Воспитанник Шао.Том 2.Книга судьбы

Динстон мужественно и нейтрально смотрел перед собой. После слов эксперта чуть ли не строевым шагом пошел к мэрии к парадному входу, где стояли городские чиновники и ругались с полицейским начальством.

Маккинрой, снисходительно глядя вслед полковнику, обратился к резиденту.

— Майор, ваша перестраховка только губит вас. Надеюсь, вы сейчас понимаете цену полковнику Динстону. Он даже слова не сказал в вашу защиту.

Рэй замялся с ответом, но пробовал отстоять свое реноме.

— Когда полковник один, у него это лучше получалось.

— Забудьте, майор. Никогда у него лучше не получалось. Просто до этого монах был один. Серьезного отпора не было. А сейчас? Вы видите.

Только убитых больше сотни. А сколько раненых? Прозорливость Динстона только на бумаге. Он дилетант, не признающий свою ущербность и от этого только опасней для нас в нашей работе. Людей он не знает, не понимает. Боится их. Строгий капрал. Отстает на каждом шаге. Опасен всегда, когда действует самостоятельно. За ним должен быть глаз да глаз. А вы, майор, все же не такой профан, как ваш бывший патрон. Не держитесь его, иначе крупно проиграете. — Это я понял, сэр, — досадливо вникал Рэй. — Не хотелось как-то сразу портить отношения. Я понимаю, — согласился эксперт, — и даже допускаю, что в будущем вы не откажете полковнику в некоторых просьбах. Поэтому требую одно: ставьте меня в известность обо всех его причудах.

— Это нам проще, — еще виновато, но уже веселее поддакивал подчиненный.

— Майор, — осматривая площадь, продолжал эксперт, — сейчас ясно, что в городе находятся еще две группы монахов. Поднимите на ноги всех своих людей, надо найти их. Но в контакт пока не входите. Проследите пути передвижения, связи, явки и прочее. Тактический и оперативный порядок работы вы лучше меня знаете. При возможности, путайте полицейских. Динстон их курирует, и у него имеются близкие отношения с ними. Отдельно выделите людей присматривать за Брюнером, Скорцени, Мюллером. Мне не ясно, почему немцы влезли в эту игру. Мало им примера с Эйхманом? Короче: все сведения и новости немедленно мне, утром и вечером. Если что по Русу-в любое время суток. Учтите. Брюнер убежал не потому, что возмущен или обиделся. У них злости хватает на весь третий рейх. Он поднимает свою сеть информаторов, чтобы выследить монахов. Динстон ушел тоже чтобы, не мешкая, дать указания своим друзьям полицейским. Здесь ему проще. Нам надо тоже самое, плюс контролировать всех — от нашего друга Динстона до самого последнего немца и полицейского в городе и на побережье. Понятно?

— Больше, чем понятно, сэр. Я понимаю всю ответственность сложившегося положения. Но, и думаю, что монахи тоже не дураки: они уже за городом.

— Просто смотрите на вещи, майор. Сами монахи могут исчезнуть. Но бросят ли они Руса? И другие дела их могут придержать в городе. Так что ближайшая неделя для всех будет напряженной. Нам надо первыми выйти на место, где может скрываться монах. Нам не так важны их группы, как сам Рус. И Динстон будет делать тоже самое. Что б вы знали, майор: у меня задача: найти контакт с китайцами. Они нам нужны.

— Отчего же тогда полковник так остервенело за ними гоняется?

— Для меня эта загадка длится уже три года. Но видится мне, что и эта тайна Динстона близится к развязке.

— Здесь не только черт голову сломит.

— А нам надо только выигрывать, майор. Иначе мы с вами ничего не стоим даже по сравнению с этими простофилями. Мы с вами более информированы, чем они все вместе взятые. Нам легче выполнять свои функции: мы в законе.

— А, если монахи уедут?

— Непременно уедут. Нам надо знать, когда они это планируют. С ними сейчас опасно встречаться. Но мы тоже тронемся за ними. Где-то в Индии сможем встретиться и мирно поговорить. Если, конечно, нам ничто и никто не помешает.

— А почему в Индии, сэр?

— Мне так думается, майор. Не только ведь один Динстон может предвидеть. И нам открываются кое-какие озарения.

— От вас всех исходят одни загадки. Почему я так нелепо и выгляжу.

До Динстона был полковник Трентон, так никаких проблем. А сейчас ничего не понятно.

— Проблем у вас точно никаких не было. Отчего и проглазели, что Бразилия разрабатывает свою ядерную программу. Меня удивляет, почему тогда еще всю вашу агентуру не расформировали? Тоже вопрос. А с нами вам непонятно, майор, потому что мы сами многого не понимаем.

А напротив мэрии, в большой гостинице, на втором этаже сидел Чан с майором Вэном и задумчиво глядел на пустеющую площадь. Он видел все, видел всех. Многое ему было непонятно, Но, когда из мэрии вышли Динстон, Маккинрой и другие, неизвестные ему лица, многое из того, что он знал, стало складываться в логическую цепочку.

Недалеко от Чана находился посол и первый советник. Они вообще совсем непонимающе взирали на события, происшедшие минутами раньше на площади.

— Скажите мне, товарищ первый советник, — Чан говорил негромко, но резко выделяя слова, — ответьте: вы что, никак не знали, что готовится здесь?

Первый советник только молча пожал плечами.

— А вы смотрите и думайте, господа-товарищи государственные чиновники. Здесь на площади собрались почти все монахи монастыря Шао, американские высшие офицеры спецотделов Лэнгли, немцы поприсутствовали в свое удовольствие, сколько китайцев оказались замешанными в этой потасовке, беглый русский монах здесь: а вы ничего о готовящемся выступлении оппозиции не знали. Чего стоит тогда вся ваша агентурная работа в Бразилии. Упаковывайте чемоданы всем посольством. Я никого здесь не оставлю. Почему за последние полгода у вас погибло три человека. Вы так и не написали рапорт. Хорошо живете. Старый генерал всех вас жалеет, а вы жируете на скромных командировочных Китая. Народ на щепотке риса живет, а вы не имеете понятия, что надо здесь делать.

Товарищ Гу, готовьте приказ на всех ваших замов и советников вплоть до охраны, посылайте в министерство. Через неделю здесь должны работать новые инициативные люди, а этим товарищам найдется непыльная работа и дома. Все сопутствующие разъяснения уже находятся в нашем комитете, соответствующие приказы также не заставят себя долго ждать. До отправления всем находиться при посольстве и никуда в город не отлучаться. Я не могу никому верить. Итогами вашей работы займется партийная комиссия. Здесь прекрасно жить, но следовало бы хоть какую работу делать. Все нажитое вами за эти недолгие годы пойдет в казну.

Товарищ посол, с этой минуты переведите работу посольства на гарнизонную службу. Все должны находиться только на территории, принадлежащей Китаю. Вам понятно?

Посол быстро и угодливо поклонился. Около первого советника стоял уже лейтенант Хо и всем своим видом показывал, что советнику не стоит пробовать исчезнуть из его поля зрения.

Чан махнул рукой, все уже неинтересующие его лица вышли из комнаты и удалились в посольство.

Глава вторая

Симпатяга старина Брюнер основательно дымил одну сигару за другой.

Привычка со Второй мировой курить только самые дорогие и престижные сигары очень поднимала его мнение о нем самом. Эффектно вынимая ее изо рта, также эффектно ее туда и прилаживал после нескольких слов старательно выделенной фразы. Большущая длинная сигара броско пришлепывалась то к правой, то к левой стороне вечно ухмыляющихся, иронично искривленных линий губ.

Это, довольно сильно постаревшее за последнее время лицо, играющее множеством оттенков всевозможных выражений и амбициозных поз, очень успокаивало Фридриха Бормана. Даже ужасные цифры девяносто семи погибших в схватке с демонстрантами и более двухсот травмированных боевиков отрядов охраны из лагерей не так уже болезненно и трагично сокрушали его старческую сентиментальность. В генерале Брюнере очень ладно и цепко сидела жизненная оптимистическая струнка. Не смотря на то, что бывшему офицеру гестапо было за шестьдесят, его симпатичное и лукавое лицо добродушно совмещало в себе все черты бравого и простоватого прусского капрала. Борман долго и жадно цедил кипяченое молоко с медом сквозь свои редкие зубы. Потряс руками, как над сундуком со златом, удовлетворенно выпрямился в кресле.