Восьмая нота Джокера

– Девушку отпустите, - смотрю на этого борова, и тот удивляется, пока девица успевает отойти на несколько шагов.

– Ты охамел?
– влезает отец, но крёстный перехватывает его руку, уже взлетевшую для оплеухи.

– Иди Ян, и её забери. Нам тут надо обсудить важные вещи.

– Ромыч, я не понял… - всё ещё не доходит до Анатолия, с сожалением провожающего свою несостоявшуюся жертву.

– Толя, мы не в борделе. Хочешь девочек, поехали в другое место.
– И взглядом мне на выход указывает.

Повторять дважды мне не надо – сваливаю, выталкивая едва не словившую приступ студентку, пролепетавшую «спасибо» и исчезнувшую где-то в коридорах. Подозреваю, дома меня ждёт пиздец какая выволочка, но плевать.

* * *

В клубе я не появляюсь.

Знаю, что если в ближайшие дни увижу Абрамова, разобью ему рожу, а он будто не хочет нарываться и тоже пропадает на всю учебную неделю. Вообще побоку.

А вот тренеру интересно, где тусит один из форвардов, и дрочат за это, разумеется, меня.

– Не знаешь, где твой дружок?
– подходит после тренировки, а мои глаза опять приклеены к Мишане.

Её волосы, как талисман теперь на моём запястье, и даже то, какой я больной, не волнует. То, как она прижимается ко мне во время поцелуев – да, и я хочу это повторить как можно быстрее. Очень сложно не подойти к ней хотя бы на перемене, но сдерживаю себя, давая ей выбор.

– Понятия не имею.

– А что с ним происходит, не в курсе?

– Я ему кто, нянька?
– Достал, чесслово – прямо, как мой дед.
– Наверняка в запой ушёл, с кем не бывает?

Пацаны ржут, но мне совсем не весело. То, что творится с этим гадёнышем, может плохо сказаться не только на команде – просто чувство очень неприятное в груди, а когда чуйка врубается на полную, надо к ней прислушиваться.

– Не нравится мне это. Игра на носу, а этот страдает идиотизмом.

– Так давайте без него.

В целом, без него всё даже спокойнее будет. Я выдыхаю, но тут двери зала распахиваются, и этот придурок вваливается к нам, сразу давая понять, что я был прав – он бухой.

– Это ещё что?
– охреневает тренер.
– Абрамов!

– О, здрасьте, - лыбится придурок, едва на ногах держась.
– Я опоздал? Простите, пробки.

Ещё и за руль садился, скот…

Его расфокусированный взгляд устремляется на девчонок, и он берёт направление в сторону застывшей Мишани. Она реально превращается в статую, а меня злость разбирает – так хочется втащить этому придурку.

– Куда? Домой вали, - хватаю его за шкирку, как кота, а он поднимает на меня свои ненормальные глаза.

– Руки от меня убери, - вырывается.
– Я хочу поздороваться с новенькой. Ты ещё не залез ей под юбку?

– Ты ща с полом поздороваешься, - чувствую, что успокоиться не получается, и парни потихоньку окружают нас.

– Ну давай, врежь мне. Только сначала расскажи ей всё, - шипит, обдавая своим выхлопом, прислоняясь ко мне.
– Она у нас с сюрпризом, оказывается. Знал? Но так даже прикольнее. Это будет веселее, чем я думал.

Перед глазами какая-то мутная пелена, стоит ему только намекнуть на спор. Всё окрашивается в оттенки красного, и вот меня уже держат чьи-то крепкие руки, а в ушах такой гуд стоит, что хоть вой.

– Так, Абрамов, прочь с занятия!
– орёт Владимирович.
– Отца в школу, и если ещё раз заявишься в таком виде, можешь забыть о баскетболе!

Ха, обычно это я слышал чаще всего…

– Да хрен с вами всеми.

??????????????????????????

Он уходит, едва не грохнувшись у выхода, тренер подзывает Славку со скамьи запасных, и мы уже в гораздо более спокойном темпе продолжаем игру, хотя всё время я ощущаю на себе пристальный взгляд Миши.

Не реагирую.

Сосредотачиваюсь на игре, и удаётся немного выдохнуть – только бы не думать о том, чтобы подойти сейчас…

* * *

Не знаю, зачем заявляюсь на их тренировку после уроков. Лика думает, что это я ради неё, оттого и старается больше обычного, но я смотрю на эту маленькую заучку, уже очаровавшую учителей своими достижениями. Привычно залипаю на плавных движениях, даже не сразу осознавая, что для меня теперь всё в слоу-моушене, когда Миша рядом – на самом деле они все бодренько танцуют, удивляя комиссию.

Там у одного мужика даже очки запотели от такой обновлённой программы, и если бы меня не беспокоили другие вопросы, я бы точно эти линзы ему поломал стёклами внутрь, а так пусть живёт.

– Ничего?

– Глухо, как в танке, - морщится Славка, сидя рядом и уткнувшись в ноут.
– Реально тебе говорю, там какой-то замес с ментами был, иначе я бы залез. Ты не пробовал у неё сам спросить?

Слова Абрамова всё ещё не выходят из головы, да и поведение Мишани твердит о многом, но я упорно не понимаю, что она скрывает. Загадочная и непостижимая, как хренов кубик Рубика, и чем чаще я двигаю детали, тем больше запутываюсь. Я слишком тупой для головоломок, а до правды докопаться хочу.

– Она не та, кто будет о себе трепаться, как некоторые, - кошусь на Лику, пославшую мне улыбку.

– Зацепила она тебя, - подмечает друг.

Молчу, потому что сказать нечего. На правду у меня всегда была аллергия в том плане, что как только она обрушивалась, я был к ней не готов, только остановиться уже не получится. Я пересёк черту и теперь только вперёд.

– А у тебя как с Марусей?

– Чего?
– давится водой.

– Да ладно, я вижу, как ты на неё пялишься.
– Я давно это заметил.
– Встречаетесь втихую?

– Только не болтай, - аж бледнеет.
– Знаешь ведь, что я «нищеброд» и всё такое?

– Своих не сдаём. Но ты уверен, что девчонка, которая боится показать тебя всем, правильный выбор?
– это мне реально непонятно.

– Будто сам не знаешь, как сложно от кого-то отказаться, - вздыхает, и мне нечем крыть – взгляд прикипает к Мими.

– Аргумент.

Раздумываем о тяжести жизни, а движуха перед комиссией наконец-то заканчивается, и наступает момент истины. Девчата ждут вердикта, как приговора, пока эти слишком долго совещаются, но вот слово берёт какая-то тучная тётка, и после напряжённой тишины визг и радостные крики говорят, что соревнованиям быть.