Восьмая горизонталь

было:- Да, деточка, а Маша была, кашку с ними ела?

Светочка корчит рожицу и показывает язык.

– Света!- грозит Яна,- веди себя прилично.

– Не трогайте её!- вновь излишне резко рявкаю я. Ребёнок вновь прильнул ко мне.

– Дядя Никита, а ты мне веришь?- смотрит в мои глаза ангелочек.

– Верю.

– Вот здорово!- смеётся девочка. Лица взрослых вновь просветляются, видя такую

детскую непосредственность. Лада присаживается рядом:- Вы, пожалуйста, быстрее

решайте со своими медведями, очень кушать хочется, шашлыки стынут,- и смачно

чмокает меня в щёку.

– Хорошо,- таю я,- садитесь, мы сейчас подойдём.

– Рассказывай, малыш,- нетерпеливо спрашиваю Светочку.

Девочка надувается от гордости, ей нравится, что её серьёзно воспринимают:-

Значит так, дядя Никита, я увидела красивую бабочку и побежала по тропинке вверх. А

там, большое поле, а за полем лес. А когда мы приехали на машинках, его не было, вырос, наверное,- делает она гениальное предположение.- Так вот, очень далеко, большая скала.

А под ней, я думала, хомячки травку щиплют, а присмотрелась, мишки: мама и два таких

хорошеньких мишутки. Я хотела побежать к ним, поиграть, но решила, мама заругает, вот

и прибежала, а мне никто не поверил,- Светочка вновь надувает губки, в глазах блеснули

слезинки.- А ты мне веришь?- пытливо заглядывает мне в глаза.

– Хотелось бы не верить, но ты, малыш, уверен, действительно видела медведей и очень

правильно сделала, что не побежала к ним. Они дикие и могли тебя съесть.

– Брр,- зябко передёргивает острыми плечами девочка,- не хочу, что бы меня ели.

– И я не хочу,- серьёзно говорю я,- прошу, если увидишь диких зверей, бегом ко мне или к

папе. Поняла? Да, дядя Никита,- радостно визжит Светочка и мчится рассказывать, что ей

поверили.

Подхожу к Егору:- Не составишь компанию, пойдём, поглядим, что там?

– Папа и я с вами,- повис на моей руке Ярик.

– Никита, дружище, после поляны хоть на край света. Женщины нас не поймут.

– Может ты прав,- поразмыслив, соглашаюсь я.

Пью сухое вино, по привычке макаю шашлык в кетчуп, закусываю молодым

зелёным лучком, но почти не чувствую вкуса, мне страшно. В отличие от всех, знаю, домой мы не вернёмся, нет его просто, ничего нет, ни городов, ничего.

Внезапно слышится плач. По пляжу бредёт мальчик лет шести и горько плачет.

Чувствуя, что произошло, нечто недоброе, поднимаюсь.

– Ты куда?- пугается жена.

– Мальчик, видишь?

– С родителями поссорился,- неуверенно говорит Лада,- хотя не похоже, так безысходно

не плачут. У него действительно настоящее горе.

– Я такого же мнения.

– Вы куда?- спрашивают из-за стола.

Мальчик бредёт по пляжу, но не одному отдыхающему не интересно, что

произошло. С одной компании, правда, предложил конфету. Полное равнодушие, жутко

становится за людей.

Наша Светочка быстрее всех оказалась у мальчика:

– Кто тебя обидел?- голосочек дрожит от участия. Мальчик останавливается, перестаёт

рыдать, но слёзы продолжают катиться с опухшего лица. К чести наших семей, через

секунду все столпились около ребёнка. Моя мать присаживается на корточки:- Что

случилось, мой золотой?

– Да, что случилось? Где твои родители?- тёща, морщит лоб и в вечно немом вопросе, поднимает брови. Красиво получается, ведь она учительница начальных классов.

Мальчик вновь зарыдал:- Утопли,- еле выговаривает он страшные слова.

– Нет,- в ужасе отшатывается мать,- этого не может быть.

– Ты сам видел?- сердце у меня сжимается от жалости.

– Да, они поплыли с ружьями на охоту за скалки, а там вода забурлила и стала красной.

Это кровь. На них напала акула.

– Приехали,- фыркает Игнат,- мальчик фантазирует.

– Игнат, знаешь, что поймали те рыбаки?- во мне как снежный ком нарастает раздражение

и злость.

– Ну, что?- он усмехается, скептически поджимает сочные губы.

– Эй!- крикнул я рыбачкам,- принесите акулёнка!

Глава семейства, подхватывает малька за хвост и неторопливо подходит.

– Катран, что ли?- Игнат наклонился и осёкся.- Где его нашли? Это детёныш белой акулы!

– Это не белая акула, это нечто гораздо более крупное существо,- я замечаю, как дядя

побледнел.

– Да,- соглашается Игнат,- это детёныш не белой акулы, на своём веку я их много повидал.

Но в Чёрном море нет таких животных,- неуверенно произносит он.- Может, из

Средиземного моря?

– Это уже не Чёрное море, - с торжеством выпалил я.

– Не надо из меня делать болвана,- рычит Игнат.

– Стоп! Короче. Не будем спорить. Здесь ребёнок и с его родителями, что-то случилось

серьёзное. Необходимо во всём разобраться.

– Мальчик, а кроме родителей с тобой ещё кто-то был?- спрашиваю я.

– Да,- глотая свои слезы, говорит он.

– Кто?- оживляюсь я.

– Сестра трёхлетняя, она в палатке.

– Ты её бросил?- неожиданно жёстко спрашивает Светочка. В удивлении смотрю на

племянницу, характер ещё тот. Не простой человек растёт.

Мальчик застывает, округляет глаза, затем бросается бежать. Спешим следом.

Затем я резко останавливаюсь:- Всем идти не надо. Пойду я, Егор и Игнат, остальные

пусть ждут.

– Я с вами,- заявляет рыбак.

Вчетвером едва поспеваем за мальчуганом. Краем глаза вижу отдыхающих, они

бросают заинтересованные взгляды, но вопросов не задают, видно решили, что всё

обошлось без их участия. Как говориться, живём по принципу: "баба с возу, кобыле легче.

В одной группе людей пытаются настроить волну на радиоприёмнике, но в эфире

слышится лишь треск от разрядов далёких гроз. Они не могут понять, в чём дело. Ничего