Восхождение лорда Темпера

Я такой судьбы для своих потомков не хотел. Поэтому и стремился женить Лайона и Аларика на дочерях благородных фамилий, родство с которыми надолго заткнет завистливые рты. А без титула лорда-знаменосца сделать это было очень трудно.

— Хм-м-м… Ожидаемо. — Краями губ улыбнулся Доран, заранее ожидавший такой просьбы. — Я исполню твое желание, мой друг, но ты ведь прекрасно понимаешь что тут, как и много лет назад, когда тебе только даровали титул, нужна более формальная причина. Пленение и доставка Клигана, конечно очень хороший повод, но это подарок роду Мартелл, а нужно что-то, что не даст возразить остальным лордам и принесет пользу всему Дорну.

«Ожидаемо» — Подумал я, садясь на свое место и делая глоток из наполовину пустой чаши. — «Хотя ты немного приврал, Доран. В нынешнем Дорне тебе мог хоть чем-то возразить только почивший недавно Вариан»

Сам по себе титул Лорда-знаменосца отличается от титула Лорда-вассала, как Королевский гвардеец от простого рыцаря. Если простой вассал просто правит своим доменом от лица сюзерена, имеет право самостоятельно вести суд и должен подчиняться каждому слову вышестоящих знаменосцев, грандлорда и короля (хотя последнему мы уже лет пятнадцать не подчиняемся), то знаменосец, в глазах остальных, это уже настоящая сила. Право на большую в два раза армию, право создавать и принимать под руку вассальные дома, право заключать договора о протекции гильдий, право самостоятельно вести войну и наконец — право, в случае чего, посылать своего господина так далеко и надолго, насколько хватит сил, уверенности и наглости. Ярчайший пример последнего — Фреи, поколениями вертящие на одном месте мнение своих сюзеренов Талли, на что те отвечали той же монетой.

Так что лордов в Семи Королевствах очень много — только по последней переписи, устроенной Цитаделью восемь лет назад, их насчитывалось порядка пяти сотен. В то время как семей, имеющих право на собственное знамя, едва ли насчитается три десятка. Каждый грандлорд тщательно выбирает дома, которые решает возвысить до этого титула, зачастую отказывая претендентам, несмотря на все их заслуги.

И это неудивительно — большинство родов-знаменосцев обладают самой большой силой и влиянием в своих королевствах и зачастую способны поспорить в этом с Великими домами. За примерами даже далеко ходить не надо — вспоминаем ныне покойных Рейнов и Айронвудов, желавших столкнуть своих сюзеренов с кресел грандлордов.

Из-за этого Доран и не мог просто так вручить мне этот титул. Его бы просто не поняли другие лорды. Но выбора у него просто не оставалось — в преддверии смуты, которая уже начала разрастаться в Вестеросе ему нужен был стабильный и сплоченный Дорн, а своим отказом он мог обидеть одного из своих вернейших союзников, в руках которого находились огромные денежные средства, все морские силы королевства и седьмая часть его армии.

— На самом деле предложение у меня есть. — Сказал я, удивив сидевших рядом братьев. — Но прежде чем его говорить, я должен кое-что узнать, мой принц. Что вы планировали делать после смерти Визериса и вашей неудачи с женитьбой на нем принцессы Арианны?

На лице грандлорда не дрогнул ни один мускул, в то время как глаза Оберина очень быстро забегали по его и моему лицу, хотя лицо он удержал. Значит, о планах брата он знал.

— Откуда ты об этом знаешь, Фел? — Нервно спросил у меня второй принц, краем глаза следя за замершим братом. Опасался, что Нимерос подумает, что он выдал мне такую важную информацию, по пьяни или старой дружбе.

— Простая логика и случайность. — Ответил я, посмотрев на заинтересовавшегося моими словами Дорана. — С того момента как последние Таргариены сбежали в Браавос за ними присматривали мои люди, отвечавшие за распределение моих вложений в Железном банке. И один из них заметил человека с небольшой бляшкой в виде герба Мартеллов, несколько раз общавшегося с Виллемом Дарри, бывшим мастером над оружием Красного замка и воспитателем малолетних драконов. Если сложить факт этого общения, до сих пор ходящую в девках Арианну и нейтралитет Дорна в войне, ваше бездействие становится понятным. Вы хотели выдать за Визериса Арианну и с его помощью, и полученной от брака Дейнерис армии дотракийцев, покорить Семь Королевств и отомстить Ланнистерам. Но все планы пошли прахом после «коронации» короля-истерички расплавленным золотом.

Молчание, воцарившееся в каюте, было напряженным. Оберин нервно пил вино, искоса бросая взгляд на нахмурившееся лицо брата, сложившего пальцы домиком и напряженно на них смотрящего. Я же спокойно смаковал виноград, запивая его изумительным изумрудным вином, к которому уже давно пристрастился. Ведь на Земле ничего подобного никогда не было и эта диковинка с Летних островов оставалась для меня интересной и необычной даже спустя двадцать лет, с того момента как я ее попробовал.

— Что ж… — Начал говорить Доран, сразу приковав наше с Оберином внимание. Ведь от того что сейчас скажет владыка Дорна зависело дальнейшее развитие наших отношений. Согласится и расскажет о своих планах — войду в ближний круг и буду помогать ему во всем, получая в процессе свою выгоду. Откажется — займу позицию Фаулеров. «Мы с вами, но на полную поддержку не рассчитывайте». — Ты прав. Я и правда планировал женить Арианну на Визерисе и с его помощью избавиться от Ланнистеров, но план провалился.

— И что сейчас вы планируете делать? — Спросил я, поставив на ближайший столик пустой кубок.

— Визерис мертв. На нем прервалась мужская линия Таргариенов. Но его сестра, Дейнерис, жива и у нее есть три живых дракона. — Так, не нравится мне, куда ведет Доран. — Если она выйдет замуж за Квентина, то вполне можно будет повторить историю Эйгона Завоевателя, в процессе уничтожив один алый дом.

— Плохая идея. Очень плохая идея. — Медленно покачав головой, сказал я. — Ставить на Таргариенов будет одной большой глупостью.

— С чего ты это взял, Феликс? — Спросил заинтересовавшийся Оберин, пока его брат взглядом просил меня пояснить высказанную позицию.

— Причин несколько, но я назову самые главные. — Начал я, сцепив руки в замок. — Во-первых, если вы не забыли, мы были одними из тех, кто поддержал Баратеона во время восстания. Да, это было ради спасения племянников Дейнерис, но что в ее голову вбил Король-Попрошайка, воспитывающий ее с малых лет, нам неизвестно.

Судя по сморщившимся лицам братьев Мартелл в этом они были со мной согласны. Даже в Вестеросе сын Безумного короля был известен как его маленькая копия, только без Железного трона и десятков верных вассалов, готовых следовать за ним даже в бездну с Диким огнем. Что он мог наговорить маленькой впечатлительной девочке, у которой кроме него никого не было, было даже сложно представить.

— Во-вторых, она дочь своего отца. — Продолжил я, еще сильнее сжав руки. — Да, сейчас она имеет славу умной и мудрой женщины, умудрившийся выжить среди дотракийцев и не попасть в рабство к квартийцам, но вспомните Рейгара. Тот тоже начинал как умный и добрый монарх, надежда Семи Королевств, а в итоге вверг их в крупнейшую гражданскую войну ради одной юбки. Что сможет натворить его сестра, с тремя огнедышащими ящерицами за спиной, мне даже представлять не хочется.

А если вспомнить про прилетевшего на днях ворона из Нефритового города, то вскоре у нее может появится очень сильная армия, благодаря самодеятельности моего старшего сынка. Эх, и выпорю я его конечно, когда он вернется. Дал же простое задание — съездить в Железный банк, поучаствовать от моего имени в собрании Хранителей ключей, сплавать в Азабад, забрать у губернатора обещанных мне людей и вернутся обратно. Все! Но он все же выделился, профинансировав последнюю Таргариен. Остается надеется что это нигде не всплывет, иначе моему дому ой как не поздоровится.

— В третьих, не факт что она согласится выходить за принца Квентина. — Сказал я и, увидев легкое непонимание на лицах Мартеллов, продолжил. — Дейнерис не какая-то дочь простого лорда, которая без возражений выполнит приказ главы своего рода и выйдет за того на кого он показал. Нет… Она последний ребенок Эйриса II Таргариена, считающая себя законной королевой Семи Королевств. В этом мире не найдется того, кто, по ее мнению, был бы выше нее и заставил себя слушать. Навряд ли она выйдет за сына семьи, которая однажды уже предала ее дом. И сказать честно, принц Доран, из двух ваших сыновей Тристан самый симпатичный.

Последнюю часть я сильно преуменьшил. В слухах, гулявших по Дорну, не раз подчёркивается непривлекательная наружность принца, за которую его наградили не слишком приятным прозвищем — Лягушка. Крепко сбитый, коротконогий и коренастый, с тёмными волосами цвета вскопанной земли, этот парень он был истинным сыном Дорана — хитрым, умным и расчетливым. Но высокий лоб, квадратная челюсть, широкий нос, и кривые улыбки делали Квентина не слишком привлекательным в глазах женского пола. И Доран это прекрасно понимал.