Вовкины истории. Книга 1 "Вовка"

– Ну, что пастушки? На лошади покататься не хотите?

– Нет!
– Одновременно ответили братья.

– Ну и ладно. А чего это ты чумазый, Вовка? Плакал что ли? Славка, ты его, что ли, обидел?

– Нет, он меня не бил, я хотел купаться идти, а он не пускает!

– Ну-ну! А чего это фуфайка у вас с чучела огородного вон там валяется?

– Да, так. Просто лежит себе и лежит.
– Ребята не нашлись что ответить.

– Ну, ладненько. Я поехал в правление, а вы, бегите домой, там мать вам лепёшки напекла.

Вовка уже совсем пришел в себя. Захотелось поесть.

– Пошли что ли, - сказал он Славке.

– Пошли.

– Рисунки свои забери.

В бочке, которая стояла в огороде, Вовка, сняв рубашку, умылся, обтёр мокрыми руками плечи и грудь. На правой стороне кожа была немного розоватого цвета в виде небольшого пятна размером с кулак, на спине под лопаткой чувствовалось, что видимо тоже будет синячище, потому что упал он плашмя на спину, да ещё и на отломанную от ветлы толстую ветку. Он вспомнил два больших копыта с железными подковами, мелькнувшие тогда у него перед глазами, и вздрогнул, с ужасом представив на минуту, что могло произойти беги он чуть быстрее.

Дома они ничего не сказали. Зачем зря расстраивать родителей.

Ведь всё обошлось.

Бич

Кукареканье петуха на первых нотах стали хрипловатые.

Всего несколько дней назад Вовка не замечал этого, а просыпался он, как говорят, с первыми петухами. Выходил на улицу, окунал голову в бочку с водой, которая стояла возле колодца в огороде, и окончательно просыпался. В это время баба Аганя, подоив корову, уже несла огромное ведро, до краев заполненное парным молоком, а Вовка ловким движением сдергивал с гвоздя дедову большую фронтовую алюминиевую кружку и запускал её в ведро. Тёплое молоко небольшими глотками отправлялось внутрь, а не успевшее проглотиться струйками стекало по подбородку и, щекоча, заползало под майку. Бабушка ласково говорила:

– Вовка, дай я хоть ведро-то поставлю! Ты прям как теленок маленький, нетерпеливый!

Но он, допив молоко и водрузив на место кружку, уже снимал персональный бич с забора и шел в загон выгонять корову Зорьку, чтобы отвести на гору в стадо. Эту обязанность он принял на себя самостоятельно и исполнял её ежедневно: утром отгонял Зорьку в стадо, вечером встречал. Там же он познакомился с деревенскими пацанами, и ему нравилось, как они ловко щелкали бичами.

У каждого был свой бич и свой "щёлк": у одного резкий и короткий, у другого продолжительный и глухой, а у кого-то с оттяжкой! Вовка тоже хотел научиться этому и тогда дед сплел ему бич, вырезав из ветки черемухи удобную короткую ручку, увенчав её кожаным набалдашником. И началась Вовкина учеба "бичевания". Но все оказалось не так просто как виделось со стороны. Бич не подчинялся. После первого "молодецкого" взмаха, получив приличный хлест от плеча до места ниже поясницы, через всю спину, Вовка отбросил рукоять и отскочил в сторону. А бич, как живой, еще некоторое время извивался в дорожной пыли, как бы стараясь доползти до него, а может, Вовке это и показалось, и слезы предательски выкатились на щеки. Растерев влагу на лице пыльной ладошкой, он медленно двинулся к бичу:

– Ничего! Ничего, я тебя одолею, приручу...

Второй хлест с шипящим свистом снес с его головы фуражку и бич опять еще некоторое время извивался в пыли. Фуражка, называемая "сталинка", корчилась от боли в кустах крапивы. Петух, приоткрыв клюв, как бы улыбаясь и наклонив голову набок, казалось, с любопытством и иронией наблюдал в сторонке за Вовкиными "танцами", возможно даже и изучал некоторые его движения и выпады. Вовка погрозил ему кулаком. Услышав сзади смех, он обернулся. К нему подходил дед:

– Ты, казак, с бичом-то поговори, подружись, а то он так тебе полосок на спине нарисует, тельняшки не надо будет. Чё ж, ты им как палкой-то машешь, он же - би-и-ч. Ненароком и без глазу оставить может.

"Без глазу" Вовке оставаться нисколечко не хотелось.

Дня три он таскал бич, перекинув его через плечо, и присматривался к деревенским пацанам, изучал, как они держали свои бичи, как взмахивали, как подрезали, и откуда получался щелк. Пацаны Вовкин бич оценили в первый же день, и, уважительно поглаживая рукоятку, сказали:

– Да, дед Вася, молодец!.. Он умеет здОровские бичи плести.

Потом они показали Вовке свои навыки обращения с бичами, пощелкали его бичом, щелк получался отменный, звучный.

Это было давненько, недели три назад. А сегодня он почувствовал, что по утрам стало немного прохладней, появились капли росы, туманная влажность висела в воздухе. "Вот оно, отчего петух захрипел на первом "Ку"!
– Подумал Вовка.

Бич тоже был немного влажноват.

Но это было уже не так важно, важно было то, что приближалась осень и заканчивались каникулы. Каникулы, как сладкое, холодное мороженное: ждались долго, а вот закончились быстро, но вкус их ещё оставался.

"Да, скоро придётся уезжать на Север!" - Подумал Вовка и аккуратно, как лучшего друга, снял бич с плетня, немного протер с него влагу о полу рубахи, затем с деловым видом вывел за рог из загона Зорьку и погнал её привычной дорогой к стаду.

Прощание с деревней в последние дни каникул были бурные: деревенские друзья с удочками, ежедневно, с первыми петухами уже стояли у калитки их дома. Зорьку в стадо последнюю неделю отгоняла мать, а Вовка выскакивал к друзьям и они неслись к реке на рыбалку.

Ёрш клевал отменный!.. Жирный и большой, хоть и сопливый. А ещё чебак и подъязок! Завтрак семье был обеспечен, а иногда и обед, тоже. А после рыбалки они окружали деревенские конюшни, вооруженные рогатками, и стреляли в воробьёв, так для развлечения или совершали коллективные набеги на кукурузные и гороховые поля, пакостить не пакостили, но наедались до "отвала". Потом, всей ватагой лежали на взгорке и смотрели на широкую Обь...

Вечером перед отъездом собралась вся родня. Мужики все время о чем-то разговаривали с отцом, женщины пели песни, ребятня, человек двадцать, а может больше, все двоюродные и троюродные братья и сестра играли то в лапту, то в казаков - разбойников, благо спрятаться было где.

...Петух стоял на изгороди и, казалось, с достоинством и внутренней радостью посматривал в Вовкину сторону, как бы зная, что завтра тот уедет, а он опять станет главным на этом дворе...

Закончились каникулы

Скоро летний отдых станет далёким воспоминанием. И первое время по утрам, дома в Норильске, будет казаться, что ещё можно немного понежиться, отворачиваясь от тёплых и ярких лучей солнца, проникающих сквозь щёлки между шторами и заставляющих открывать сонные глаза. Но "Пионерская зорька" из радио звонким весёлым голосом взбодрит, вытащит из кровати, поставит на ноги и заставит делать зарядку. До школы оставалось несколько дней, а до отъезда из деревни всего-то ночь.

"Всё, закончились каникулы. Вроде бы совсем недавно только приехали, а завтра утром уже - ту-ту. На поезд, самолёт... Интересно, а пацаны уже приехали или нет? Несколько дней ещё поносимся по городу до школы!" - уже засыпая, думал Вовка.

Утром следующего дня Вовка по привычке выскочил в огород умыться в бочке с водой. Колодезная вода в ней была прохладной, немного нагревшись днём, за ночь она сильно остывала, на траве и листьях на огуречной грядке и ягодных кустарниках блестели капли росы, и утреннее солнце уже не так грело как летом. С реки тянуло влажной прохладой и уже не было того желания, как утренним летом, бегом пробежаться по теплой мягкой траве до реки и держась за лодку окунуться с головой. В последние две недели лета были тоже свои приятные моменты, особенно отсутствие комаров и заметное уменьшение количества слепней и оводов, которые два первых летних месяца просто доставали своим присутствием и активностью. И вот сегодня это всё будет уходить в прошлое и становиться воспоминанием, по мере того как сначала автобус с каждой минутой, с каждым километром, потом поезд и самолёт увезут их на три тысячи километров отсюда.