утверждении.

***

Эйрис II Тарганиен изменился с тех пор, как я в последний раз его видел, и далеко не в лучшую сторону.

Сейчас, в тронном зале Красного замка, на величественном и опасном Железном троне, сплавленном из сотен мечей побежденных воинов, символе единства Семи Королевств, сидел болезненно худой старик в богатых и дорогих одеждах. Его руки и ноги были покрыты незажившими струпьями и порезами, судя по следам крови оставленными клинками его собственного престола, а его длинные серебристые волосы и всклокоченная борода, больше напоминающие покрашенную в белый цвет солому, и длинные желтые ногти, достигавшие нескольких дюймов в длину, еще больше создавали образ безумца, служа лишь дополнением к его глазам.

Когда я только начинал свой путь, почти десять лет назад, мне довелось увидеть короля на въезде в Ланниспорт с высоты крыши таверны. Уже тогда его глаза были постоянно бегающими, сверкающими, меняющими тональность и смысл взгляда по нескольку раз за минуту, с характерными черными мешками недосыпа. Но сейчас все это ухудшилось в десятки, если не сотни раз.

С места правителя Вестероса на меня смотрели глаза самого настоящего безумца, чей разум и воля уже давно сдались и рассыпались на кусочки, оставив лишь одно напоминание, что сидящий здесь человек – король, в виде вычурной короны Эйгона IV, украшенной изображениями трех Великих драконов.

– Ваше Величество. – Сказал я, опустившись на колено и склонив голову как можно ниже, стараясь чтобы наши взгляды не встретились. Мне прекрасно было известно, что безумцы зачастую реагируют как дикие и опасные звери, которым ни в коем случае нельзя смотреть в глаза.

– Ваше Величество. – Повторила за мной движения моя свита, за долгое плавание усвоившая одно простое правило – на приеме у короля в точности повторять за мной и молчать в тряпочку, даже если их спросят.

Установившая после этого тишина была такой, что казалось, будто мое дыхание набатом отражалось от стен и было слышно всем присутствующим лизо… да, все же лизоблюдам. Остальные придворные, обладавшие хоть капелькой чести или разума уже давно были сожжены в пламени Дикого огня, либо сбежали подальше от Королевской гавани, спасаясь от Безумного короля.

– Явились, наконец, чертовы дорнийцы. – Слова и тон, привычные для всех местных, очень сильно резанули по мне и моим сопровождающим. Удивление, ступор, непонимание, ярость, разочарование и понимание за секунды промелькнули в моем сознании, оставив за собой лишь грусть. Нельзя забывать что передо мной сидел сошедший с ума человек и воспринимать его слова близко к сердцу, было бы равносильно обиде на маленького ребенка. – Я уж подумал что этот щенок Доран забыл, кто оказал ему честь и впустил дорнийскую шлюху в свой дом. Как тебя там… Темпер! Сколько человек ты привел с собой из своей бесплодной пустыни?