Воспоминания советского посла. Книга 2

Итальянский министр финансов Юнг также высказался за стабилизацию валют на основе золотого стандарта и особенно подчеркнул важность устранении барьеров для международной торговли, имея в виду прежде всего высокие тарифы США. По примеру Макдональда Юнг, вопреки заключенному ранее соглашению с американцами, подробно осветил вредные последствия неурегулированности проблемы межсоюзных долгов.

Представитель Японии Исии в общем держался в рамках высказываний двух предыдущих ораторов, но особенное внимание обратил на существование барьеров в торговле, сославшись на пример Индии, запретившей импорт японских товаров.

Нейрат, выступив от имени гитлеровской Германии, пытался «разжалобить» членов конференции, описывая тяжелое положение своей страны, что, впрочем, не имело большого эффекта. Он считал, что основной задачей конференции является разрешение кредитно-финансовой проблемы, т. е. предоставление Германии крупных займов из-за границы.

Невиль Чемберлен признавал необходимым стабилизировать валюты на базе золотого стандарта, но предлагал осуществить это не сразу, а постепенно. Он рекомендовал различные меры в целях повышения оптовых цен и требовал снижения таможенных тарифов во всех странах, кроме Великобритании, под тем предлогом, что последняя в результате оттавских решений еще только начинала свое таможенное «вооружение». Она сильно отстала в этом отношении от США, Франции и других держав, говорил Чемберлен, а потому нуждалась не в тарифном разоружении, а в тарифном довооружении.

Характерным было то, что глава американской делегации Хэлл произнес речь, столь туманную и неясную, что никто не понял, чего он хотел. Было очевидно, что по соображениям, о которых говорилось выше, США стремились сохранить за собой полную свободу действий.

Во время общих прений выступило еще несколько десятков ораторов, представлявших капиталистические страны второго и третьего рангов, но ничего нового ими высказано не было. Все они следовали стилю Макдональда, склоняли во всех падежах такие выражения, как «добрая ноля», «сотрудничество народов», «благо народов всего мира» и пр., но все это была лишь парадная шумиха: в выступлениях не чувствовались ни воля к действию, ни понимание истинного положения вещей.

В общем и целом речи представителей капиталистического мира обнаружили полный сумбур в их головах и полную беспомощность в поисках выхода из кризиса. Не случайно по мере развития прений интерес к ним среди делегатов падал, и зал Геологического музея все больше пустел. К концу прений была типичной такая картина: в зале заседаний — несколько десятков скучающих делегатов (из 1500!), на журналистской трибуне — несколько скучающих корреспондентов, а за столом президиума — с унылым видом председательствующий Макдональд. Главная масса членов конференции — в кулуарах. Важнейший аттракцион — буфет, на устройство которого английские хозяева не пожалели усилий. Еще задолго до открытия конференции организаторы буфета установили контакт с находившимися в Лондоне иностранными посольствами и консульствами (к нам, впрочем, не обращались) и, пользуясь их указаниями, подобрали поваров, кушанья и напитки на вкус всех наций, представленных на конференции. Не удивительно, что теперь, в обстановке все более сгущавшейся скуки в зале заседаний, буфет конференции стал ее центром.

Легко понять, какой огромный эффект в этой атмосфере уныния и безнадежности произвело выступление М. М. Литвинова, отражавшее квинтэссенцию политики Советского правительства. Он выступил 14 июня, на третий день после открытия конференции. В короткой, но полной глубокого содержания речи советский нарком подчеркнул, что «благодаря особенностям экономической структуры» нашей страны «мировой кризис ни в коей мере не может влиять и не влияет на непрерывный подъем ее экономической жизни».

Приведя далее ряд фактов и цифр в подтверждение своего положения, М. М. Литвинов по поручению Советского правительства предложил два важных мероприятия.

1. Заключение пакта об экономическом ненападении между всеми странами. Советский нарком напомнил, что он уже выдвигал проект такого пакта в Женеве, но, «к сожалению, — не без сарказма добавил М. М. Литвинов, — этот проект сам подвергся нападению и был заточен в одну из темниц — в комиссию Лиги Наций». Представитель СССР предлагал теперь «освободить проект из заточения», обсудить и принять его на Мировой экономической конференции.

2. Рассасывание мировых запасов, давящих на рынок, и повышение загрузки предприятий, производящих средства производства, с помощью новых заказов. В пояснение М. М. Литвинов заявил: «…Советское правительство… могло бы разместить в ближайшее время за границей заказов на сумму примерно в 1 миллиард долларов. Чтобы быть конкретнее, скажу, что Советский Союз мог бы поглотить в ближайшее время приблизительно на 100 миллионов долларов цветных металлов, на 200 миллионов долларом черных металлов, примерно на 100 миллионов долларов текстильного, кожевенного сырья и каучука, примерно на 400 миллионов оборудования, включая железнодорожное оборудование на 100 миллионов долларов, примерно на 35 миллионов долларов сельскохозяйственных товаров, включая и племенной скот, на 50 миллионом долларов таких потребительских товаров, как чай, какао, кофе и сельди, на 50 миллионов долларов новых судов, преимущественно для промышленных целей, как-то: рыболовные, землечерпалки и т. д. Значение этих цифр станет более очевидным, если я скажу, что в случае реализации этих заказов они составят для таких металлов, как алюминий и никель, медь и свинец, от 25 до 60%, а для некоторых из упомянутых потребительских товаров — до 100% существующих мировых запасов, для машинного оборудования — примерно одну треть годового мирового экспорта, а для судов — 100% всего мирового производства прошлого года» [68] .

68

М. М. Литвинов. Внешняя политика СССР. Речи и заявления 1927-1935. М., 1935, стр. 231-237.

15 июня советской делегацией в соответствии с инструкциями правительства СССР всем участникам конференции был роздан следующий проект резолюции: «Правительства, представленные на денежной и экономической конференции, имея в виду цели, которые ставит себе резолюция организационного комитета от 12 мая с. г. об экономическом перемирии, и стремясь к максимально полному обеспечению эффективности этого перемирия, соглашаются отменить взаимно, независимо от причин их установления, все введенные ими ранее и действующие ныне законодательные и административные мероприятия, имеющие характер экономической агрессии и дискриминации, как-то: специальные пошлины, установленные для товаров, происходящих из какой-либо одной страны, затрет или особые условия ввоза и вывоза из какой-либо страны и в страну и бойкот торговли с какой либо страной» [69] . А 20 июня советская делегация предложила конференции проект «Протокола об экономическом ненападении», выдержанный в стиле вышеприведенной резолюции [70] .

69

«СССР на мировой экономической конференции», М., 1933, стр. 52.

70

Там же, стр. 51. («СССР на мировой экономической конференции». — V_E).

Впечатление, произведенное выступлением представителя СССР, было огромно. Когда Макдональд объявил, что слово предоставляется М. М. Литвинову, зал Геологического музея быстро наполнился делегатами и гостями. Советского наркома приветствовали аплодисментами. Речь его была выслушана с напряженным вниманием. Сообщение о готовности Советского правительства сделать за границей закупки на 1 млрд. долларов вызвало среди делегатов большое оживление. Когда М. М. Литвинов кончил, снова раздались аплодисменты, но гораздо более шумные, чем вначале. Успех выступления советского делегата был несомненен. Еще бы! Это было первое на конференции конкретное, практически осуществимое предложение в целях борьбы с кризисом. Оно действовало как порыв свежего ветра, ворвавшегося в затхлую атмосферу беспредметной болтовни.

Однако из всех делегаций только представители Турции, Ирландии и Польши заявили о поддержке советской позиции, в частности советского предложения о пакте экономического ненападения. Все остальные делегации молчали: представители крупных империалистических держав были принципиально враждебны такому пакту и опасались, как бы перспектива выгодных сделок с СССР не внесла раскола в антисоветский фронт, а делегаты малых капиталистических стран боялись окрика со стороны своих «старших партнеров».

Печать реагировала на речь М. М. Литвинова весьма активно. Правая пресса старалась изобразить ее как чисто агитационный трюк «советской пропаганды». «Дейли экспресс» называла предложения М. М. Литвинова «советской ловушкой для Макдональда». Парижская «Матэн» сравнивала Литвинова с фокусником, который «надувает публику», заявляя: «Вы не можете сбыть свои запасы, но я могу купить их у вас за миллиард долларов. Давайте, я покупаю». Немецкая «Франкфуртер цейтунг» отказывалась признать советские предложения «серьезным фактором для решения проблем конференции». Американская «Нью-Йорк геральд трибюн» расценивала выступление Литвинова лишь как маневр, имеющий целью «нанести удар по британскому эмбарго».

Либеральная печать признавала серьезность советских предложений. Так, «Ньюс кроникл» сравнивала выступление Литвинова с «ударом молнии». «Манчестер гардиан» отмечала благоприятный прием, который речь Литвинова встретила в зале Геологического музея и за его пределами. Итальянская «Месанджеро» писала: «Исключительный интерес представило выступление главы советской делегации. Литвинов говорил ясно и точно и дал доказательства своего стремления к искреннему сотрудничеству в экономической области». Американская «Нью-Йорк таймс» констатировала, что «ни речь Чемберлена, ни речь Эппа не взволновали конференции» и что «потрясающее впечатление на конференцию» произвело то место в речи Литвинова, где он нарисовал перед делегациями реальную возможность торговых сделок» [71] .

71

«Известия», 16, 17.VI 1933.