Восстание

— Что за необходимость освобождать госпиталь? Зачем это? Мы должны найти другой выход. Власть проявляется не только в том, чтобы приказывать.

Капитан замолчал и задумался. В этот момент хлопнула входная дверь, а через несколько секунд чей-то голос сказал:

— Прошу прощения, господин капитан, вас срочно просят.

Феллер быстро обернулся: в кабинете стояла Лисса Готенбодт, в белом халатике, стройная, деловая, со слегка раскрасневшимся от быстрой ходьбы лицом.

Капитан встал и вышел, не закрыв за собой двери.

— Это вы? — удивился Феллер, глядя на женщину.

Она кивнула и, поскольку доктор больше ничего не говорил, сказала:

— Что-то нужно делать в это смутное время. Что-то разумное, хотя сейчас никто йе знает, что разумно, а что — нет.

— Вы умеете печатать на машинке?

— Да.

— Тогда садитесь и печатайте то, что я вам сейчас буду диктовать, — приказал доктор.

— Я жду Херфурта, — проговорила она спокойно. — Если я ему понадоблюсь, он будет искать меня именно здесь.

Феллер встал и несколько раз прошелся взад и вперед по комнате. Он схватился рукой за лоб, словно старался оградить себя от потока новых мыслей, которые вот-вот хлынут в его голову. Однако сосредоточиться на чем-то одном он так и не смог. Не переставая расхаживать по кабинету, Феллер спросил:

— Что с вашим мужем?

— Он погиб, — тихо ответила Лисса. — Я жду Херфурта.

— Кто он такой?

— Я и сама толком не знаю, кто он такой на сегодняшний день.

— Сегодня каждый человек стал не тем, кем был вчера.

— Сейчас в доме моего отца сидит священник. Он без устали говорит о том, как спасти себе жизнь. Всех пугает неизвестность…

— Священник?

— Да, он все время твердит о загробной жизни. Мне же больше по душе реальная жизнь. Священник цитирует Священное писание, пророчит, что скоро настанет день, когда все небо станет багровым…

Доктор Феллер стоял у окна и смотрел на небо. Оно не было багровым, оно обещало прекрасный день. Феллер решил про себя, что обязательно поговорит со священником. Людей на улице почти не было. Лишь изредка проходили рабочие патрули с винтовками за плечами и красными повязками на рукавах.

— Садитесь за машинку, — сказал доктор Феллер Лиссе и начал диктовать: — «Господину Георгу Хайнике…» Хотя нет, исправьте и напишите: «Господину, товарищу Георгу Хайнике! На основании ежедневной практики врача и многолетнего опыта санитарного инспектора в районе Вальденберга я имею возможность оценить санитарное состояние населения и систему снабжения продуктами питания. Снабжение населения нашего района продуктами питания всегда оставляло желать лучшего, особенно это относится к снабжению овощами и фруктами — основными носителями витаминов. Основным продуктом питания населения всегда был картофель. Первая мировая война наглядно продемонстрировала, что население нашего района больше страдало от недостатка продовольствия, чем жители других районов Германии. С момента прихода к власти нацистов, и особенно с началом второй мировой войны, было в значительной степени ограничено снабжение населения жирами. Год от года это положение ухудшалось. Кривая заболеваний туберкулезом и другими легочными заболеваниями резко подскочила вверх. К такому выводу я пришел на основании личного опыта. Участились случаи заболевания дифтерией. За последний год очень много детей болело коклюшем.

Состояние снабжения населения продуктами питания в значительной степени ухудшилось еще и по причине наплыва в район большого количества беженцев и эвакуированных из разных районов Германии. Особенно их число выросло за последнее время. Продукты питания, предусмотренные продовольственными карточками, практически невозможно нигде достать. Во многих семьях в настоящее время нет ни куска хлеба, ни картофелины. В угрожающем состоянии находятся грудные младенцы.

В случае возникновения эпидемий провести какие бы ни было бактериологические исследования практически невозможно в силу изоляции нашего района от крупных городов.

На прием к врачам за последнее время все больше приходит пациентов, страдающих дистрофией. Люди начинают страдать от тех недугов, с которыми они благополучно справлялись даже еще в прошлом году. Участились случаи кожных и различного рода нервных заболеваний — опять-таки по причине недостатка витаминов. Нередки стали случаи, когда вес взрослых людей не превышает пятидесяти, сорока, а то и тридцати пяти килограммов.

Все это рано или поздно приведет к возникновению различного рода эпидемий.

В целях предупреждения эпидемий необходимо провести следующие мероприятия:

1. Изыскать возможность улучшить снабжение населения продуктами питания путем подвоза их из других районов.

2. Обеспечить район медикаментами.

3. Изыскать возможности для отправки эвакуированных и беженцев из перенаселенных районов».

Продиктовав этот текст, доктор Феллер сел к столу. Подумал, что капитану давно пора вернуться. Феллер решил сказать ему: «Давайте мы с вами вместе подумаем над тем, что мы можем сделать. Если вы не хотите работать, можете идти». Однако капитан все не шел.

— Что еще? — спросила Лисса Феллера.

Оба погрузились в молчание. Наконец вернулся капитан. Он улыбался, и вид у него был такой, будто он начисто забыл о разговоре с Феллером, который состоялся всего несколько минут назад.

— Ну что ж, коллега, будем ждать наших пациентов, — проговорил Грос.

— Будем, только попозже. Сейчас я должен сходить к Хайнике. — Феллер у двери повернулся к Лиссе: — Это место не для вас.

Капитан хихикнул. Лысина его блестела. Он что-то хотел сказать Феллеру, но не сказал, а только еще раз хихикнул себе под нос.

19

Часы на колокольне собора пробили полдень. Было жарко. Бездомные кошки и собаки прятались в тени. Из нескольких труб к небу поднимались белые струйки дыма. Лишь немногие семьи еще могли сварить себе какую-нибудь жидкую похлебку, забелив ее несколькими ложками муки.

Раубольд, забыв о времени и о еде, продолжал хозяйничать в замке. Он уже успел выпустить половину заключенных. Среди них оказались и те, кто сидел за воровство сукна, предназначенного для шитья военного обмундирования. Воришки, сами тому не веря, были выпущены на свободу.

— Вы — мелкие воришки, но своим ремеслом вы хоть в какой-то степени подрывали основы снабжения вермахта обмундированием. И хотя бы за это вы заслуживаете снисхождения. Убирайтесь вон! — сказал им Раубольд.

— Ты же сам говорил, что воров мы не будем выпускать, — недовольно проворчал Хиндемит.

Раубольд не удостоил его ответом.

Вскоре к Раубольду привели двух девиц. Их посадили в тюрьму за то, что они якобы запятнали немецкую честь. Девушки предстали перед Раубольдом в слезах и объяснили ему, что вся их вина в том, что, находясь на принудительных работах, они влюбились в поляков.