Восхождение Запада. История человеческого сообщества

Истории династий Месопотамии от Саргона до Хаммурапи легко укладываются в эту схему. Когда империя Саргона пришла в упадок, гутии проникли в Междуречье с северо-востока и образовали слабоцентрализованное государство, просуществовавшее почти столетие. Внутренний мятеж прервал правление гутиев; после чего следующие сто лет (ок. 2050-1950 гг. до н. э.) в Шумере и Аккаде правила так называемая Третья династия Ура. Этот последний период политической независимости Шумера ознаменовался значительным расцветом культуры Месопотамии. Скульптура из камня стала изысканнее, были впервые записаны многие устные традиции и мифы. Правители Ура, возможно, создали более совершенные административные методы, чем их предшественники. Надписи говорят о существовании определенной царской бюрократии; а храмы, очевидно, контролировались путем назначения родственников царя на должности жрецов [89] .

89

В частности, похоже, что храмы стали экономически зависеть от царских дотаций. См. F.R.Kraus, «Le Rdle des temples», pp.524-33. Можно предположить, что земли, принадлежавшие храмам в шумерских городах, были конфискованы или объявлены царской собственностью, лишив таким образом церковь ее доходов, за исключением случаев, когда царь вновь жаловал им некоторую часть богатств.

НАРАМСИН — БОГ И ЗАВОЕВАТЕЛЬ

Внук и наследник Саргона изображен здесь поражающим своих врагов в горах Загрос, на северо-востоке от центра Месопотамии. Коническая форма горы, а также нитеобразное изображение ветвей лиственных деревьев свидетельствуют о том, насколько непривычными были такие особенности пейзажа для скульпторов Месопотамии конца III тыс. до н. э. Рога, наподобие тех, которыми увенчан Нарамсин, в искусстве Месопотамии были отличительной чертой божеств. Таким образом, стела прославляла не только военное могущество царя, но и его божественное происхождение. Позднее, с появлением в Месопотамии альтернативных оснований существования имперской царской власти, такие требования к изображению царственных особ исчезают.

Ослабленное рядом столкновений с полуцивилизованными эламитами на востоке и дикими аморитами на западе, владычество Ура было свергнуто около 1950 г. до н. э. На протяжении последующих двух с половиной веков Месопотамия была политически разобщенной. Сначала власть была приблизительно поделена между соперничающими династиями, образовавшимися соответственно в Ларсе и Исине; однако вскоре после этого пришельцы-амориты основали третье государство-империю вокруг Вавилона. К тому времени общественная организация, характеризующая цивилизованное общество, распространилась далеко за пределы речной долины Месопотамии, так что мощные и политически относительно устойчивые царства граничили с древними центрами, из которых началось распространение цивилизации Месопотамии. Баланс сил, таким образом, больше не зависел только от соотношения сил внутри Шумера и Аккада, а определялся значительно более крупными государственными образованиями и обширными территориями. Старые шумерские города воистину превратились в пешки на дипломатической доске, если даже владыки Исина и Ларсы в конце концов стали зависеть от помощи аморитов и эламитов.

Равновесие сил, не благоприятствовавшее городам долины, в конце XVIII в. до н. э. было нарушено правителем аморитов Хаммурапи из Вавилона (ок. 1700 г. до н. э.). Хаммурапи завоевал и Исин, и Ларсу; и таким образом, как это сделал до него Саргон, объединил Месопотамию и сместил ее политический центр еще на шаг к северу. Правда, безоблачное правление династии нового завоевателя продолжалось менее века, после чего повторился знакомый процесс. Варварские племена касситов пришли с севера, навязали государству аморитов изнурительную войну и затем полностью покорили его (ок. 1525 г. до н. э.). К тому же завоевание касситов не было просто повторением предыдущих побед варваров. Оно было частью более масштабного переселения народов, затронувшего все части цивилизованного мира, от Крита до Египта и Индии, став таким образом существенной вехой в истории древней цивилизации.

* * *

Если попытаться обнаружить в этом нагромождении событий главные тенденции развития цивилизации в Месопотамии, то, безусловно, отправной точкой должно стать рассмотрение военно-политической сферы. Жители речных долин редко чувствовали себя в безопасности и практически постоянно испытывали необходимость укреплять оборонительные сооружения перед лицом угрозы или в условиях войны. Практическим результатом такой необходимости было ускорение процесса политической централизации. Поэтому неудивительно, что за время правления Хаммурапи в четырех областях общественной жизни Месопотамии произошли изменения, имевшие далеко идущие последствия и направленные на поддержание централизованной светской власти. Итак, назовем эти аспекты: 1) создание имперской политической теории и более широкой политической лояльности в противоположность крайним проявлениям местнических тенденций, характерных для первой эпохи Шумера; 2) появление чиновничества и профессиональной армии; 3) совершенствование методов административного управления, особенно путем использования средств письменной связи; 4) расширение торговли между городами и между регионами и возникновение самостоятельного класса торговцев. Рассмотрим подробнее перечисленные проблемы.

1. Политическая теория и лояльность. Основным идеологическим принципом Древней Месопотамии была вера в божественное происхождение власти. Разумеется, этот постулат мог быть использован для оправдания любого успешного усиления власти: победоносный завоеватель самим фактом захвата доказывал свою избранность в качестве орудия воли богов. Позже развилась несколько усложненная политическая теория, возможно, она относится ко времени восстания коренного населения против гутиев (ок. 2050 г. до н. э.). Согласно этой теории, Земля, т.е. цивилизованный мир речных долин, всегда была объединена под властью единого монарха; для подтверждения этого старинные традиции и записи были отредактированы, в результате чего появился документ, известный под названием «Список царей Шумера» [90] . Такая обработанная версия исторических записей использовалась центральным правительством в качестве полезного орудия пропаганды; отсюда с очевидностью следовало, что если Земля всегда была объединена под высшей властью монарха, то правильно и естественно продолжать эту традицию [91] .

90

См . Thorkild Jacobsen, Vie Swnerian King List (Chicago: University of Chicago Press, 1939), p. 140. Как обычно, мнения ученых расходятся. Некоторые из них склонны полагать более достоверной теорию древнего происхождения высшей царской власти, объединяющей всю «Землю », см ., например , Anton Moortgat, «Grundlagen und Entfaltung dcr sumerisch-akkadischen Kultur», pp.235-39. He является также общепризнанной точка зрения о том, что «Список царей» и литература Шумера были записаны во времена Третьей династии Ура. Некоторые ученые считают, что это произошло только два столетия спустя, при правителях Исина. См . Adam Falkenstein и Wolfram von Soden, Sumerische und akkadische Hymnen und Gebete (Zurich: Artemis Verlag, 1953), pp. 11-13; F.R.Kraus, «Zur Liste der alteren Konige von Babylonien», Zeitsclirift fur Assyriologie, N.F., L (1952), 47.

91

Henri Frankfort et aly Before Philosophy, p.210.

Некоторые из наиболее могущественных царей Месопотамии объявляли божественный статус лично для себя, особенно во времена Третьей династии Ура (ок. 2050-1950 гг. до н. э.). Однако это изобретение, возможно, заимствованное у египтян, не прижилось в Месопотамии; последующие правители отказались от претензии на обожествление [92] . Тем не менее царская власть окружалась ярко выраженным религиозным ореолом за счет личного участия царя в храмовых церемониях.

Непросто обнаружить убедительные доказательства расширения масштабов политической преданности от уровня города-государства на более крупные образования. Однако с потерей фактической независимости, с возвышением царских чиновников, которые дополняли или замещали местных бюрократов, когда набеги варваров стали повсеместными, доверие к прежним городам-государствам должно было постепенно угаснуть. Есть достаточно свидетельств, что в более поздние времена существовало развитое самосознание Вавилона, которое сохранялось даже после того, как Вавилон уступил политическую независимость боле? сильным империям, таким как Ассирия и Персия. Возвышение бога вавилонян Мардука до положения верховного божества — символ и показатель такого расширения географических границ лояльности, хотя нет явных доказательств того, что эти изменения начались до времени Хаммурапи [93] .

92

Henri Frankfort, Kingship and the Gods, pp.301-2.

93

Уже в III тыс. до н. э. в надписи, оставленной Урукагиной, царем Лагаша (ок. 2400 г. до н. э.), противопоставляются шумеры и захватчики-варвары из страны гутиев. Фразы из этой таблички Торкильд Якобсен перевел (устно в 1958 г.) как доказательство существования у шумеров чувства единства, более сильного, чем преданность правителям отдельных городов, которые раздирали землю Шумера на враждующие части как до, так и после Урукагины.

2. Образование чиновничества и профессиональной армии. У первых правителей, таких как Лугальзаггиси и Саргон, не было аппарата чиновников, который помогал бы им управлять завоеванными территориями. У Саргона, правда, было множество слуг, согласно одной из записей, не меньше 5400 человек, которые «питались вместе с ним постоянно» [94] . Предположительно это были в основном воины. Несомненно, в мирное время было непросто содержать такую силу вокруг особы царя; только хорошо организованная система могла осуществлять одновременные масштабные поставки в одно место пищи, оружия, одежды, необходимых для такого двора. У Саргона такой организации не было; с другой стороны, роспуск войск или размещение их на некотором расстоянии от себя, возможно, были чреваты утратой реального контроля над воинами. Напрашивалось решение ежегодно проводить военные кампании, поскольку на войне армия могла прокормить себя сама и поживиться за счет грабежа. Это всего лишь предположение, однако оно объясняет непрекращавшуюся военную активность, характеризовавшую правление и Саргона, и его внука и преемника Нарамсина.

94

Bruno Meissner, Babylonien und Assyrien, I, 84.

САРГОН АККАДСКИЙ И ХАММУРАПИ ВАВИЛОНСКИЙ

Предположение о том, что приводимые здесь два скульптурных портрета изображают двух самых известных монархов Древней Месопотамии, носит чисто умозрительный характер. Однако именно так их должны были бы запечатлеть. Литая бронза, великолепно проработанные детали прически и бороды, горделивый рот и выражение надменного самоутверждения (впечатление, которое странным образом не уничтожили даже грабители, безжалостно вырвавшие драгоценные камни, некогда служившие глазами «Саргона»; возможно, от этого оно даже усилилось) представляют модель в более здоровом, цветущем возрасте по сравнению с изваянным в граните более спокойным, грустным и, может быть, более мудрым лицом «Хаммурапи» (на фото справа). Изображение бороды, прически и проработка таких деталей, как брови, свидетельствует о непрерывности художественной традиции, объединяющей две скульптуры. Однако резко отличающееся впечатление, которое производят эти две работы, свидетельствует о больших выразительных различиях, возможных в рамках единого стиля.

Ко времени прихода к власти Хаммурапи эта дилемма была разрешена [95] . Административный аппарат Хаммурапи был достаточно совершенным, он позволял рассредоточить войска по различным пунктам, удаленным от места пребывания монарха, и при необходимости призывать их для несения службы. Его система была экономически более совершенной, чем у Саргона, поскольку не приходилось делать выбор между накоплением больших запасов в одном месте и существованием за счет постоянных грабежей. Однако она требовала развитого чиновничьего аппарата для регистрации имен, местонахождения и обязанностей тысяч воинов.

95

Отрывочные сведения позволяют судить о том, что бюрократическое управление впервые стало действительно эффективным в период Третьей династии Ура.

Первые шаги в направлении создания бюрократической машины можно усмотреть в действиях Нарамсина, который заменял местных царьков и главных жрецов своими родственниками. После такого примитивного старта царское чиновничество стало быстро развиваться, пока при Хаммурапи царские судьи, сборщики налогов и гарнизонные начальники не появились по всей империи. Царский бюрократический аппарат претерпел значительные изменения, углубилась специализация отдельных категорий чиновников. Названия многих должностей дошли до сегодняшних дней, хотя их точные функции и иерархия управления не ясны [96] . Под контролем такого активного царя, как Хаммурапи, находилось все вплоть до мельчайших деталей, это доказывают сотни его писем. Во времена менее энергичных монархов управление местными чиновниками из центра, безусловно, ослабевало. Сама суть власти царя могла при этом быстро исчезнуть, а территория становилась легкой добычей новых набегов соседей.

96

Bruno Meissner, Babylonien und Assyrien, I, 116-27.