Воспитание идеальной жены
Шрифт:
Он сознательно загнал Тери в ловушку, спровоцировал ее на «слабо». Конечно, она могла не послушаться – назло. Но сдаваться, когда ей бросили вызов, не в ее характере. Скорее, сделает все, как нужно, а потом отомстит. Подмешает чего-нибудь в суп, например. Кстати, надо будет спрятать аптечку, а то там есть слабительное.
– Ты хоть поможешь? – она угрюмо посмотрела на жирные овощные брызги.
– Нет.
Тери скривилась и отвернулась. Больше он не услышал от нее ни слова. Она молча ползала по полу, отмывая пятна. Молча выжимала тряпку, морщась от боли. Молча чистила и резала овощи. Молча обжаривала
Он видел, как Тери колеблется перед тем, как снова поднять сковороду. Как примеривается, чтобы избежать давления на ожог. Чуть не бросился на помощь, но сдержался. А она справилась: и со сковородой, и со всем остальным. Вот только радости на ее лице не было.
– Обедать будешь? – спросила Тери ровным голосом, отмыв злополучную сковородку.
Кухня сияла чистотой. Запах свежесваренного борща и запеченной курочки вызывал здоровое слюноотделение. А Игнат вдруг растерялся, соображая, что ответить. Настроение у Тери определенно не радужное: она избегала его взгляда, отворачивалась, но он все же заметил, как она хмурится и кусает губы. Навряд ли обед сейчас получится веселым. Им бы сначала поговорить. А отказаться – можно ее обидеть, и это окончательно испортит и без того непростые отношения.
– Давай пообедаем, - осторожно ответил он. – Я же говорил, что у тебя все получится. Ты молодец, Тери.
Она одарила его таким взглядом, что он передумал говорить комплименты. Пусть успокоится, и он объяснит ей, почему так поступил. Она же взрослая умная женщина, поймет.
Тери не позволила ему помогать. Сама накрыла на стол, налила ему тарелку ароматного борща, пододвинула сметану и села напротив.
– Вкусно? – поинтересовалась она все тем же безразличным голосом, когда Игнат попробовал борщ.
– Очень, - признался он. – А почему ты себе не…
– Не хочу, - перебила она его. – Аппетита нет. Ну, как поешь, не забудь позвать мыть посуду.
Она так резко встала, что Игнат даже испугался. Показалось, тарелка борща сейчас выльется прямо на его голову. Однако Тери просто ушла. Игнат услышал, как хлопнула дверь спальни, и раздраженно бросил ложку. Есть не хотелось, кусок в горло не лез. И почему она злится? Потому что больше нельзя прикидываться неумехой?
Игнат вздохнул и пошел следом за Тери. Надо как-то налаживать взаимоотношения. Почему она такая колючая?..
Тери плакала, уткнувшись в подушку. Игнат снова почувствовал себя мерзавцем. Он не любил женских слез напоказ, ненавидел истерики и притворство. Но Тери дала волю чувствам, уединившись. А виноват в ее слезах он, как ни крути.
Он присел рядом и осторожно тронул ее за плечо.
– Тери…
– Иди к черту! – она дернулась, пытаясь сбросить его руку.
– Тери, прости. Так было… надо.
– Я поняла. Уйди, пожалуйста.
Игнат замер. Нет, уходить нельзя. Тери злиться не на его жестокий поступок. Если понимает, значит, причина в чем-то ином.
Она слегка повернулась, оторвав голову от подушки, и вытерла слезы здоровой рукой.
– Ты не можешь просто уйти? – выдавила она.
И Игнат заметил,
как бережно она прижимает больную руку к груди.– Можно?
– Нет!
– Давай я сниму повязку. Станет легче.
– Мне еще посуду мыть, - горько заметила Тери.
– Я сам помою. Дай сюда руку.
Она перестала спорить, легла на спину и позволила Игнату снять перчатку и бинты. Ладонь ожидаемо покраснела и опухла.
– Сейчас помажем пенкой, быстро заживет.
– Надеюсь.
Тери не отнимала руку, а Игнат, вместо того, чтобы уйти за лекарством, наклонился и прикоснулся губами к пальцам. Потом поцеловал тыльную сторону ладони, запястье. Тери попыталась вырваться, но он не позволил.
– Спрячь колючки, - усмехнулся Игнат. – Пожалуйста.
Он погладил предплечье, легко касаясь кожи подушечками пальцев.
– Это тоже «так надо»? – скривилась она. – Может, на сегодня с меня хватит уроков?
– Это не урок, Тери, - Игнат мягко взял другую руку и поцеловал ладонь. – Позволь мне сделать тебе приятное.
Он наклонился еще ниже, к губам, но Тери отвернулась.
– Зачем? – спросила она.
– М-м-м?.. – он все же поцеловал ее в шею.
– Зачем тебе делать мне приятное?
Ее голос отрезвлял. Колючки никуда не делись, наоборот, стали еще длиннее и злее. И все же Игнат сделал еще одну попытку.
– Потому что я так хочу. Расслабься, Тери, тебе понравится.
– А зачем ты здесь, Игнат?
– Как зачем… Чтобы помочь тебе стать идеальной женой. – Он улыбнулся и провел пальцем по ее щеке, стирая слезы.
– Эротические уроки мы исключили из программы обучения.
– Ты исключила, не я, - напомнил ей Игнат. – И я не хочу давать тебе уроки, я… просто тебя хочу.
На мгновение ему показалось, что Тери сдалась, растаяла и поверила ему. Что-то такое мелькнуло в ее бархатных глазах, словно улитка высунула рожки из раковины, и тут же спряталась обратно.
– А я тебя – нет. – Она оттолкнула его руки и встала. – Будь добр, оставь меня в покое.
Кажется, Игнат решил, что она обижена. И хорошо, пусть так и думает. Тери сама достала из аптечки пенку и обработала ею ожог. Без стягивающего бинта боль поутихла, но плакать все равно хотелось. И, похоже, тут даже не найти укромного уголка, чтобы побыть одной. Несмотря на ее просьбу, Игнат следовал за ней по пятам.
Нет, Тери на него не обижалась. А на что обижаться? Он делает свою работу. Как умеет, так и делает. Светка же говорила, будет экстремально. Жесткость, которую он проявил, неприятна, но все же на жестокость не тянет, результат того стоил. Тери в кои-то веки довела начатое до конца. Только победа получилась горькой, со слезами на глазах, и не из-за обожженной руки.
Тери вышла на крыльцо и села на теплую ступеньку. Прогуляться по острову? Так Игнат непременно увяжется следом. Искупаться не получится, несмотря на солнечный день. И на трудовые подвиги сегодня она уже не способна. Отвлечься бы чем-нибудь, хоть кота потискать. Бармалея, как назло не было видно. Зато рядом уселся его хозяин.
– Тери, давай поговорим, пожалуйста.
Игнат больше не пытался до нее дотронуться, и она согласилась. Все равно же не отстанет!
– Хорошо, давай. Только я не знаю, о чем.