Восхождение Запада. История человеческого сообщества

Такое поведение основывалось на предположении о необходимости умилостивить и успокоить бога, чтобы он не послал наводнения, засухи или болезни, не поднял кровожадного врага против своего народа. Подобные несчастья довольно часто постигали города Месопотамии, что, очевидно, помогало внушать их жителям тревогу в отношении поведения божественных сил, которые слишком часто вели себя капризно, непостижимым для человеческого понимания образом. Недопущение случайного нарушения доброй воли богов, правильное объяснение знаков и предзнаменований, которыми боги могли удостоить людей, стали вопросами первостепенной важности. Только образованные и опытные жрецы могли оказывать подобные услуги простолюдинам.

ВЕРХОВНЫЕ ЖРЕЦЫ ИЛИ БОЖЕСТВА МЕССОПОТАМИИ

Эти статуэтки были обнаружены в развалинах древнего храма Тель-Асмар в Ираке. Они относятся к III тыс. до н. э., однако происходят из отдаленных районов Месопотамии. Относительно грубая техника исполнения скульптур демонстрирует сильное отставание в развитии по сравнению с более развитыми центрами шумерской цивилизации. Таким образом, эти скульптурные изображения сохранили более древний стиль и позволяют получить представление об уровне, соответствующем времени зарождения цивилизации шумеров. Через застывшую неуклюжесть фигур с руками, сложенными в ритуальном, возможно, молитвенном положении, с устремленным вверх взглядом огромных глаз и общее впечатление напряженного ожидания автору удалось передать страстное волнение, с которым в те далекие времена жители Месопотамии старались услужить своим капризным богам, в результате чего создали древнейшую цивилизацию на земле.

Таким образом, нестабильность жизни в ранних шумерских городах гарантировала власть и могущество священнослужителей. Власть жрецов в качестве руководящей силы общества в свою очередь обеспечивала подготовку специалистов в области управления и ремесел. Часть населения освободилась от сельскохозяйственных обязанностей и могла полностью посвятить свое время другим занятиям, что способствовало быстрому развитию ремесел и знаний в различных областях. Однако зарождавшееся социальное многообразие было воплощено в узких рамках структуры храмовой общины.

Трудно сказать, в какой степени крестьяне пользовались плодами углубления специализации ремесел. Скорее всего священнослужители, а позже и солдаты были для ремесленников в первую очередь просто людьми, потреблявшими производимые ими изделия. И все же уже в самом начале этого процесса мог существовать какой-то товарообмен между крестьянами и ремесленниками. В урожайный год даже после исполнения обязательств по отношению к богу у крестьянина могло оставаться больше продуктов, чем ему требовалось. Поэтому он мог обменять зерно или финики на профессионально изготовленные инструменты или горшки. Однако такой обмен носил все-таки второстепенный характер в условиях храмовой экономики, которая определяла жизнь шумерского общества и господствовала над ней.

Сущность перемен заключалась в следующем: впервые в истории человечества в храмовой общине шумеров были созданы технические возможности и психологические стимулы для производства излишка сельскохозяйственной продукции в целях содержания специалистов, которые, как горожане до наших дней, стали создателями, хранителями и организаторами цивилизованной жизни.

* * *

Быстрое, с точки зрения исторического процесса, формирование основных признаков шумерской цивилизации в течение периода, предшествовавшего возникновению письменности (до 3000 г. до н. э.), наиболее ярко проявилось в развитии искусства, поскольку основные формы и темы шумерского стиля были уже разработаны и достигли удивительно зрелого уровня еще до создания первых хроник. Возможно, теологическое мировоззрение, присущее шумерам и их преемникам в Месопотамии в упомянутые в письменных памятниках времена, оформилось на протяжении того же периода становления. То же относится и к технике: целый ряд выдающихся изобретений — ирригация, колесные транспортные средства, судоходство, металлургия, обожженная керамика и гончарный круг — довольно неожиданно появляется в археологических находках, относящихся к периоду перед возникновением письменности, тогда как после ее распространения столь же значительные открытия прекратились. С другой стороны, в области политического управления и военной организации эволюция в Месопотамии продолжалась и в исторические времена; поскольку расцвет более милитаризованного и светского государства резко изменил храмоцентрическую экономическую систему в ту древнейшую историческую эпоху.

Однако даже в самых консервативных аспектах древней культуры Месопотамии на протяжении веков заметны небольшие, но постоянные изменения. Это лучше всего можно проиллюстрировать с помощью тщательного изучения цилиндрических печатей — миниатюрных произведений искусства, используемых для нанесения знаков собственности на запечатанные кувшины. Тысячи таких дошедших до наших дней печатей, относящихся ко всем периодам, представляют собой уникальное собрание материалов по истории искусства Месопотамии. Древнейшие печати, относящиеся к периоду до появления письменности, характеризуются «удивительным мастерством» [71] , представленные на них сюжеты сохранились на протяжении всего времени изготовления таких печатей. Затем наступил период снижения художественного уровня, возможно, в результате массового производства или обращения мастеров к другим областям творчества после того, как были преодолены первоначальные трудности, связанные с конструкцией и технологией изготовления печатей. В дальнейшем наблюдается ряд видоизменений стиля, отчасти под влиянием незначительных перемен в технике производства, отчасти из-за происходившего время от времени расширения тематики изображаемых сюжетов. Однако в целом искусство изготовления печатей оставалось неизменным, а выработанные на раннем этапе его развития принципы всегда соблюдались.

71

Henri Frankfort, Cylinder Seals (London: Macmillan & Co., 1939), р.15.

Несмотря на то что до нас дошло значительно меньше документальных свидетельств истории развития других видов искусства шумеров, они, похоже, следовали тем же законам. Стилистические особенности скульптуры и ювелирных украшений сложились на ранней стадии развития; позже происходили лишь относительно незначительные их изменения. В архитектуре эволюция была более существенной. Ко времени Третьей династии Ура, когда сформировалась классическая форма зиккурата (ок. 2050-1950 гг. до н. э.), размеры храмов увеличились, а сложность их конструкции существенно возросла. В раннешумерском городе храм представлял собой просто прямоугольный дом, предназначенный для бога и установленный на приподнятой платформе, возможно, для защиты от наводнения. Со временем между уровнем земли и внутренним помещением святилища появлялись дополнительные ступени, поднимавшие храм все выше и выше; параллельно увеличивалась относившаяся к храму территория вокруг сооружения за счет предназначенных для культовых целей участков. Однако принципиально план храма оставался неизменным [72] .

72

См. Heinrich J.Lenzen, Die Entwicklung der Zikurrat von ihren Anfdngen bis zur Zeit der III Dynastie von Ur (Leipzig: Otto Harrassowitz, 1942); Andre Parrot, Ziggurats et Tour de Babel (Paris: Albin Michel, 1949); Charles Leonard WooIIey, The Development of Sumerian Art (New York: Scribner's Sons, 1935); A.Parrot, Sumer (Paris: Librairie Gallimard, 1960).

ОТТИСК ЦИЛИНДРИЧЕСКОЙ ПЕЧАТИ

Этот оттиск печати, обнаруженный в Тель-Асмаре и относящийся приблизительно ко времени правления Саргона Аккадского, демонстрирует высокий уровень мастерства, достигнутый граверами Месопотамии, наносившими изображения на печати. Подобные описки можно отнести к искусству миниатюры: представленная здесь фотография приблизительно вдвое больше оригинала. Более того, фигуры были не просто вырезаны по твердому камню в зеркальном отражении, но и выгравированы на изогнутой поверхности цилиндра довольно малого диаметра. Прокатывая такую печать по влажной глине, можно было получить бесконечно повторяющуюся последовательность фигур, что иллюстрируется изображением скачущей антилопы, сделанным на описке дважды. Возможно, здесь изображена какая-то мифологическая сцена, однако современной науке ничего об этом не известно.

Не существует хронологически непрерывной последовательности документов, освещающей развитие религии в Месопотамии и сравнимой с коллекцией цилиндрических печатей. В описанный в хрониках период (и предположительно уже со времени зарождения культуры) верховные божества земли, олицетворявшие высшие силы природы — небо, солнце, землю, воду и бурю, — представлялись шумерам в образе человека. Циклическая смена сезонов объяснялась с помощью мифа об умирающем боге растительного мира, чей периодический уход в подземное царство вызывал увядание растений, которые затем возрождались с возвращением божества. Другие мифы описывали сотворение мира, открытие ремесел, характеризующих цивилизованное общество, родословную богов, а также отношения между человеческим и божественным [73] .

73

См. S.N.Kramer, Sumerian Mythology: A Study of Spiritual and Literary Achievement in the Third Millennium B.C. (Philadelphia: American Philosophical Society, 1944); и главу , написанную Thorkild Jacobsen в работе Henri Frankfort et al.y Before Philosophy (Harmondsworth: Penguin Books, 1941), pp.137-99.

Профессиональные жрецы с большим размахом и торжественностью проводили грандиозные праздники, соответствовавшие важнейшим моментам сельскохозяйственного года. Храмы превратились во внушительные сооружения, вознесенные высоко над городом, богато отделанные скульптурами и дорогими материалами. Во время торжественных церемоний простые люди были только зрителями; однако в каждом доме имелась специальная ниша для изображений второстепенных божеств шумерского пантеона, с которыми жильцы общались непосредственно. Прихожане же могли приблизиться к великому богу храма лишь в исключительных случаях [74] .

74

См. Edouard Dhorme, Les Religions de Babylonie et d'Assyrie (Paris: Presses universitaires, 1945), pp. 174-282.

Как обрядовая сторона культа, так и сама теологическая доктрина, возможно, выкристаллизовались уже при зарождении шумерских городов и с тех пор постоянно шли в ногу с процессом консолидации управления храмовыми общинами со стороны жрецов, поскольку эти аспекты были взаимозависимыми. Каждый город рассматривался как собственность определенного божества, а его жители — как рабы этого божества. Однако местные боги подчинялись коллективной воле всего пантеона, который собирался каждый Новый год для определения судьбы на предстоящие 12 месяцев и мог изменить решение любого божества, входившего в совет. Таким образом, подданные конкретного бога могли оказывать ему все мыслимые почести, однако в соответствии с высочайшим решением божественных соперников покровителя их могла постигнуть катастрофа. В подобных случаях шумеры полагали, что Энлиль, бог урагана, исполняя верховную волю, разрушил тот или иной город в соответствии с коллективным решением богов [75] . Таким образом, шумерская теология убедительно объясняла превратности жизни в нестабильных условиях орошаемого земледелия в долине Тигра и Евфрата и, используя положение о том, что люди являются рабами богов, внушала им мысль о повиновении священникам.

75

Henri Frankfort et al, Before Philosophy, pp.229-31. В более поздних мифах роль исполнителя воли богов отводилась Мардуку, богу Вавилона; но почти наверняка это случилось уже в период, когда Вавилон занимал господствующее положение в иерархии городов шумеров.

Трудно удержаться от соблазна рассматривать подобные отношения между божествами как отражение ранней стадии политического развития шумерского общества, когда главные решения, возможно, принимались собраниями граждан. Если это так, то описываемые мифы сложились до того, как политические институты приняли известные из истории формы. См . Thorkild Jacobsen, «Primitive Democracy in Ancient Mesopotamia», Journal of Near Eastern Studies, II (1943), 159-72. Якобсен обнаружил также некоторые следы «примитивной демократии» во времена Хаммурапи, что при условии правильного прочтения древних текстов служит серьезным подтверждением вьщвинутого им тезиса. Однако, даже если автор полностью прав в своих предположениях, выдвинутая им концепция «примитивной олигархии» может быть столь же удачным описанием предложенной им же модели политического устройства.

Интерпретация Якобсеном мифов Месопотамии не является общепринятой. По мнению других исследователей, пантеон шумерских богов сформировался только после того, как в Месопотамии установилась монархия. См. Anton Moortgat, «Grundlagen und Entfaltung der sumerisch-akkadischen Kultur», in Fritz Valjavec (ed), Historia Mundi, II (Bern, 1953), p.239.