Восток в новейший период (1945-2000 гг.)

Ввод советских войск в Афганистан в 1979 г. был первой советской акцией за рубежом подобного рода после Второй мировой войны [22] . Однако апрельская революция в этой стране была совершена исключительно при опоре на собственные силы, без какой бы то ни было поддержки СССР. Тем не менее, здесь, как и в других аналогичных ситуациях, на политические события в значительной степени оказывали влияние ведомства и агентства сверхдержав, а также отдельные политические лидеры. После того как в марте 1979 г. капитан афганской армии из Герата Исмаил Хан начал джихад против коммунистического режима в Кабуле, председатель КГБ СССР Ю.В. Андропов на заседании Политбюро 17 марта сказал, что, хотя СССР могут объявить агрессором, «нам нельзя потерять Афганистан». При этом уже 18 марта министр обороны Д.Ф. Устинов отметил, что афганское руководство «недостаточно оценивает роль исламских фундаменталистов». В США опасались, что советская разведка попытается использовать против США непростую обстановку, сложившуюся на Ближнем и Среднем Востоке после иранской революции. В марте 1979 г. ЦРУ впервые предложило Картеру развернуть тайную помощь антикоммунистически настроенным моджахедам-афганцам. Советская пропаганда начала обвинять США, Пакистан и Египет в поддержке афганских повстанцев. Американские аналитики предполагали, что падение режима Тараки может вызвать вторжение со стороны СССР, в этом случае Пакистан, Иран и Китай станут активно помогать повстанцам, а пакистанский лидер Зия-уль-Хак попросит США вмешаться, чтобы предотвратить переход советских войск на пакистанскую территорию. Это был сценарий начала третьей мировой войны. Советская и американская разведки развернули активную деятельность в регионе. ЦРУ стало выяснять у своих партнеров в Пакистане и Саудовской Аравии, что можно сделать в Афганистане для ликвидации левого режима. Картер выделил средства на оказание помощи повстанцам и тайные операции ЦРУ. Драматические события в Афганистане вынуждали СССР принять серьезное решение. Приход к власти Амина был расценен в Москве как угроза (Амин, живя в США, был связан с фондом «Азия», имевшим особые контакты с ЦРУ). Опасались и того, что он был американским агентом, и его связей с Пакистаном и Китаем, и возможных договоренностей с моджахедами. Парадоксально, но американцы также крайне негативно относились к Амину, считая, в частности, что он повинен в похищении и убийстве посла США в Афганистане. Тем не менее, именно в этих условиях было принято решение о вводе советских войск.

22

В довоенный период такие примеры были. В 1920 г. руководство Советской России отправило вооруженный контингент в Иран для реализации плана образования там социалистической республики. В 1921 г. были отправлены войска в Монголию для поддержки революционного режима. В январе 1934 г. части Красной Армии по просьбе Шен Шицая (начальника штаба Синьцзянского военного округа, пытавшегося стать полновластным правителем провинции) были введены в Синьцзян для подавления восстания дунган. А в 1937 г. части РККА и НКВД снова перешли границу с Синьцзяном для подавления движения уйгурских и дунганских повстанцев. Советские войска оставались там до 1944 г. В 1939 г. советские войска нанесли поражение японцам в битве при Халхин-Голе. Ближний Восток мог стать ареной советских военных операций в 1940 г. Великобритания и Франция планировали нанесение бомбовых ударов в Кавказском регионе, чтобы помешать поставкам советской нефти в Германию. В ответ советское руководство, которому было известно об этих планах, готовилось атаковать британские военные базы в Ларнаке, Никозии и Фамагусте (Кипр), французские военные объекты в Сирии, атаке должны были также подвергнуться военные цели в Турции, британская эскадра в Александрии и база в Порт-Саиде (Египет). Осуществлению англо-французских планов и соответственно ответных советских мер помешало гитлеровское наступление в Западной Европе.

Осуществленная в декабре 1979 г. советскими спецслужбами ликвидация Амина и замена его на Бабрака Кармаля была исключительным для СССР примером операции по «смене режима». Она была расценена на Западе как грубое вмешательство во внутренние дела суверенного государства и помогла США мобилизовать мировое общественное мнение против СССР. Правда, жестокие репрессии против населения, предпринятые правительством Амина в 1978–1979 гг., в не меньшей мере способствовали дискредитации революционного Афганистана, чем массовая бойня, устроенная в Камбодже «красными кхмерами» в 1970-е годы, подрыву доверия к их режиму.

Зия-уль-Хак, автор «исламизации сверху», при мощной поддержке США, Саудовской Аравии и других аравийских монархий решил сделать джихад в Афганистане своей стратегией. Огромную роль в индоктринации моджахедов играли создаваемые на аравийские деньги медресе [23] . Шеф саудовской разведки, служившей главной опорой США в борьбе с коммунизмом в регионе, блестяще образованный сын убитого в 1975 г. короля Фейсала — Турки аль-Фейсал, стал архитектором и главным спонсором джихада [24] , а лидер Иттихад-е ислами (Исламского союза), ваххабит Абдуррасул Сайяфего главным клиентом среди моджахедов. Постепенно в их ряды стали вливаться арабские добровольцы и наемники. Ошибки, допущенные режимом в Кабуле, способствовали росту популярности джихада среди афганцев не меньше, чем щедрое финансирование со стороны Саудовской Аравии и американское вооружение. Стала заметной организационная и идейная роль Бен Ладена — ученика духовного отца ХАМАСа, джихадиста, иорданского палестинца Абдуллы Аззама (он погиб во взорванном автомобиле в ноябре 1989 г.), который, как считается, в 1985 г. основал Исламский фронт спасения для поддержки моджахедов [25] . Аззам воспевал насилие и отвергал любую иную интерпретацию джихада кроме как вооруженной борьбы с неверными и отступниками. Своим радикализмом он превзошел и аль-Маудуди, который исходил из принципа постепенности, и основателя движения «Братья-мусульмане» Хасана аль-Банну, выступавшего за социальные реформы, и даже Сейида Кутба. Бен Ладену, тогда регулярно общавшемуся с саудовскими принцами, удалось привлечь в ряды моджахедов выходцев из многих государств исламского мира. По оценке американской разведки, уже к 1984 г. (из-за действий джихадистов) советские войска потеряли 350–400 самолетов и 2750 танков и бронетранспортеров. Особенно эффективным оружием явились американские «Стингеры», которыми моджахеды сбивали советские вертолеты. Шеф ЦРУ У. Кэйси был одним из самых горячих сторонников джихада, который всего через несколько лет повернется против самих США. В СССР на заседании Политбюро 13 ноября 1986 г. начальник Генерального штаба маршал С.Ф. Ахромеев сообщил М.С. Горбачеву, что, хотя для прикрытия афганско-пакистанской границы было размещено 50 тыс. советских военнослужащих, этого числа было недостаточно, чтобы остановить поставки оружия из США через Пакистан.

23

Их количество возросло с 900 в 1971 г. до 8 тыс. официальных и 25 тыс. неофициальных в 1988 г.

24

Его помощниками были братья Базибы, происходившие из той же хадрамаутской семьи в Йемене, что и лидеры партии южнойеменских марксистов. Из того же района происходила семья Бен Ладенов.

25

Его организация впервые была названа «аль-Каидой» в докладе ЦРУ в 1997 г., а затем в докладе госдепартамента в 1997 г. Применительно к 1980-м годам говорили лишь о такой организации Аззама как «Мактаб аль-хадамат» («Бюро услуг»).

Подъем политического ислама в этот период охватил и целый ряд других государств. В Алжире с 1979 вплоть до 1988 г. исламисты были пока еще разрознены и слабы, но постепенно завоевывали поддержку. Среди них выделялась радикальная группа Мустафы Буйали. В Ираке с конца 1970-х годов развернулось сложное противоборство националистических, марксистских и исламистских сил, военных и гражданских элит, происходившее на фоне межэтнического, межобщинного (суннитско-шиитского) и межкланового соперничества и борьбы между региональными державами. Иранскую революцию светский баасистский режим Ирака воспринял как событие, угрожающее усилением шиитской активности в регионе. Став президентом Ирака в 1979 г., Саддам Хусейн [26] , слабость стартовых позиций которого предопределялась его происхождением (из семьи безземельного крестьянина) и отсутствием военного прошлого, начал строить новую систему управления страной, основанную на разветвленном бюрократическом аппарате, в котором особо важную роль играли спецслужбы, при опоре на узкий круг зависимых от Хусейна и выдвинутых им соратников. Создаваемый им культ личности использовался как для консолидации страны, так и для укрепления режима. Демократическая партия Курдистана во главе с молодым Масудом Барзани начала искать поддержку в Иране, а ее соперник — Патриотический союз Курдистана во главе с Джалалем Талабани, наоборот, стал сближаться с Багдадом (позднее эта ситуация изменилась). Подпольные шиитские организации перешли к насильственной борьбе против режима, а после покушения на жизнь вице-премьера Тарика Азиза в апреле 1980 г. шиитские духовные лидеры аятолла Бакр ас-Садр и его сестра Бинт аль-Худа были казнены в Багдаде. Хусейн избавлялся от старых и оппозиционных шиитских лидеров и ставил на их место новых, лояльных режиму.

26

В то время в баасистских кругах ходили слухи, что президент Хасан аль-Бакр, ужасаясь тому, что он создал из Хусейна, будто бы намеревался сделать своим преемником в Ираке сирийского лидера Хафеза Асада.

Периодически возникали столкновения с иранцами из-за пограничных споров. Хусейн решил, что революционные чистки в иранской армии создают благоприятную ситуацию для восстановления суверенитета над рекой Шатт-эль-Араб, что он считал делом национальной чести. Одновременно Ирак рассчитывал на переход на свою сторону арабского меньшинства — населения провинции Хузестан. Так началась война против Ирана, продолжавшаяся с 1980 по 1988 г., но расчеты Ирака на слабость иранского режима и поддержку со стороны арабов Хузестана не оправдались. Лояльность национальному государству оказалась выше узко религиозной и узко этнической солидарности: иракские шииты сражались против иранской армии так же, как арабское меньшинство в Иране сражалось против иракцев. Ирак, Иран и Афганистан на длительное время останутся местом столкновения интересов глобальных и региональных держав, в том числе и в новом, XXI столетии.

В арабо-израильском конфликте в условиях второй холодной войны силы, поддерживаемые Советским Союзом, были ослаблены заключенным вскоре после исторического визита президента Египта Садата в Иерусалим Кэмп-Дэвидским соглашением между Египтом и Израилем. Это соглашение явилось важным прорывом в мирном процессе, хотя Египет и подвергся временной изоляции со стороны арабских государств. Израильское вторжение в Ливан в 1982 г. привело к изгнанию сил палестинского сопротивления из этой страны (руководство ООП было вынуждено перебазироваться в Тунис) и созданию на юге страны «зоны безопасности», контролируемой произраильской Армией юга Ливана.

Важные изменения шли в этот период на Дальнем Востоке. КНР полностью дистанцировалась от эксцессов эпохи Мао. После установления нормальных дипломатических отношений с США в январе 1979 г. в ходе визита Дэн Сяопина в США Китай начал быстро укреплять экономические и политические позиции. Начавшееся после этого китайское вторжение во Вьетнам, предпринятое в ответ на военную акцию Вьетнама в Камбодже по свержению режима Пол Пота, наводило на мысль о возможной договоренности с США. Однако США, хотя и продолжали курс на сближение с Китаем, дипломатически не поддержали его, опасаясь быть втянутыми в конфликт с СССР. Они потребовали вывода вьетнамских войск из Камбоджи и китайских — из Вьетнама. В целом отношения в треугольнике США-СССР-КНР характеризовались активным, хотя и асимметричным соперничеством [27] . В рамках этих отношений личностный фактор, как и везде, оказывал влияние на ситуацию. Так, усиление З. Бжезинского способствовало проведению «жесткого курса» в отношении действий СССР. Приход к власти в США активного антикоммуниста Р. Рейгана в 1980 г. затормозил американо-китайское сближение, а занявший пост госсекретаря в середине 1982 г. Дж. Шульц считал основой политики США в этом регионе союз с Японией.

27

Администрация Картера стала расценивать усилия КНР по созданию коалиции стран, противостоящих «советскому гегемонизму», как средство глобального сдерживания СССР.

В апреле 1979 г. КНР отказалась продлить советско-китайский договор 1950 г. СССР по-прежнему руководствовался непопулярной у стран региона концепцией коллективной безопасности в Азии. Китай, со своей стороны, стал строить политику в отношении сверхдержав на основе равноудаленности. Однако, как отмечает А.Д. Богатуров, к середине 1980-х годов Китай перестал быть привилегированным стратегическим партнером США из-за тесного стратегического американо-японского сотрудничества и начавшегося улучшения советско-американских отношений. С личностью японского премьера Я. Накасонэ (с ноября 1982 г.) связывается заявление о том, что Япония является «непотопляемым авианосцем» США. В то же время США не удавалось убедить Токио в том, что рост советского военного строительства на Дальнем Востоке направлен против Японии. Превращение Вьетнама в региональный центр силы во многом благодаря установлению «особых отношений» с Лаосом и Камбоджей, где находились около 150 тыс. вьетнамских военнослужащих, настолько не устраивало Китай и Таиланд, что они начали оказывать военную и финансовую помощь окопавшимся на территории Таиланда силам «красных кхмеров», продолжавшим получать также политическую и иную поддержку США, контрастирующую с их правозащитной риторикой.

Япония в 1980-е годы еще больше упрочила свое положение промышленного гиганта Востока. Под японский контроль к концу этого периода перешла немалая часть недвижимости и промышленности в самих Соединенных Штатах.

Восток в постбиполярном мире (конец 1980-х — 2000-е годы)

Главными событиями этого периода для стран Востока (и не только для них) были: вывод советских войск из Афганистана и окончание холодной войны, агрессия Ирака против Кувейта и вторжение войск коалиции для освобождения этой страны (первая международная интервенция «нового типа»), распад Советского Союза и образование в Центральной Азии и на Южном Кавказе новых независимых государств, ставших частью Востока, превращение Китая в одну из ведущих экономических держав мира и быстрый экономический подъем Индии, появление еще двух (помимо Израиля) новых непризнанных ядерных держав — Индии и Пакистана, рост радикальных мусульманских движений и появление в этих условиях нового водораздела постбиполярного мира — Запад и исламский мир.

Система международных отношений эпохи холодной войны, как и некогда вестфальская, была основана на идеологической и организационной легитимности суверенного национального государства, даже в том случае если оно находилось в союзе с США или с СССР. Теперь же национальные государства остались основными военными и политическими действующими лицами, а многонациональные корпорации господствовали в сферах экономики и коммуникаций. Все больше региональных держав на Востоке заявляли о себе как о центрах силы, управляемость международной системы нарушалась, она все чаще демонстрировала признаки хаотичности, росло соперничество за ресурсы, территории, влияние; попытки США утвердить однополярную модель мира создавали новые очаги кризисов. Все больше государств на Востоке считало свое существование небезопасным, происходила эрозия национального суверенитета, неприкосновенность которого вскоре перестала быть незыблемой.

В Южной Азии успешные испытания ядерных зарядов в Индии в мае 1998 г. (первый ядерный взрыв был осуществлен ею еще в 1974 г.), а вслед за ними и в Пакистане (его ядерная программа проводилась при помощи Китая) означали, что в результате «цепной реакции» в треугольнике Китай-Индия-Пакистан в Азии появились еще две ядерные военные державы. Они также достигли успехов в создании современного ракетного оружия. Появление у Индии и Пакистана ядерно-ракетного потенциала не сняло напряженности в отношениях между ними, прежде всего, — по проблеме Кашмира, но явилось фактором сдерживания.