Восток лежит на Западе

* * *

Наведя более или менее порядок на даче, мы в субботу вечером вернулись в Минск. По пути я опять обнаружил сопровождение. На этот раз это была «БМВ-пятёрка», только серого цвета. Поднявшись в лифте и ещё не открыв дверь, я понял, что над замком колдовал какой-то домушник с отмычками, и в квартире были незваные гости. Даже замок не был закрыт. Сразу неприятно засосало под ложечкой. А вдруг они ещё там?! Я на секунду замешкался, и, поняв, что промедление мне ничем не поможет, вошёл к себе домой. В квартире всё перевёрнуто вверх дном. Лидочка беззвучно заплакала от осознания бессилия перед неведомым злом, избравшим меня своей жертвой, а я, напротив, сохранял присутствие духа. Оно и понятно, я знал, что это было неизбежно, и мне было намного легче, чем Лидочке. Первым делом я бросил взгляд на стену, в которой скрывался пистолет. Слава Богу, тайник не тронут.

Восстановив к середине следующего дня порядок, мы молча пообедали, размышляя, что ещё нас может ожидать.

– Поехали-ка в офис. Наверняка и там всё вверх дном перерыто. Кто вы, доктор Блохин? Уж не агент ли мирового империализма?

– Я, конечно же, агент, жидомасон, либерал, и даже дерьмократ, а также лицо, неуважительно относящееся ко всенародно избранному объединителю всех славян, но зачем портить мне мебель?

– Спорим, что у такого ничтожества, как вы, доктор Блохин, и в офисе такой же бардак, как и в доме.

– Спорить не хочу, боюсь, что ты права. Но поехали, посмотрим.

Мы оба оказались правы. В офисе тоже основательно порылись неведомые искатели крупных кладов. Охранник у входной двери божился, что он ничего не видел и не слышал, и по тому, как он божился, было ясно, что он так крепко был запуган теми искателями, что готов был вынести все мыслимые страдания, только бы не пикнуть о них ненароком.

Машинально, как лунатики, мы навели порядок в моём кабинете и в комнате Лидочки. Большое помещение, где едва справлялись с валом макулатуры два моих бухгалтера, мы оставили на завтра.

– Отвези меня домой, – попросила Лидочка, – я хочу сегодня побыть одна.

– Думаешь, и у тебя в квартире побывали?..

– Думаю…

– Ну, поехали.

Предчувствия Лидочку не обманули. Я же был уверен, что и её в покое не оставят: неизвестный мой преследователь мог запросто подумать, что я спрятал деньги у любовницы.

– Всё. Оставь меня одну. Мне надо прийти в себя…

– Давай помогу…

– Не надо. Я сама потихоньку управлюсь. Мне надо побыть одной и успокоиться. С тобой мне это не удастся.

– Ну, хорошо, до завтра, дорогая.

– До завтра, милый. Ты не обижайся. Просто что-то на меня навалилось.

– На нас обоих навалилось…

* * *

Я плохо спал. Долго ворочался, решая, обращаться в милицию, или не обращаться. Если обратиться, то ничего, кроме неприятностей, меня не ждёт. Два года назад меня немного грабанули. Милиция с моей помощью быстро нашла преступника, но в суде дело обернулось так, что воришка вышел с гордым видом, а я молил бога, чтобы на меня не навалилась пристрастная проверка налоговых органов. Частнику в Белоруссии обращаться в милицию совершенно бессмысленно и даже глупо. Так я постепенно склонился к тому, чтобы никуда не обращаться. Мой преследователь наверняка поймёт мои мотивы и не воспримет их как доказательство своих подозрений, что именно я прикарманил его денежки.

Утром я приехал в офис пораньше, чтобы предупредить своих бухгалтеров, что их ожидает. У меня хорошие бухгалтера, толковые и добросовестные. Недолго посокрушавшись над разгромом в их комнате, они деловито взялись восстанавливать былой порядок. Это было им уже знакомо. Обе они уже пережили подобное на старом месте работы. Их бывший шеф сидит с тех пор в тюрьме, а они пришли ко мне.

Лидочка почему-то на работе не появлялась. Я позвонил ей домой. Телефон молчал. К обеду мне стало не по себе. Ясно, что случилось нечто неприятное. Я нервно реагировал на каждый звонок, надеясь, что услышу её голос. Но это были деловые звонки, которые меня в этот день совершенно не радовали.

Когда я дошёл до высшей точки беспокойства и, не в состоянии усидеть в кресле, забегал взад-вперёд по комнате, раздался звонок, которого я ждал.

– Альберт Васильевич? – в трубке зарокотал начальственный баритон.

– Да, я.

– Альберт Васильевич, у нас есть одно общее дело, которое следует обсудить.

– Что за дело?

– Вы наверняка догадываетесь, а если нет, то узнаете об этом при личной встрече. Подходите ко мне в «Октябрьскую», попьём кофейку и поговорим с глазу на глаз.

– А если я не подойду, у меня своих дел полно?..

– Подойдёте. Вы же разумный человек и не желаете зла вашим близким…

– Так это вы…

– Только не надо вслух по телефону, зачем? Приходите, и мы всё решим к обоюдному удовольствию.

– Где вас найти?

– А вы подходите к главному входу, и вас проводят.

– О’кей, через четыре минуты.

До бывшей гостиницы ЦК КПБ рукой подать, и точно через четыре минуты я поднимался по её ступенькам. Перед этим я сходу вычислил одного хмыря, который меня явно «пас», чтобы я не убежал. Навстречу мне спустился типичный молодой жлоб с мощными «копытами» на костяшках кистей от многолетних тренировок в каратэ, с могучей шеей борца-классика и с короткой пегой стрижкой.

– Господин Блохин?

– Он самый.

– Пойдёмте.

В тамбуре между массивными дверями жлоб неожиданно остановил меня и бесцеремонно ощупал по бокам – проверял, нет ли у меня за пазухой какого оружия. Я решил не возмущаться такому обхождению – не поможет.

Мы прошли в какое-то помещение для переговоров на втором этаже, в котором за большим столом сидел малоприятный тип лет шестидесяти с золотой цепочкой на шее, удерживавшей золотой же крестик. На столе стояла кофеварка, ваза со сладостями, пара чашек и телефон. В углу в настороженной стойке стоял ещё один жлоб, словно брат-близнец первого.

– Присаживайтесь, Альберт Васильевич, налейте себе кофе…

– Спасибо, не хочу. Что у вас за дело?

– А вы не догадываетесь?

– Понятия не имею!

– Ну-ну. По-моему, вы неискренни. Очень даже имеете. Вон даже по лицу вашему видно.

«Крестоносец» внимательно следил за моим лицом, это факт. И было оно в явном смятении. Это тоже факт. Если бы не Лидочка, я без затруднений сыграл бы перед ним роль невинного агнца, но исчезновение Лидочки меня выбило из седла.

– По лицу моему видно, что я понятия не имею, какого рожна кто-то шмонает по нашим квартирам и даже на даче, а теперь и Лидочку куда-то упрятал. Я этого не понимаю и поэтому боюсь. Зачем вам всё это?

– Хм… Логично, однако. Хорошо играете, молодец.

– Да уж тут не до игры…

– А вот тут вы переиграли, Альберт Васильевич. Куда деньги девал, гнида?!

– Какие деньги?! Вы что? Сбрендили?

– Сбрендил, Альберт Васильевич. Сбрендил. Извините. До вас ещё не всё дошло, а я уже в карьер пустился. Наливайте кофе, не стесняйтесь. Малыш, помоги Альберту Васильевичу.