Воспламеняющий

Жестоко, верно, но он прошел и через худшее в пять лет отроду.

– Я встречалась там с кое-кем в баре, - призналась демоница.

– Для чего?

– Это личное.
– Кендра дернулась, когда Нокс вызвал шар адского огня.
– Они знают местоположение демона, которого я пытаюсь найти, - выпалила она.

– Случайно не Люциана Уоллиса ищешь?

Ее лицо вытянулось.

– Ты знаешь?..

– Что он твой биологический отец? Да. Что ты ненавидишь его за равнодушие к тебе? Да. Что ты ненавидишь Харпер за то, что она имеет то, чего ты лишена? Да.
– Нокс небрежно перекидывал огненный шар из ладони в ладонь.

– Твоя ненависть настолько сильна, что ты желаешь ей смерти? Что даже решилась воспользоваться услугами темных практиков для исполнения своей заветной мечты?

Демоница задохнулась от чистого ужаса.

– Что? Нет! Я не стану врать, что нежно люблю Харпер Уоллис. Это не так. И никогда такого не будет. Я ценю свою жизнь и не желаю рисковать ею ради того, кто ничего для меня не значит: пытаться убить твою анкор сразу же поставит под угрозу мою жизнь. То, что ты веришь, будто я связалась с темными практиками, оскорбляет меня.

Высокомерие женщины зашкаливало.

– Неужели? А я считаю весьма оскорбительным тот факт, что кто-то пытается убить Харпер.

– Следовало подумать об этом до того, как объявлять ее своей анкор. Сделав это, ты повесил ей на спину мишень. Да, верно, что это отпугнет большинство демонов, и ее не тронут. Но у тебя много врагов. Для них она - ключ к тебе. Большинство из них никогда не выступят против тебя в открытую, слишком боятся. Но некоторые все же решатся: либо по глупости, либо жажда мести пересилит.

Нокс это понимал. Поэтому он и приставил к Харпер телохранителя. В этом жестоком мире она будет больше защищена, если все узнают ее как его анкор, а не просто демоницу из маленькой общины.

– Если она в опасности, то в этом виноват ты.

– Или, может быть, виновата ты, Кендра?
– Нокс смял огненный шар в своих руках.
– Возможно, во всем виновна твоя неприязнь к Харпер, ведь у нее есть то, чего жаждешь ты.

Кендра рассмеялась.

– Думаешь я ревную к тому, что Люциан Уоллис был ей отцом?

– Ты говоришь о нем с таким презрением, - заметил Нокс.
– И все-таки пытаешься его найти. Зачем?

– Хочу посмотреть ему в глаза. Хочу сказать ему в лицо, что он- ублюдок, бросил мою мать с разбитым сердцем, от чего она пристрастилась к спиртному в поисках призрачного утешения.

– Один из верных способов нанести ему удар побольнее- навредить дочери, которую он признает, она единственная, о ком он по-настоящему заботится, - указал Кинан.

– Мне не нужно, чтобы он страдал от того, что страдает она. Хочу, чтобы он мучился, потому что правда причиняет боль. Он должен услышать правду о том, что сделал с моей матерью.

– Может это и так, - проговорил Нокс.
– Но я ни на секунду не поверю, что ты не питаешь страстной ненависти к моей Харпер.

– Твоя Харпер?
– Ее верхняя губа сморщилась, когда горечь полилась из нее.
– Так ты трахаешь ее. Посмотрим, насколько хватит твоего демона, прежде чем ему надоест. Думаю, ненадолго, ведь она имп да к тому же У...

С рычанием на поверхность выскочил его демон.

– Я полагал, ты ценишь свою жизнь, - напомнил он.

Демоница сжалась на стуле, выпучив глаза.

– Я... я ценю.

Демон не знал жалости.

– Никогда не оскорбляй то, что принадлежит мне.

– Прости, - заныла она.

Нокс вернул себе контроль, но Кендра еще не успокоилась- вероятнее всего, из-за ярости, сгустившейся в воздухе, и сотрясавшегося пола.

– Слушай меня хорошенько, Кендра, если узнаю, что ты каким-то образом связана с нападениями на Харпер, я уничтожу тебя. Не сразу. А медленно. Очень, очень медленно. Ты даже представить не можешь, какие мучения тебя ждут. Настолько невыносимые, что ты станешь умолять о смерти. Но напрасно. Это было бы милосердием. Мы оба знаем, что я жестокий, безжалостный ублюдок. Ты можешь быть ночным кошмаром по роду, Кендра, но я гребаный ночной кошмар каждого.

Она облизала губы.

– Это не я, клянусь, не я.

– Тогда ты сохранишь свою драгоценную жизнь. Если нет - умрешь.

***

Да кому нужно столько одежды?

Завернувшись в самое мягкое полотенце, Харпер глубоко вздохнула и стала перебирать вещи в огромном шкафу, стараясь при этом не смотреть на ценники. Одежда поражала разнообразием: от повседневной до вечерних нарядов. Нижнее белье в ящичках оказалось довольно-таки непристойным, как и прозрачные, кружевные лоскутки, которые, по ее предположению, были ночными рубашками.

Услышав шаги, она обернулась и увидела входящего в комнату Нокса.

– Ну?

Он коснулся ее влажных волос.

– Кендра утверждает, что это была не она. Неудивительно. Говорит, что встречалась с тем, кто мог рассказать о местоположении Люциана. По-видимому, хочет устроить ему очную ставку.

Это не к добру.

– Думаешь, она хочет навредить ему?

– Физически? Вряд ли.

– У нее будет шок, если она попробует. У отца есть способности, которые ошеломляют даже меня. К тому же мои глаза часто меняют цвет- редко встречается что-то более странное.

Нокс заглянул в ее изменчивые глаза.

– Ты унаследовала их от Люциана?

– Нет. И не знаю, передалось ли мне это через гены или просто причудливый дефект.

Нокс прикусил ее нижнюю губу.

– Они не причудливые, и это не дефект. Твои глаза уникальны, также, как и ты.
– Он улыбнулся, когда она пробормотала "Еще бы".
– Теперь тебе лучше?

– Да, как ни удивительно.
– Харпер внимательно посмотрела на него.
– Хотя ты выглядишь более напряженным, чем я. Наверное, всегда неприятно, когда приходится допрашивать члена твоей собственной общины. Что?
– На его лице застыло странное выражение.

– Ты назвала общину моей.

Она одарила его жалостливой улыбкой.

– Она твоя, милый. Ты ударился головой?

Нокс не обратил внимание на поддразнивание.

– Но ты- моя пара, а значит ты - теперь часть моей общины.

Дерьмо, она вовсе не это имела в виду. И последнее становится для нее проблемой, ведь...

– Нокс, я не хочу уходить из своей общины.

– Знаю, что не хочешь. И также знаю, что пытаться требовать от тебя повиновения ничего, кроме раздражения, мне не принесет. Поэтому мы пойдем на компромисс и скажем, что ты - часть обоих общин.