Восхождение лорда Темпера

«Финал и полуфинал будет состязанием инвалидов» – Подумал я, накидывая на плечи плащ и покидая Великий чертог. Пир уже зашел в ту стадию когда гости напились и начали терять сознание от количества выпитого. Даже король, несмотря на свои габариты и давно проспиртованный организм, уснул, уткнувшись лицом в большую грудь какой-то служанки.

Завтра будет последний день, который я проведу в Королевской гавани.

***

P.O.V Роберт Баратеон

Одиннадцатый месяц 298 года от З.Э

Ристалище, Королевская Гавань

«Скучно… Как же все это скучно…». – Устало думал я, сидя в этом большом и неудобном троноподобном кресле. – «Побыстрее бы напится… чтобы не слушать их всех…»

– Лансель, вина! – Гаркнул я, подставив рог, в котором вскоре очутилось фруктовое дорнийское вино. Единственная радость в моей пустой жизни.

Ворчание Неда. Тихое презрение жены. Ненависть Цареубийцы. Надоедающие попытки Джоффри найти мое одобрение. И лесть, Лесть, ЛЕСТЬ, ЛЕСТЬ… как же меня достало, что все только и делают, что пытаются поглубже поцеловать мою задницу.

А ведь как было раньше… Делал что хотел, дрался с кем хотел, тра*ался с кем хотел, пил с кем хотел… Мечта, а не жизнь. Ведь что может быть лучше, чем о души размахнуться молотом и проломить грудь какому-нибудь наглому юнцу. Когда кровь кипит и требует большего, когда руки все сильнее сжимают молот, а глазам даже не нужно напрягаться чтобы найти нового противника. А вечером, смыв с себя пыль и чужие кишки, отведать сочного кабанчика, пойманного в ближайшем лесу, запить все это крепким элем и засадить по самые яйца ближайшей красивой девке, чтобы она надолго запомнила эту ночь.

Эх…

Теперь все это в прошлом. Даже королю приходится жить по чужим законам и делать все с оглядкой на своих подданных. А ведь я столько сделал, чтобы лорды побольше восставали и дали мне как следует повеселиться – сказал Джону послать нахрен Дорн, оскорбил Тиреллов, плюнул в лицо послам Вольных Городов. Все стерпели. Лишь Бейлон Грейджой оказался с яйцами и воспользовался возможностью хорошенько подраться. Это был славный поход. Но и он, пекло его дери, закончился, опять погрузив меня в эту серую хмарь скуки и бездействия.

Теперь только редкие турниры, охота и нескончаемые кубки вина спасают меня от этого кошмара. Бесконечного кошмара.

– Начинайте турнир, мать вашу! – Выкрикнул я, встав с кресла и махнув рукой тому червю, носившему звание Мастера над Ристалищем. – Иначе до общей схватки дело вообще не дойдет!

Загремели трубы, забили барабаны, заорала сидящая недалеко чернь и на песок арены выехали два облаченных в глухие доспехи всадника.

Зеленый, словно баба, увитый плющом и розами.

И черный, со стилизованными псами на щите и доспехах.

– Ставлю сто золотых на Пса! – Крикнул рядом мой сын, вызвав небольшой приступ боли. Вчерашнее похмелье все еще не прошло.

– Рад поддержать спор, племянник. – Улыбнувшись ответил Ренли, заставив меня внутренне поморщится. На кой хрен он вообще связался с этими Тиреллами? Они же слабаки, тугодумы и подкаблучники все до единого! Нужно было отправить его на воспитание к Неду. Вот он бы сделал из него мужчину.

Пока остальные заключали пари на жалкие блестяшки, два всадника сошлись и победитель почти сразу определился.

«Хитрый сукин сын!» - С презрением подумал я, смотря на этого смазливого засранца. Любой опытный турнирный боец сразу понял – у его кобылы была течка, из-за чего конь Клигана взбесился и скинул его.

– Сучий выродок! – Озвучил мои мысли Пес, плюнув в ноги белой кобылы и, развернувшись, ушел, под шокированные и недовольные взгляды большинства ряженных дур, не понявших, как победил их обожаемый Рыцарь Цветов.

Цветочник хотел было что-то сказать, но опять проревели трубы и на ристалище выехали два новых всадника.

Сияющий золотом, с львами на щите и доспехам, мой “любимый” шурин, укравший у меня возможность самому сломать шею Эйрису Таргариену.

Вторым, в черных доспехах, с изящными рисунками пламени, на гнедом коне, выехал Аларик Темпер, сын того торгаша-воина, оставившего мне хороший синяк на турнире в Харренхолле.

– Ставлю триста золотых на сира Джейме! – Крикнул Мезинец, как всегда поставив на фаворита.

– Отвечаю! Ставлю пятнадцать бочонков огненного вина от семьи Аквавид, лорд Бейлиш. – Ответил Ренли, заставив удивленно посмотреть на себя большую часть присутствующих. Он что-то знает? Да и аквавит… даже у меня на столах он появляется нечасто. Откуда он столько достал?

– Это хорошая ставка, лорд Ренли. – Недолго думая ответил Мизинец, прекрасно знающий о ценности этой огненной воды.

– Тогда я тоже поучаствую. – Неожиданно вмешалась жена, постучав пальцем по своему любимому изумрудному ожерелью, лежащему на ложбинке меж ее грудей. – Ставлю этот золотой кулон, с самым большим изумрудом во всех Семи Королевствах, добытый в рудниках Утеса Кастерли, на своего брата. Кто-нибудь хочет поставить больше?

– Женщина. Ты во второй раз хочешь его потерять? – Посмотрел я на нее раздраженно. Я прекрасно помню, как она достала своего отца и меня просьбами вернуть ее “неповторимый родовой кулон, доставшийся ей от почившей матери”. Пришлось тому мелкому лорду отсыпать немного королевских почестей и большой мешок золота.

– Джейме победит того мелкого мальчишку. Иначе и быть не может. – Высоко задрав нос, ответила она мне, заставив внутренне усмехнутся. Может быть, проучить ее?

– Хорошо. Ставлю пять сотен золотых драконов на Темпера. – НЕ дав Серсее и слова сказать против я поднял руку, приказав ей заткнутся. – Cлышал, что жена того торгаша довольно неплоха собой. Если Цареубийца проиграет, я отправлю ожерелье ей.

Не обратив внимания как побагровела от ярости женщина и как на меня посмотрели остальные придворные лизоблюды, я дал сигнал начать поединок.

– Начинайте! – Проорал Мастер над Ристалищем, по звуки гудящих труб.

Бабах…

Первый съезд чуть не стал для отпрыска Темпера последним – Ланнистер сделал обманный финт и со всей дури вдарил ему по груди. Но к чести дорнийца тот выдержал и почти не покачнулся.

Следующие три сходки были почти одинаковы – всадники сходились друг с другом и ломали друг об друга ленсы, пока в пятый раз из седла не вылетел Цареубийца.

– Вот прохвост! – Весело рассмеявшись, проорал я, увидев перекошенное лицо ланнистерши и поморщившуюся рожу Бейлиша. Он пять раз подряд целился и попадал в одно и тоже место – грудину, окончательно доломав ребра Ланнистеру. Ибо нехрен своей постной рожей на пиру было светить! – Еще вина! За это надо выпить!