Восхождение Светлого

И все же Чживэй колебалась: была ли она готова к прямому столкновению сейчас? Еще недавно она думала собрать хотя бы два артефакта перед их встречей. Но если она не сможет получить Сосуд Вечного Равновесия, и император ее опередит?

Лучше всего было действовать сейчас, ведь если у нее все получится, то Темные обретут мир, а она продолжит собирать артефакты Байлуна, уже не отвлекаясь на войну.

– Подожди здесь, – повернулась Чживэй к Сюанцину. – Забери нас отсюда, если начну проигрывать.

Она протянула к нему руку, но он опять отпрянул.

– Точно, – Чживэй вспомнила, что он хочет соблюдать дистанцию. Она уже почти отвернулась, когда ощутила легкое прикосновение.

Сюанцин ласково пропускал прядь ее волос между пальцами, разглядывая их с щемящей нежностью.

– Я приду на помощь, когда ты будешь в ней нуждаться, – он посмотрел ей прямо в глаза.

Чживэй ему поверила.

Обнажив меч, она ощутила его дрожь нетерпения и, сделав глубокий вдох, прошла через Ворота Лунного Цветка.

Во внутреннем дворе на земле лежало пять-шесть убитых в черных одеждах. Убийц из Острых клинков было не так уж трудно узнать.

В центре стоял император Чжао Куанъинь, сжигая листки над разожженным на камне пламенем. Не удостоив ее взглядом, он отмахнулся от нее, словно от мухи, и от этого просто движения в ее сторону понеслись золотые иглы.

Чживэй легко закрылась от атаки теневым щитом, но шага вперед не сделала.

Какой будет лучшая стратегия? Просто напасть на него с мечом? Или сначала попытаться измотать его в битве ци? Бо Миньчжуна у нее не получилось измотать и победить в фехтовании, однако ей удалось победить хитростью.

Прислушиваясь к миру энергий, Чживэй почувствовала то же, что чувствовала с Бо Миньчжуном: ци императора ощущалась, словно пыль в солнечном луче, она рассеивалась в воздухе и была недоступна для Чживэй.

– Ты носишь знак бессмертной, а сама человек, – он вдруг повернулся к ней. – Лю Чживэй.

Сегодня император выглядел иначе, чем в их встречу в саду. Тогда он больше напоминал императора, церемониального и величественного. Сегодня перед ней стоял сильный и собранный мужчина, маленький цветок во лбу переливался голубым сиянием, а сам он слегка улыбался, словно они собрались здесь для светской беседы.

Он опустил взгляд на ее меч.

– Могущественный артефакт, – протянул он. – Ты не простая девушка, Лю Чживэй.

Возможно, стоило его разозлить?

– Зато вы очень простой император, – заговорила она, неторопливо прохаживаясь по дворику, словно пришла его рассмотреть. – Чего желаете вы? Вечной власти на земле? Скукотища.

Чживэй остановилась и повернулась к нему.

– С другой стороны, на земле вы – могущественный император. Но кто вы в Небесном мире? Вы даже не заслужили свое вознесение.

Взгляд императора посинел, и по радужке пробежались молнии.

Неужели она была права, и это задело его?

– В конце концов, Персик Бессмертия мог съесть каждый. Даже я, – хмыкнула она. – Но я не захотела.

Император положил в огонь оставшуюся пачку листов.

– Тебе не под силу меня убить.

– Я могу убить тело, – возразила Чживэй. – И ваша бессмертная душа останется скитаться, пока не переродится в Небесном мире. А в это время мы, Темные, взойдем на престол и будем править империей.

Дворик в одно мгновение наполнился обжигающим солнечным светом. Однако темная энергия помогла Чживэй защитить глаза, создавая теневую маску, один в один похожую на ту, что она носила в семье Лю. В момент опасности она вдруг вспомнила, с чего начиналось ее путешествие в этом мире.

Император тоже достал меч, тот сиял золотом, и его энергия оглушала. Чживэй проследила за мечом с невольной завистью. Что это такое? Какое могучее существо могло породить такой меч?

Ее новый меч Байлун обиженно звякнул в руке.

Император нападал со скучающим выражением лица, пока Чживэй едва удавалось ускользать от многочисленных атак. Не только сам император лично пытался победить ее, но и десятки световых мечей атаковали вместе с ним. Они рассеивались, не достигая жертвы, и воплощались вновь.

Скорости Чживэй едва хватало, чтобы уворачиваться от мечей. Теперь она видела разницу между высокоранговыми светлыми и бессмертным – словно сравнивать камень и гору. На лице императора застыло скучающее выражение: он не боялся за исход этой битвы.

Чживэй почти удалось дотянуться до него одним ударом, но за секунду до этого перед императором появилось непроницаемое световое поле, по которому меч соскользнул. Это вызвало обескураживающее раздражение не только у меча Байлун, но и у самой Чживэй.

Реакции императора были быстрее, Чживэй только успевала заметить клинок, чтобы отбить, о нападении речи больше не шло. Она уже вспотела, лоб покрылся испариной, каким-то образом императору удалось поднять температуру во дворике, но все же это не влияло на него.

Световые мечи нападали беспорядочно, не повторяя одну и ту же атаку дважды. Чживэй словно фехтовала с десятком искусных фехтовальщиков одновременно.

– Возможно, тебе стоит прокачать свои навыки, прежде чем объявлять мне войну.

Едва он начал говорить, Чживэй воспользовалась лазейкой. Она рывком втянула в себя силу из своего мира и направила ее всю в удар теневым копьем.

То подлетело к императору со спины и пронзило плечо. Он пошатнулся.

– Возможно, тебе стоит поменьше болтать и побольше следить за своей спиной.

Однако копье растворилось в воздухе, словно его не было, а Император возник прямо перед ней и ладонью схватился за лезвие ее меча. Он сдавливал его, но даже не порезался.

– Отдай его мне, – насмешливо произнес он. – Ты даже не умеешь им пользоваться.

Меч имел свое мнение на этот счет. Он вдруг раскрыл шипы во все стороны, теперь больше напоминая позвоночник животного. Император сдавленно вскрикнул, и его кровь пролилась на землю.

– Он не хочет к тебе.

Однако император отреагировал не так, как хотелось, он лишь хмыкнул скорее задумчиво, чем насмешливо.