Воспитание бабочек

Аврора не придавала особого значения мнению Серены. Они все чаще препирались, но то же случалось и с ее подругами и их матерями. Серена, например, часто повторяла непонятные и раздражающие фразы типа: «Красота — как песок в руках, со временем она ускользает».

Аврора никогда не чувствовала себя красивой. Или, по крайней мере, раньше не слишком заботилась о своей внешности. Но в последнее время ее интересы изменились. Ей нравились мальчики и нравилось, когда мальчики на нее смотрят.

Через год Милан стал для нее во всех смыслах родным, а жизнь в Вионе превратилась в далекое воспоминание. Удивительно, насколько здесь все было по-другому. И как быстро все изменилось.

Аврора недоумевала, как она могла раньше носить одежду, которая теперь казалась ей нелепой. В Вионе ее гардероб ограничивался неизменными пятью-шестью предметами. Синие джинсы, кеды и спортивные гольфы, купленные оптом. Толстовки немыслимых цветов поверх дурацких блузок с кружевными воротниками. Одна-единственная куртка на весь зимний сезон, треккинговые ботинки.

Но революция коснулась не только одежды. Аврора бросила молиться: она больше не чувствовала потребности обращаться к высшей силе с просьбами об утешении или защите. Она не делала этого даже втайне, в мыслях. По правде говоря, она отвергла почти все наставления своей прежней мамы. Так она ее называла, хотя не упоминала о ней никогда. И никогда о ней не спрашивала. Иногда с мобильника или домашнего компьютера искала новости в интернете. В статьях встречались выражения вроде «разбирательство по упрощенной процедуре», которых она не понимала. Какое-то время к ней приходили поговорить люди из полиции. Ее расспрашивали о том, как она проводила дни, когда жила в хижине. А Серена однажды предупредила ее, что им, возможно, придется вместе пойти в суд, где судья будет задавать ей вопросы. Аврора приготовилась, но ничего так и не произошло, и больше об этом никто не упоминал.

Новая жизнь не была неприятной. Дом красивый, ее комната лучше, чем чердак. Перед переездом ей предложили взять с собой что-нибудь из хижины. Но Аврора собрала только маленький чемодан. На самом деле ей хотелось забрать своего пса. Но сад в Милане был слишком тесен для бордер-колли, привыкшего резвиться на горных лугах. Кот Гас был старым и больным, но, по словам Фабио, впереди у него была еще пара жизней. Фабио был к Авроре добр, и они много чем занимались вместе. Только Аврора обращалась к нему по имени — Серена называла его Ламберти или профессором. Фабио тоже обожал собак и многому ее научил. Кататься на велосипеде и играть в бочче. Частенько они все вместе отправлялись в бочче-клуб, где можно было и поесть, но только жареную рыбу или саламеллу. Фабио подвозил Аврору в школу на мотоцикле; он играл на барабанах и познакомил ее с уймой новой музыки. Теперь Авроре нравились Jethro Tull, чьи песни она часто слушала на виниловых пластинках. Фабио заразил ее своей любовью к комиксам, а когда по воскресеньям шел дождь, готовил попкорн и включал видеокассету с фильмом «Назад в будущее», который они посмотрели уже как минимум раз десять.

Ее младший братик был неплохим. Хотя ему был всего годик и он еще не умел говорить. Зато ему нравилось засыпать рядом с ней. По вечерам Аврора иногда брала его на руки, а он клал головку ей на плечо и позволял себя укачивать.

Брат был точной копией своего отца. Фабио был этим доволен и все время повторял, что он дождевой червь.

К счастью, в семье мальчика называли не Адоне, а просто Адо. Это уменьшительное имя ему дали после того, как Серена нашла его в романе о Флоренции.

Аврора все еще не могла заставить себя называть ее мамой. Возможно, потому, что в ее сознании это слово по-прежнему ассоциировалось с другим человеком. Впрочем, не называла она ее и Сереной. Она всегда искала иные способы дать ей понять, что обращается именно к ней. Однако это утомляло ее все сильнее. И, случайно называя Серену по имени, Аврора замечала, что та поджимает губы, будто пытаясь сдержать огорчение.

Но Аврора ничего не могла с этим поделать. И никто не мог. Это было так, и все тут.

Немного поблуждав по пустынным школьным коридорам, Аврора зашла в туалет; как она и предполагала, внутри никого не было. В воздухе смутно пахло табаком. Она никогда не пробовала курить, хотя ей не раз предлагали.

С рюкзаком за спиной Аврора направилась к раковине, самой дальней в ряду из четырех, над которой висело еще целое зеркало, не полностью покрытое надписями и непристойными рисунками.

Аврора солгала подругам. Ей не нужно было пописать. Она просто хотела побыть одна. Ей хватит нескольких минут, а потом она их догонит.

Стоя перед зеркалом, она сняла белую кепку. Распустила волосы, встряхнула головой, чтобы откинуть их назад, и наконец взглянула на свое отражение.

В гладкой шевелюре, чуть выше левого уха, виднелся светлый локон.

Он появился откуда ни возьмись несколько дней назад. Однажды утром Аврора проснулась такой и сразу же решила спрятать его под кепкой. Она сама не понимала, почему локон так ее беспокоит, но пока что хотела только, чтобы никто о нем не узнал.

Аврора сняла рюкзак с учебниками, положила на раковину и полезла во внутренний карман. Этого момента она дожидалась все утро. Долго думала, как поступить, и наконец решилась.

Она нашла ножницы, которые принесла из дома, и наклонилась поближе к зеркалу, намереваясь отстричь этот светлый отросток. Она боялась, что появятся и другие, но сейчас важно было избавиться от этого.

Аврора уже примерилась беспощадно сомкнуть лезвия ножниц на локоне, но тут ее остановило журчание смывного бачка.

Она круто обернулась на кабинки у себя за спиной, предположив, что одна из них занята кем-то из школьниц.

И действительно, одна дверь была закрыта. Как Аврора раньше не заметила? Но на двери висела табличка: «Не работает».

Аврора вздрогнула.

Она могла бы поклясться, что не видела таблички, когда вошла в туалет. Та словно возникла из ниоткуда за последние несколько минут. Из бачка с шумом лилась вода. Как будто в эти минуты он и впрямь успел сломаться.

С бешено колотящимся сердцем Аврора сжала в руке ножницы и подошла к кабинке.

— Кто там? — дрожащим голосом спросила она.

Она почему-то была уверена, что ей ответит добрый писклявый голосок. Но никакого ответа не последовало.

У нее мелькнула безумная идея: возможно, кто-то не хочет, чтобы она отрезала свой светлый локон. Аврора отогнала эту мысль: она слишком пугала.

Она подождала еще, пытаясь уловить какие-нибудь звуки чьего-то присутствия. Затем вернулась к раковине. Сунула ножницы, которыми так и не воспользовалась, обратно в рюкзак, снова надела белую кепку и быстрым шагом направилась к выходу, не спуская глаз с закрытой кабинки.

Едва она ушла, из бачка перестала литься вода и наступила тишина. За закрытой дверью кабинки, на грязном полу рядом с унитазом, лежала щетка для волос.

Но Аврора никогда об этом не узнает.

Благодарности

Стефано Маури, издателю и другу. И заодно всем издателям, которые публикуют мои книги во всем мире.

Фабрицио Кокко, Джузеппе Страццери, Рафаэлле Ронкато, Элене Паванетто, Джузеппе Соменци, Грациелле Черутти, Алессии Уголотти, Патриции Спинато, Эрнесто Фанфани, Диане Волонте, Джулии Тонелли, Джулии Фосатти и моей дорогой Кристине Фоскини.