Вой лишенного или Сорвать покровы с богов

–  Если ты немедленно не отойдешь, я…

–  Что? Спустишь рьястора?! Давай! Давно мы с ним не сходились!

–  Ты! Не! Понимаешь!
– Антаргин выплевывал слова с таким ожесточением, словно это были ядовитые жала, что отравляли его плоть.

–  Так объясни!

Рванувшись вперед, Сальмир несильно ударил друга в плечо, провоцируя того на ответные действия. Ему казалось, что Перворожденному необходимо избавиться от внутреннего напряжения, а хорошая драка сравнительно действенный способ выпустить пар.

–  Ополоумел?!
– зрачки Антаргина вытянулись, белок испещрили синие прожилки.

–  Не более тебя!
– Сальмир зашел с другой стороны, и скользящий удар пришелся в бок Перворожденного.

– Ты ответишь или позволишь и дальше бить себя, как собаку?!
– с издевкой поинтересовался калерат.

Краем глаза он видел, что внизу собралась компания из пяти тресаиров и двух ротул, что мужчины внимательно наблюдают за происходящим на стене, и, вероятно, кое-кто из них подумывает о том, чтобы вмешаться, но надеялся, что они благоразумно сдержат этот губительный порыв. Мужчине совсем не хотелось, чтобы кто-то еще находился рядом на случай, если Антаргин все же не сдержится и позволит рьястору взять вверх над его волей. Ни о бессмысленных жертвах мечтал калерат, провоцируя Перворожденного, а о спокойствии своего друга.

В третий раз ударить себя Антаргин не позволил. Отклонившись влево от направленного в него кулака, мужчина одновременно присел и резким движением выбросил руку вперед. Ребра Сальмира обожгло болью, ибо Перворожденный не сдерживал себя, в отличие от него, и вложил в удар всю свою силу. Заставив себя отрешиться от боли, калерат распрямился и ответил направленным ударом в челюсть, от которого голова Антаргина запрокинулась, и мужчина был вынужден отступить назад, чтобы сохранить равновесие. Сальмир, тем временем, сделал повторный выпад и впечатал кулак в левый бок Перворожденного с такой силой, что захрустели костяшки.

Так они и кружили некоторое время, молчаливо обмениваясь точечными, атакующими ударами, не пытаясь прикрыться, а лишь нападая друг на друга. Каждый внимательно следил за реакцией соперника, ожидая знака о прекращении противостояния до тех пор, пока Антаргин не прохрипел:

–  Довольно.

–  Как скажешь, - столь же тяжело дыша, отозвался калерат.

Несколько долгих мгновения они буравили друг друга хмурыми взглядами, а затем, согнувшись пополам, Антаргин расхохотался. Его смех не был приступом неожиданного веселья. Он стал всего лишь еще одним способом выпустить горечь и раздражение, накопившиеся в нем.

–  Так ты расскажешь, что произошло?
– спросил Сальмир, когда мужчины, устроившись на грязном каменном полу, принялись разминать руки и оценивать свои повреждения.

–  Нечего тут рассказывать, эта новость не заслуживает твоего внимания, - проворчал в ответ Антаргин, спуская с предплечья браслеты, мешающие массировать ноющее плечо.

–  Зато твоего заслуживает настолько, что ты готов разорвать на части лучшего друга, - беззлобно поддел его Сальмир, стряхивая грязь, налипшую на разбитый в кровь локоть.

–  Риана поделилась подробностями рождения Рьястора, - тяжело вздохнув, признался Перворожденный.

–  И?

–  И… Наш доблестный Повелитель стихий был зачат и произведен на свет для того, чтобы стать проводником божественных близнецов в мир могущественных первостихий, - с презрением в голосе, вычурно и витиевато, выдавил из себя Антаргин.

–  Не понимаю.

–  Что тут непонятного? Убить агнца - открыть ворота. Проще не бывает.

–  Но… - Сальмир замолчал, поняв, что отрицать бесполезно. Перворожденный не стал бы придумывать подобное.

– А остальные?
– вместо того, чтобы затевать спор, поинтересовался он.

–  Остальные… С ними все в порядке. Всего лишь компания для Рьястора, появившаяся, когда Нерожденная передумала пополнять пантеон.

–  То есть основатели четырех линий не были жертвами?

–  Нет. Скорее Риана экспериментировала, позволив возлечь с ней четырем разным людям. Смотрела, на что способна в одиночку.

–  Разным людям?
– удивился Сальмир. Он никогда не задумывался над тем, откуда взялись четыре ветви духов.
– А Рьястор? Ты наверно хотел сказать пяти?

–  Нет, друг мой, - качая головой, выдохнул Перворожденный.
– Я не ошибся. Именно четырем.

–  Тогда, как же Повелитель стихий?
– продолжал недоумевать калерат.

–  Рьястор… м-м-м… Тут самое интересное, - горько усмехнулся Антаргин.
– Мы во всех отношениях порождение близнецов.

Мужчина даже не заметил, что полностью отождествляет себя с духом. Так же, как Сальмир аторекту, он рассматривал рьястора как часть себя самого. Единое неразрывное целое.

–  Близнецов?

–  Да, брата и сестры, - подтвердил Перворожденный, устремив взгляд в грозовое небо.

Тучи клубились над его головой. Сталкиваясь, они пожирали друг друга для того, чтобы появилось новое, еще более плотное и темное грозовое облако, способное долгое время изливаться проливным дождем.

Антаргин хотел бы, чтобы гроза разразилась сейчас. Он хотел видеть, как стрелы молний ударяются о землю, хотел слышать раскаты грома, надеясь, созерцанием стихии подавить свою собственную бурю. Она была ему необходима, как омывающий, очищающий поток.

–  Поэтому ты так зол?
– после недолго молчания, спросил Сальмир.
– Потому что Риана не говорила, кто твой отец, и что они собирались убить тебя?

–  Вряд ли.

–  Тогда из-за чего?

–  Лутарг - Повелитель стихий, - чуть слышно ответил другу Перворожденный.
– Она позволила ему стать мной, а Риан… - он помолчал некоторое время, затем продолжил: - Риан нашел способ подчинять себе тресаиров и разрывать связь с Нерожденной.

–  Как это? Подчинять?
– с тревогой переспросил Сальмир.

–  А вот это, мой калерат, придется выяснить тебе и… Тримсу. На остальных ни у меня, ни у нее не хватит сил.

Антаргин еще не знал, как это осуществить, не думал над тем, сможет ли Сальмир подобраться к Риану, не обсуждал свое решение с Нерожденной. Со всем этим ему только предстояло разобраться, и лишь в одном у Перворожденного не было сомнений. Она не посмеет ему отказать! А если попытается, он ее заставит!

***

Следующего на пути постоялого двора они достигли гораздо быстрее, чем Лураса предполагала. Солнечный диск Гардэрна еще только начал клониться к закату, когда путники подъехали к ряду построек, вытянувшихся вдоль тракта. В отличие от предшествующего дорожного постоя, этот был более многолюдным. Судя по количеству взнузданных и расседланных лошадей, толпящихся в загоне с поилками, все комнаты были заняты, а в таверне царило оживление.

–  Остановимся ненадолго?
– предложил Сарин, окинув Лурасу внимательным взглядом.