Вот мы и встретились

Зина отпустила медсестру, а сама осталась дежурить, подумав, что если бы была замужем за Иваном Всеволодовичем, то легко бы стала и второй, и третьей, а за Колей не получается. Но она постарается, тем более в ожидании родов, быть хотя бы полуторной, но тут же поправилась: ну, не полуторной, но уж точно одной и одной десятой. Посмотрела на часы – чуток больше четырёх. Поднадзорный зашевелился, перевернулся на спину, что-то забормотал то ли во сне, то ли в бреду. Пусть поболтает, решила она, зная, что болтовня утишает всякую боль, а сама направилась в кухню, чтобы приготовить больному на утро более существенное лекарство. Заглянула в холодильник – пусто, в шкафчике – голо, даже хлеба в хлебнице нет. Сбегала к себе, принесла шмат замороженного мяса, картошку, пару луковиц, быстренько настрогала, начистила, нарезала, поставила тушить. Заварила чай и опять сбегала домой за малиновым вареньем. Всё, можно передохнуть и посидеть рядом с болящим. А он всё разговаривал, но спокойнее, и всё равно понять ничего нельзя. Только внятно несколько раз прозвучало: «Мария Сергеевна, Мария Сергеевна…». Прислушавшись, сиделка стала вспоминать, кто из экспедиционных зовётся так, перебрала всех и никого не нашла. Видно, краля не нашего поля ягода, решила мудро, а узнать, кто она и из каких краёв, очень хотелось. Догадалась посмотреть в телефонной книжке его мобильника и к радости своей нашла инициалы «М.С.». Осталось установить, кто она и зачем мутит больную голову начальнику. Набрала номер, и через полминуты послышалось:

– Да, я слушаю.

«Хоть бы назвалась», - подумала Зинаида и растерялась, как начать разговор и о чём вообще говорить, чтобы не спугнуть абонентку и выведать её подноготную.

– Я от Ивана Всеволодовича, - пошла напрямую, - он болен, поговорите с ним, - и, придвинувшись к страдальцу, приложила телефон к его уху.

Иван Всеволодович вдруг затих, открыл глаза, даже улыбнулся.

– Вы? – спросил, облизав запёкшиеся губы.

– Да я, я, - нетерпеливо подтвердила Мария Сергеевна. – Почему молчите? Говорят, больны? Что с вами? Вы меня пугаете. Опять закопались? – выстрелила очередью. Зина вежливо ушла на кухню и села у дверей, прислушиваясь.

– На этот раз утопился, - покаялся Иван Всеволодович.

– Господи! – вскричала в ужасе Мария Сергеевна. – Что за человек! За вами нужен глаз да глаз! Куда только смотрит ваша жена?

Непутёвый человек рассмеялся, довольный её участием.

– Никуда, - совсем развеселился, - она сбежала.

– Правда? – обрадовалась Мария Сергеевна. – Я так рада. Ой, извините, что-то я не так…

– Так, так, Мария Сергеевна, всё так, как надо, как должно быть. Вы-то как? Ваш ещё не сбежал? – рассмеялся приятным баском, и она завторила ему.

– Я сбежала, - призналась бодро. – Все мы, женщины, одинаковы, все стараемся сбежать, хотя и считаемся опорой домашнего очага. Сбежала, дорогой Иван Всеволодович, ещё весной, когда разговаривала с вами в последний раз.

Он всполошился, представив, сколько прошло зряшного времени.

– Что же не сказали, не порадовали меня? Всё бы у нас было по-другому.

– Да как-то неудобно было сознаваться пожилой бабе в девичьей ветрености, - и переменила тему, отрезав прошлое напрочь: - Теперь-то мы сможем поболтать всласть, мне так много вам надо рассказать, так нужны ваши советы. Мы по-прежнему хорошие знакомые, друзья… может и больше, разве не так?

– Так, так, - опять согласно затакал он, радуясь, что они оба свободны, и никто не мешает им быть вместе даже на громадном расстоянии.

– Чем занимаетесь, кроме того, что болеете? – поинтересовалась она, чуть умерив первичный душевный пыл.

– А ничем, - признался он. – Сейчас спать буду и днём тоже, хочу выспаться за всё лето.

– Ой! – воскликнула она, сообразив: - У вас же сейчас… сколько у вас?

Он понял, о чём она.

– Почти пять.

– Ну, вот! А я-то обрадовалась, разболталась, не даю больному покоя.

– Больному самое то и нужно, - успокоил её.

– Как интересно, - опять воодушевилась она в тамошнем вечернем времени, - до меня только сейчас дошло как до жирафа, что вы живёте на семь часов раньше, - и засмеялась, обрадовавшись догадке. – Вот почему вы всё знаете наперёд и точно предсказываете. А ну-ка, скажите, волшебник, как вам видится моя судьба из вашего семичасового будущего, которое мне ещё предстоит пережить?

Он тоже хохотнул, довольный её фантазией и тем, что с ней так легко и не утомительно разговаривать.

– Пожалуйста. У вас всё просто и легко предсказуемо: в ближайшем будущем вас ждут приятные сны, а в более далёком – счастливое замужество.

– Кто он? Договаривайте быстрее! – поторопила она.

Но экстрасенс и волшебник намеренно помолчал, разжигая женское любопытство, которое, он знал, заставит её принять любую небыль за быль.

– Вижу очень отчётливо, - Иван Всеволодович повернулся набок и посмотрел в зеркало, стоящее на тумбочке, - что он – представительный мужчина больших размеров, с басовитым голосом…

– Лохматый, - подсказала Мария Сергеевна.

– Лохматый, - подтвердил маг, - бородатый, усатый, волосатый…

– Сойдёт, - согласилась она, обрадовав его. – А когда это случится?

Иван Всеволодович замялся, поскольку и сам не определился со сроками и побоялся показаться нахальным и навязчивым.

– Как только захотите, - вывернулся из цейтнота.

Мария Сергеевна затихла, то ли не зная, что самой отвечать, какие назвать сроки, то ли готовя дипломатическую ноту о том, что договаривающиеся стороны, обменявшись мнениями, пришли к единодушному согласию, что для рассмотрения интересующей их темы нужны будут новые обсуждения. А пока она ушла от конкретного ответа, отдав ему инициативу.

– Знаете, вы, похоже, переквалифицировались от предсказания ближних снов к предсказанию дальних, - и заторопилась: - Ой! Всё, Иван Всеволодович, сын тормошит, требует своей сказки на ночь. Жалко, что вы не можете рассказать.

– У вас есть сын? – удивился он.

– Разве я вам не говорила? Ему уже пять лет.

– Как это у вас получается так быстро? – понял он, что за сын.

– Время такое – всё делается в спешке, - засмеялась она. – Всё, Иван Всеволодович, ждите новых звонков, теперь я буду надоедать вам часто. А пока – спокойной ночи, то есть, что это я опять заехала не туда, у вас же утро. Скорого вам выздоровления, - и добавила лукаво: - И не женитесь скоро, вам это вредно. До свидания.

Появилась сумрачная Зинаида, спросила, не удержавшись:

– Кто она?

Иван Всеволодович с удовольствием рассказал ей о необычной короткой московской встрече, и она сразу же сообразила, что к чему и кто к кому.

– А Вера? Зачем была Вера? – потребовала ответа за обманутую женщину.

Он тяжко вздохнул, вспомнив содержание записки.

– Вера – мой тяжкий грех, который я совершил по дурости.

– Нет, - жёстко возразила Зинаида, - не вы дурак, а она дура, - и объяснила неожиданную переквалификацию: - Я бы на её месте как клещами вцепилась в вас так, что никаким Мариям Сергеевнам не оторвать, - и убежала, разволновавшись.

А больной бабник, почти выздоровев от гипнотического телефонного разговора, уснул младенческим сном и проспал бы неизвестно сколько, но всё та же Зинаида разбудила и сообщила, что Сергей Сергеевич, их начальник экспедиции, строго-настрого приказал Ивану Всеволодовичу не появляться в конторе три дня, и, значит, у него есть с выходными пять дней отдыха. Попутно предупредила, что на кухне его ждёт обед, и опять, не выслушав благодарности, убежала, словно и не была на сносях. «Если борщ», - поморщился Иван Всеволодович, - «меня вдобавок ко всему ещё и выполощет». Но когда, заглянув под крышку, учуял запах настоящего мяса с луком и картошкой, то чуть не выпустил слюни в качестве соуса и, не медля, не разогревая, присел к столу и сметал всё прямо из кастрюли. И совсем заблаженствовал, влив в осушенный жаром желудок две полулитровые кружки ароматнейшего чая с малиновым вареньем. Малость посидел осоловело и решил, что надо выполнять распоряжение уважаемого начальства, а потому снова залёг и заснул без подготовительных раздумий.