Вот мы какие!

— Перестань реветь, слышишь? — стал я успокаивать его, как умел. — Не плачь, ну! Обернем все твои книжки.

У меня такая бумага есть — будет лучше новых. И нарисуем что-нибудь на обложке. Хочешь, я тебя научу? Трактор, а? Или экскаватор? Хорошо?

— Я хотел тебе тогда, на перемене… эти рисунки… отдать. — Он все еще всхлипывал, но взгляд уже прояснялся. — А ты… А вы… А учитель…

Свое обещание я сдержал. Повел к себе домой, обернул все его учебники, тетради, научил рисовать машины. Но этим дело не ограничилось. Я стал следить за успеваемостью Юриса, иногда объяснял задачи. А позднее, к Новому году, подарил ему, как отличнику, сборник народных сказок.

Он и теперь часто прибегает ко мне за советом или просто так, в гости. Словом, я сам себя не узнаю: стал настоящим заботливым шефом. Но своего маленького друга по-прежнему называю так: Мальчик с пальчик.

Юрис не обижается, привык. А вот Ояр иногда посмеивается надо мной:

— А кто же все-таки тот злой великан, которого он победил?

РУСАЛОЧЬИ ВОЛОСЫ

Яутрита хочет быть красивой. Самой красивой девочкой в нашем классе. Самой красивой во всей школе. Только вот это уж для нее невозможно. В других классах есть девочки красивее Яутриты. Например, Бригита из восьмого. Майя из девятого. Дагния из шестого…

Неизвестно почему, но Яутрита решила, что вся красота женщины в ее волосах. Ни для кого не секрет, что каждый вечер она их накручивает на бигуди. Поэтому с утра у Яутриты вьющиеся волосы. К концу же уроков они обычно висят как солома.

А еще Яутрита считает, что ресницы обязательно должны быть длинными и черными. Такими, как у Кайи. Подозреваю, что Яутрита подкрашивает свои ресницы. Помнится мне, что до шестого класса они были белесыми. Чтобы ресницы росли подлиннее, Яутрита каждый день натирает их касторкой. Я сам слышал, как она рассказывала другим девочкам:

— Касторовое масло исключительно хорошо способствует росту. Вот, например, моя подруга Фелицита отрастила себе ресницы, ну как у кинозвезды!

За своими ногтями Яутрита тоже тщательно следит. Конечно, хорошо, когда руки чистые — кто с этим спорит? Но вот по понедельникам на ее ногтях, если приглядеться, можно заметить розовые пятнышки. Понятно! По воскресеньям Яутрита разгуливает с крашеными ногтями. Но ведь в школу так не явишься — запрещено. Вот она и соскабливает лак.

— Ацетона у Яутриты нет, — поясняет ее соседка по парте Сильвия. — Ацетоном лак мигом смывается.

И вообще, Яутрита, наверное, прирожденная артистка. Конечно, не только потому, что ей нравится вся эта возня с волосами, ресницами и ногтями. Главное, Яутрита очень любит изображать из себя этакую модную даму. В разговоре с ней только и слышишь: «Это уже не носят», «А вот это последний крик моды!».

Но особенно прославилась она русалочьими волосами…

— Почему последнее время Яутрита ходит в платочке? — недоумевали мы. — Не снимает его никогда. Ни на улице, ни в школе.

Неужели платочек — крик моды? Увидела, вероятно, в каком-нибудь модном журнале, которыми ее снабжает Сильвия; та, в свою очередь, выпрашивает журналы у тетки.

Почему же все-таки?

Сама Яутрита уклонялась от ответа на наши вопросы. То сделает вид, что не расслышала, то пожмет плечами, а то и отрубит:

— А вам-то какое дело!

Классной руководительнице она сказала, что это из-за ушей. Болят.

Сильвия посочувствовала подружке:

— Бедненькая! А что говорит врач?

— Ничего не говорит.

— Как так — ничего? Должен же он прописать лекарство.

— Глупости какие! — почему-то злилась Яутрита. — От ушей нет лекарств.

В их разговор вмешалась Иголочка:

— От каждой болезни есть лекарство.

— Точно! Камфарные капли, — вспомнила Сильвия.

— Уже пробовала, — ответила Яутрита. — Не помогает. Лучше всего — держать уши в тепле.

— И долго придется носить платок?

— Кто знает! Пока не пройдет.

Не все ладилось в ее торопливых ответах.

— А что говорит твоя мама? — поинтересовался я.

— А ничего! — отрезала Яутрита.

Врач — ничего, мать — ничего… Не странно ли?

Яутрита, по-видимому, сообразила, что хватила через край. Снизошла до разъяснения:

— Мамы нет дома. Она в командировке.

— Может, тебе лучше обратиться в поликлинику? — озабоченная Сильвия все еще пыталась давать советы.

Югита поддержала ее:

— Даже обязательно! С ушами шутки плохи. Недолго и оглохнуть.

— Вот вернется мама из командировки, тогда посмотрим.

Яутрита явно спешила закончить неприятный для нее разговор.

В тот же день после уроков, дождавшись, когда уйдет Яутрита, Иголочка собрала всех нас.

— Погодите, не расходитесь! Надо подумать, как помочь Яутрите. Судите сами: у человека болят уши, может быть, воспаление среднего уха. Мать в отъезде, а больше никого у нее нет. Что делать?

И сама же ответила на свой вопрос — у Иголочки все продумано заранее:

— Мы должны поступить по-тимуровски. Где сказано, что помогать нужно только старым людям? Ни к кому не оставаться равнодушным — вот главное. Что бы делал каждый из нас на месте Яутриты? Думаете, смог бы сам справиться? Очень сомневаюсь! Одно это раннее вставание по утрам чего стоит. Сами знаете: спится так крепко, что никакой будильник не разбудит. Каждого приходится поднимать. А потом? Нам только помыться — и за стол. А там уже и завтрак готов и все прочее. А Яутрита? Ей же все, буквально все, приходится делать самой. Что поделаешь: раз уж у тебя мама журналистка и разъезжает по командировкам… Ну вот! А теперь у нее уши заболели. Это ведь не шуточки…

Иголочка говорила так убедительно, что мы без долгих разговоров решили помочь заболевшей однокласснице. Первый раз отправились к ней вчетвером: Иголочка, Сильвия, я и Зигурд. Девочки займутся ужином, приберут в квартире, помоют полы. Мы принесем дрова, растопим печку — Яутрита живет в старом доме, без центрального отопления. Сбегаем в магазин за продуктами, а если нужно, и в аптеку. Кто знает, может быть, ей прописан постельный режим?

В следующий раз пойдут другие. И так каждый день, пока не вернется из командировки ее мама.

Вечером мы, первая смена, в полном составе отправились к больной. По дороге Иголочке пришло в голову, что неплохо было бы помочь ей и в учебе. Вероятно, из-за этих самых ушей в последнее время школьные дела у Яутриты тоже разладились. Конечно, разве больному человеку угнаться за здоровыми?

У дверей квартиры Яутриты нам пришлось постоять. На стук никто не ответил.

— Надо было раньше прийти, — сказала Сильвия. — Ушла, наверное, к соседям. Или уже спать улеглась, бедненькая.

Постучали снова, погромче — звонка у двери не было. И вот послышались легкие торопливые шаги. Яутрита! Дверь она открыла без обычного «Кто там?». Смелая! Словно заранее знала, что за дверью именно мы.