Восхождение на башню

Много возрождений спустя.

— Много тебе осталось до пятидесятого? — спросила Мария.

Не выдержав, колдунья заговорила первая, нарушив продолжительное молчание.

— Неважно. Ты заметишь, когда я повышу уровень. Пошли, — ответил Линч.

— Нет… — Мария не стала подниматься из воды по ступеням, — Я так больше не могу…

— Ты знаешь, что можешь сделать в таком случае.

— Нет… Я не сдамся.

— Тогда вылезай и пошли.

— Нет…

Линч пробормотал себе под нос что-то неразборчивое, достал из сундука меч, и вошёл в темноту. Через минуту всплыл в бассейне. Игнорируя Марию, сделал то же самое…

Совсем немного возрождений спустя.

Линч лежал на каменном полу, закрыв глаза. Мария спиной к мужчине сидела на ступеньках, опустив ноги в воду.

— Ты права. Я тоже так больше не могу… Не следовало сюда соваться. Нас предупреждали, а мы не послушали… Я и впрямь ничего не могу без своего доспеха. Полгода тренировок, и всё впустую. Я…

— Почему ты решил вспомнить ту историю? Густава? Почему ты так цепляешься за того, кто давно мёртв? Мы ведь немало друзей потеряли… Но ты вспоминаешь именно его. Именно из-за него ты меня ненавидишь. А я его даже не убивала! Это сделал Галио! Я просто защищалась! Почему? Почему ты встал на его сторону? — Мария не выдержала. Ей тоже не давала покоя та история.

Линч вздохнул.

— Я не могу дать тебе простой ответ. Придётся рассказать кое-что ещё.

— Что, ваша крепкая мужская дружба была не просто дружбой? — с желчью в голосе сказала колдунья, и не дождавшись реакции, продолжила глумиться, — Не понимаю только, почему вы это так скрывали, однополая любовь в Валорсе не осуждается… Хм, так может ты так злишься из-за ревности? Ну, что твой любовник захотел меня?

— Заткнись, пожалуйста, — наконец сказал Линч.

— Рассказывай, что собирался. И может быть мы наконец сможем окончательно похоронить эту проклятую историю.

Линч с минуту молчал, собираясь с мыслями. Наконец, мужчина заговорил. Сбивчиво, путанно, с трудом заставляя себя мысленно вернуться в прошлое.

— Знаешь, почему я не продал доспех?

— Потому что он позволил заработать гораздо больше тех денег, которые ты мог за него выручить, — ответила Мария, — Простое решение.

— Нет. Ты не знаешь, сколько мне за него предлагали. Я не мог его продать. Доспех больше ни в чьих руках не активировался. Он сохранял форму амулета и не проявлял никаких свойств, пока я не брал его в руки. Маги даже не могли определить, что это артефакт… Поэтому я и стал сразу отказывать всем, кто хотел его купить. Так было проще, чем каждый раз объяснять и показывать. У меня ничего не было, кроме этого доспеха… Потому что меня, как и тебя, выгнали из семьи, за то, что я родился ничтожеством без способностей. Оставили только огрызок фамилии, по которому меня все называют. Так короче, чем «Иоганн», а «Ио» не прижилось. Я пошёл в наёмники из-за доспеха. Это было единственное, что я мог делать с его помощью… И однажды, очень давно кое-что случилось… Меня хорошенько напоили, и пока я не соображал, стянули амулет с шеи. Мой собственный отряд… Это было до Ори и гильдии… Ублюдкам ничего не грозило — артефакт не был зарегистрирован. Не было у меня тогда на это лишних денег, продать доспех я не мог, а зарабатывать нужную сумму без него пришлось бы целую вечность. Поэтому пришлось нарушать закон.

Мария молчала, и через пару секунд Линч продолжил:

И вот мы сидели у костра, я был просто никакой, артефакт уже был в чьих-то чужих руках… Я что-то лепетал, пуская слюни, мне дали по роже… Я отправился целоваться с землёй. Поднялся и увидел, как капитан надевает мой амулет. И доспех активировался. Покрыл всё его тело, засветился… Я подумал — вот и всё. Пожил. Но нет. Капитан… Он на моих глазах убил всех остальных. Двигался с такой скоростью, что я ничего кроме красного следа от рун на доспехе не видел. А когда закончил… Подошёл ко мне. Доспех снова превратился в амулет. И мёртвое тело рухнуло рядом. У него все суставы были вывернуты… Я тогда в миг протрезвел и чуть собственные кишки не выблевал. Повсюду кровь, куски тел, и этот труп капитана… И тогда я понял. Это сделал доспех, а не капитан. Этот артефакт был разумен… Он не мог со мной говорить, но чем дольше я его носил, год за годом, тем больше я понимал — он живой. И он меня выбрал. Думаешь, кто-то отдал бы такой артефакт просто так, задаром? Мне подарили амулет-безделушку… Из жалости. И с тех пор каждый долбанный умник считает своим священным долгом хотя бы пару раз напомнить мне, что я никто без этого артефакта. И что в руках талантливого бойца от него было бы куда больше проку. Все, кого я знаю… Кроме Густава. У меня всегда было чувство, что он единственный, кто вообще видел не доспех, а меня. Теперь понимаешь?

— И за это ты готов был Густаву всё спустить с рук? Почему тогда ты не стал мстить?

— Потому что я не считаю и никогда не считал, что он был прав. Я должен был вмешаться, но не стал. Не решился. Не смог заставить себя… Я и впрямь на очень многое закрывал глаза, потому что Густав конкретно ко мне относился хорошо, а на то, как он поступал с другими мне было плевать. Даже с теми, кого я называл друзьями… Я прекрасно знаю, чего он хотел от тебя. Какую клятву требовал дать… Но я предпочёл это игнорировать. Прости меня, Мария. Я тебя предал.

Повисла тишина. Система не торопила выяснявших отношения напарников. Наконец, колдунья сказала:

— Я тебе соврала. Я хотел смерти Густава, причём именно такой, какой он и умер — мучительной и унизительной. Из-за нашей связи с Галио, духовных уз, ему передалось это желание… Я виновата в случившемся больше него. Дело было не в том, чего Густав хотел, и не в том, что он не принимал отказ.

Мария вздохнула.

— Знаешь, почему я не использую косметику и позволяю коже стареть? Это защита. Я больше десяти лет странствовала по континенту, прежде чем осела в Валорсе. Ты вообще представляешь себе, сколько существует ублюдков, желающих попользоваться молодой красоткой с аристократической внешностью, имеющую из средств защиты только слабенькие магические способности? Ты понимаешь, что изнасилование — это едва ли не самое невинное из того, что со мной пытались сделать за эти годы? Что если бы твой дружок хотел меня просто трахнуть, один раз, или два, или десять, неважно, я бы с радостью согласилась? Я вообще очень люблю трахаться, без этой черты я бы просто не выжила. Но Густав был из тех, кому простого секса с красивой женщиной недостаточно, даже регулярного. Им нужно обладать тобой, полностью, до последней капли твоей души. А я не Виктория, и мне в случае чего не прибегает на помощь каждый бог нашего проклятого мира. Мне приходилось выгрызать зубами свободу, право просто жить как человек, а не как животное, топтать последние остатки гордости чтобы у меня был шанс двигаться вперёд, цепляться за мельчайший проблеск надежды… А в Валорсе я наконец почувствовала себя… Дома. Что меня есть место в этом проклятом мире. Нет, не просто в Валорсе. В твоей команде. А потом случилась эта история с Густавом… И ты встал на его сторону. Я разочаровалась. Подумала, что всё было ложью, что всё опять повторилось… Что меня взяли в команду не в качестве мага, а в качестве…

Мария не смогла закончить фразу, по щекам женщины катились слёзы. Снова повисло молчание. Система ничего не предпринимала. Через какое-то время, показавшееся и Линчу, и Марии вечностью, колдунья нарушила тишину:

— Знаешь, а мы могли бы сэкономить друг другу несколько лет, если бы сказали всё это ещё тогда. Я сейчас поняла, что больше тебя не ненавижу.

— Я тебя тоже.

Мужчина встал, подошёл к Марии и протянул ей руку:

— Пошли?

Колдунья взялась за ладонь Линча и ответила:

— Пошли.

Глава 3. Вперёд и вверх, часть 1

Стоило Виктории и Мей войти в зал испытания, стражница тут же пронзила своё сердце одним из клинков. В отличие от Линча и Марии, этим двоим она не собиралась давать даже одной лишней секунды.

Кемо рванула вперёд, оббегая превращавшийся в сгусток пламени труп. Она хотела оказаться за спиной у эльфийки, когда та возродится. Виктория сжала покрепче «спящего смотрителя», и призвала боевое щупальце, усиливая способность артефактом. Голубой камень-глаз тускло засветился, и сбоку от перерождавшейся стражницы возник пространственный разлом. Пока багровая тентакля с человеческую руку толщиной выползала наружу, Виктория наклонила посох готовясь применить «кислотный плевок Нэш.»

Как только столб пламени в центре комнаты исчез, и эльфийка вернулась к жизни, её атаковали сразу с трёх сторон: Мей, следуя оговоренному плану, напала сзади, ударив мечом и кинжалом по ногам, щупальце, повинуясь телепатическому приказу Виктории, схватило стражницу за руку, а спереди в остроухую полетел небольшой сгусток бесцветной дымящейся жидкости.

Среагировать воительница успела и попыталась уйти в сторону, но от всего защититься не смогла — Мей была намного быстрее неё до третьей фазы, а щупальце находилось слишком близко. Что именно попыталась сделать эльфийка свободной рукой — защититься мечом от плевка или второй раз самоубиться, Виктория толком не поняла, но результат был однозначным. Оружие стражницы с шипением начало стекать на пол, превратившись в невнятную бурную жижу. Кожа эльфийки, даже там, куда попала кислота, осталась невредимой — проклятая кислота Нэш имела совсем другой эффект на живых существ и не причиняла им видимого вреда. У остроухой оставался последний шанс. Она выпустила уцелевший меч из опутанной щупальцем руки, и тот, сделав пируэт, попытался воткнуться в голову остроухой, но Мей ударила по клинку воительницы своим, и оружие отлетело в сторону. Как раз, когда Виктория приблизилась достаточно, чтобы использовать малый телекинез и подхватила меч стражницы.

— Похоже мы победили, — сказала Виктория.

— Победа-ня! — радостно воскликнула Мей.

Багровое щупальце по команде хозяйки притянуло эльфийку поближе к пространственному разлому, из которого торчало, и опутало по рукам и ногам. «Вообще, если так подумать, несмотря на не самые внушительные размеры, боевая тентакля офигенно сильная. Узнать бы её характеристики,» — подумала инквизиторша, наблюдая, как щупальце обвивает остроухую. К удивлению девушки, стражница в этот раз практически не сопротивлялась.