Воспоминания генерала Российской армии. 1861–1919

Свидетельство об окончании городского училища давало право по образованию 3-го разряда, но для поступления вольноопределяющимся в войска этого было недостаточно, и в марте 1879 года Михаил Михайлович держит еще один экзамен при Ярославской военной прогимназии в объеме ее программы. Выпускники военных прогимназий должны были пополнять юнкерские училища, куда они принимались без экзамена (аналогично и с выпускниками военных гимназий, переводившихся в военные училища), но началу юнкерской жизни предшествовало зачисление на несколько месяцев в строевые части с правами вольноопределяющихся 3-го разряда.

Мечтой Михаила было поступить вольноопределяющимся в Малороссийский гренадерский полк, так поразивший его (как и всех горожан) при прохождении через Ярославль на обратном пути с Балкан. Но гренадеры вернулись на свои мирные стоянки, и, по настоянию отца, выбор юноши пал на 137-й пехотный Нежинский полк, где ранее служил старший брат Михаила. Этот полк стоял в Ярославле, среди его офицеров было немало знакомых. Последнее обстоятельство оказалось немаловажным – закон требовал согласия командира полка на поступление в его часть вольноопределяющимся того или иного человека, и число вакансий было строго ограничено. К тому же, «обживаться» в знакомой среде эмоционально легче…

Вольноопределяющимися, после введения в 1874 году Устава о воинской повинности, стали именоваться молодые люди с тем или иным образовательным цензом, поступавшие добровольно на воинскую службу, не дожидаясь своего срока призыва, с целью отбыть действительную службу в сокращенные сроки и получить право на сдачу офицерского экзамена. Основной задачей введения института вольноопределяющихся было формирование корпуса офицеров запаса.

Первые годы после принятия Устава о всесословной воинской повинности в 1874 году срок службы призванных и вытянувших жребий (российская особенность: число физически годных призывников превышало потребности армии, поэтому они тянули жребий – кто-то отправлялся на действительную службу, остальные же сразу зачислялись в запас армии) в пехоте и пешей артиллерии составлял 6 лет. Даже призванные по жребию, но обладавшие образовательным цензом молодые люди служили значительно меньше (от полугода до 3 лет), добровольно же поступавшие на службу вольноопределяющимися сокращали себе этот срок:

– вольноопределяющиеся 1-го разряда (т. е. окончившие высшие учебные заведения) – до 3 месяцев;

– вольноопределяющиеся 2-го разряда (прошедшие курс средних учебных заведений, равный 6 классам реальных училищ и гимназий Министерства народного просвещения) – до 6 месяцев;

– вольноопределяющиеся 3-го разряда (т. е. окончившие прогимназии, учительские семинарии и др. учебные заведения, курс которых мог быть приравнен к 4 классам реальных училищ и гимназий МНП) – до 2 лет.

В пореформенное время правительство таким образом старалось поощрить население к получению образования.

Но нашего героя интересовали, прежде всего, не сокращенные сроки действительной службы, а возможность поступить из рядов войск в юнкерское училище, получить за казенный счет достойное образование и начать карьеру офицера.

3 мая 1879 года М. М. Иванов был зачислен в списки 137-го пехотного Нежинского полка и определен в 12-ю роту, которой командовал товарищ его старшего брата Александра, капитан М. А. Сушевский. Вольноопределяющиеся могли шить себе обмундирование на заказ, чем и воспользовался автор, прибегнув к услугам портных Ярославской военной прогимназии.

Вольноопределяющихся в сжатый срок должны были подготовить к экзамену на звание унтер-офицера, поэтому все они в полку были собраны в одну команду, которой усиленно занялся строевик и службист, командир 13-й роты капитан И. И. Ярилов. В начале августа вольноопределяющиеся были отправлены в Москву, где собирались молодые люди из всех частей Московского военного округа, желавшие поступить в Московское пехотное юнкерское училище. Выпускники военных прогимназий поступали в младший класс училища без экзаменов, поэтому вакансий для остальных желающих почти не оставалось. По крайней мере, наш герой, несмотря на успешно сданные экзамены, не попал в младший класс, но был принят в приготовительный. Учиться, таким образом, ему предстояло не два, а три года. Первый уходил, в основном, на «подтягивание» общеобразовательных предметов.

Относительно скромный по объему и глубине курс юнкерских училищ вскоре был признан недостаточным в качестве базового образования основной массы офицерского состава. Усложнялось военное дело, все большие требования предъявлялись к офицеру. Это привело к постепенному внедрению в юнкерских училищах так называемого «военно-училищного курса»: к 1903 году программы двух типов учебных заведений были максимально сближены, а в 1911 году юнкерские училища как отдельный тип военно-учебных заведений перестали существовать. Последние остававшиеся были преобразованы в военные училища с трехлетним курсом обучения.

В первый год пребывания в училище Михаил Михайлович участвовал в смотре войск Московского гарнизона и видел императора Александра II. По традиции, на правом фланге войск стояли военно-учебные заведения, Московское пехотное юнкерское – в затылок Александровскому военному училищу. Время было неспокойное, все большие обороты набирала деятельность революционных организаций – в том числе «Народной воли». Свидетельством стал взрыв, прогремевший на железной дороге под Москвой. Взорвать императорский поезд по пути из Крыма не удалось. В начале 1881 года ситуация на улицах Москвы изменилась зримо: вернувшемуся из Рождественского отпуска юнкеру М. М. Иванову попадались арестантские кареты, на улицах – казачьи патрули… А 2 марта юнкера приносили присягу на верность службы новому императору – Александру III.

8 августа 1882 года М. М. Иванов вместе со своими однокашниками был произведен в подпрапорщики. В отличие от военных училищ, где большинство юнкеров сразу при выпуске производились в офицерские чины, выпускники юнкерских училищ производились сначала в подпрапорщики, а уже затем, через несколько месяцев, в частях войск – в офицеры.

27 февраля 1883 года М. М. Иванов был высочайшим приказом произведен в первый офицерский чин – прапорщика. Первое время он не мог привыкнуть к своему новому положению. 20-летний молодой человек оказался морально не готов к самостоятельной жизни: выйдя в свой же полк, стоявший в родном городе, он продолжал жить в родительском доме, четко выполняя свои служебные обязанности, но почти не участвуя во внутренней жизни полка, избегая и сторонясь офицерского общества. Вряд ли все можно было объяснить небольшим офицерским жалованием (хотя Михаил Михайлович и упирает на то, что ему больше нравилось положение подпрапорщика, жившего на всем казенном, а офицеру приходилось себя целиком содержать на небольшое жалованье, в том числе и обмундировываться).

Служба занимала основное внимание молодого офицера, благо отвлекающих факторов практически не было. Не без внутренней гордости Михаил Михайлович замечает: «Служба шла хорошо, я считался исправным и исполнительным офицером, если мне что-то поручали, то я гордился этим и старался выполнить как можно лучше».

В 1885 году М. М. Иванов становится сперва заядлым театралом, а потом и сам начинает выступать на любительской сцене. Необычное для кадрового офицера Русской Императорской армии увлечение, хотя Михаил Михайлович и отмечает, что оно оказывало лишь благотворное влияние, «отвлекая от попоек и прочего».

Тем не менее, выбор для молодого подпоручика довольно нетривиальный – отношение к артистам и актерам в конце XIX века сильно отличалось от современного. Особенно строго оно было в офицерской среде: разумеется, никто не возбранял восхищаться актерской игрой, и среди офицеров было немало театралов, но, например, вряд ли офицер получил бы разрешение на брак с актрисой, а выступать на платных представлениях офицеру было запрещено законом. Автор же серьезно увлечен актерским искусством, хотя перечисление «врезавшихся в память» пьес говорит о формировании нестандартного для общества вкуса: «Гражданский брак», «Майорша», «Гамлет», «Гроза». Комедия и драма Н. И. Чернявского и И. В. Шпажинского почему-то оставили за собой таких «великанов», как У. Шекспир и А. Н. Островский. Такая страсть, наравне с пренебрежением общением с полковой семьей («полкового собрания… я не посещал»), выглядела по меньшей мере странно, учитывая, что именно увлечение театром стало «пропускным билетом» для вхождения в «общество» и в Крыму, и на Квантуне. Вряд ли вхождение ротного командира (у которого, вдобавок, явно не сложились отношения с полковым командиром) в дом командира бригады, благодаря увлечению супруги последнего театром, не могло не вызвать пересуды в «маленьком гарнизоне». Для М. М. Иванова же актерские способности оказались одним из подспорий при движении по служебной лестнице. А вкус автора «проступает» в выборе порой прос то-таки водевильных сюжетов и стилистических оборотов.