Вой лишенного или Сорвать покровы с богов
Шрифт:
Женщина с благодарностью кивнула. Несмотря на то, что проехали они совсем немного, Раса чувствовала себя усталой и была не прочь выбраться из седла, чтобы хоть ненадолго избавиться от ноющей боли в пояснице.
– Хорошо. Останавливаться тут не станем, пообедаем и тронемся дальше. К вечеру еще одна ночлежка должна быть, - говорил старик, помогая ей спуститься на землю.
– Так быстро?
– Рядом с большими городами всегда так, - просветил ее Сарин.
– Многие торговцы и обменщики предпочитают останавливаться за крепостными стенами. Им выгоднее каждое утро за вход платить, нежели искать комнаты в городе. Дешевле
Раса снова кивнула, выражая свое согласие, и, закрыв глаза, принялась массировать спину, пока Истарг отводил лошадей к водопою и договаривался с местными мальчишками, чтобы присмотрели за вещами, обтерли и накормили коней.
Как женщина и предполагала, отыскать свободный столик или даже три пустующих места за одним из столов им не удалось. Небольшое помещение кишмя кишело разношерстным людом. Монотонный гул голосов то и дело разрывали взрывы хохота, пошловатые выкрики посетителей и громкие требования о добавке тех, кто не желал отставать от своих уже подвыпивших товарищей.
– Может, на улице посидим, - жалобно простонала Лураса, едва вдохнув спертый воздух, который невообразимым образом сочетал в себе зловоние немытых тел и манящие ароматы съестного.
– Думаю, лучше будет, - согласился Сарин и, отослав Истарга за пищей, повел женщину к выходу.
Они медленно брели вдоль тракта, оглядываясь в поисках тихого местечка, где смогут спокойно отдохнуть, когда на дороге показались трое всадников, галопом несущиеся вперед. Путники не обращали на верховых внимания до тех пор, пока они не поравнялись с ними, и один из мужчин, резко осадив коня, не закричал:
– Они! Вот они! Я же сказывал, что тут будут! Воры!
Раса с интересом осмотрелась, пытаясь понять, к кому это относится. Воровство считалось тяжким обвинением, и публичная порка решившего присвоить чужое добро была гарантирована, так же как выплата за украденное или наказ отработать. За своим любопытством женщина не заметила, что гвардейцы спешились и, оставив коней посреди тракта, направились в их с Сарином сторону.
– Точно они! Эта отвлекала, а он сумки обшаривал. Я видел!
Знакомый мужик, поутру предлагавший сопроводить их коротким путем через Эргастению, оказался перед Лурасой и, ткнув в женщину пальцем, расплылся в ехидной усмешке. Раса охнула, когда ее жестко схватили за руку и поволокли куда-то.
Никто никогда не позволял себе так с ней обращаться! Ни один человек! Даже Матерн!
От неожиданности она настолько растерялась, что не могла ни сопротивляться, ни говорить, а только, широко раскрыв глаза, позволяла гвардейцу тащить себя, куда вздумается. Женщина даже не слышала, как ругался Сарин, пытаясь объяснить, что произошла ошибка, что это не они преступники, а обвинивший их мужчина. И лишь когда ее запястья были крепко стянуты толстой веревкой, дочь вейнгара осознала, кого именно обвиняют в воровстве. От ужаса перед глазами у нее все поплыло, дыхание перехватило и, сдавлено вскрикнув, женщина потеряла сознание.
Лураса пришла в себя под успокаивающий шепот Сарина, обещающего, что комендант во всем разберется. Женщина не сразу сообразила, о чем тот говорит, а вспомнив гвардейцев, в страхе распахнула глаза.
– Мы…
Она не смогла продолжить, поняв, где находится. Вонючая солома, покрывающая пол, и частая решетка, открывшаяся взгляду, говорили сами за себя.
– В темнице, - подтвердил ее опасения Сарин,
ласково погладив по голове.Раса зажмурилась, в бесплодной попытке спрятаться от ужасающей действительности. Она - дочь вейнгара - брошена в темницу?! Обвиняется в воровстве?! Поверить в это было выше ее сил.
– Ш-ш-ш, не надо плакать.
– Они нас…
Лураса задохнулась, вообразив себя оголенной до пояса, с исполосованной плетьми спиной, и оставленной у позорного столба на целый день, замаливать грехи пред светлым ликом Гардэрна. Ничего более постыдного, она не смогла даже предположить.
– Что ты! Нет, конечно, - Сарину не составило труда понять, о чем она подумала. Его самого посещали подобные мысли.
– Истарг следовал за нами. Он встретится с комендантом, и все уладит.
– Нас отпустят?
– с надеждой переспросила она, вцепившись в руку старца с такой силой, что хрустнули пальцы.
– Обязательно отпустят, - заверил ее старик, искренне надеясь, что так и будет.
– Обязательно, - повторила Раса, утирая слезы. Его спокойная уверенность вселила в нее надежду.
Некоторое время они молча сидели, думая каждый о своем. Сарин ругал себя, что позволил Лурасе покинуть дворец вейнгара и отправиться в путь, Раса размышляла о том, что бы делала без верного старика.
"Вероятно, пропала бы, так и не покинув предместий Антэлы", - с горечью призналась себе женщина. От этой мысли сердце защемило, а на глаза вновь навернулись слезы. Как она сможет уберечь сына от беды, если не в состоянии позаботиться о себе самой?
Глава 11
Лутарг так и не разобрался, что именно заставило его принять приглашение Аилии. Ее умоляющий взгляд стал тому причиной, или волны неприязни исходящие от ее брата сподвигли его дать свое согласие, по сути значения не имело, ибо молодой человек пожалел о нем, едва положительный ответ сорвался с губ. Вот только отказаться от них молодой человек в себе сил уже не нашел. Ему помешала искренняя, открытая радость, озарившая лицо девушки.
Всю дорогу до Анистелы Лутарг корил себя за необдуманное решение, а при въезде в город и вовсе постановил, что достоин жара Аргердовых костров за собственную глупость. Даже сейчас, укрывшись от ликующей толпы за толстыми стенами вейнгарского дворца, мужчина с ужасом вспоминал тот миг, когда глашатай начал вещать о прибытии брата руаниданы с дальнейшим перечислением его родословной, вплоть до неизвестного правейнгара, о котором Лутарг отродясь ничего не слышал.
Во всем этом радовало только одно: вороного обещали осмотреть, подковать и подготовить к дальнейшему пути, незамедлительно отправиться в который Лутарг рвался еще сильнее, чем ранее.
Стук в дверь как всегда раздался неожиданно и совсем не вовремя. Хоть мужчина и ожидал скорого приглашения к трапезе, он все же оказался не готов к нему. Встречаться с комендантом и его семейством желания не было. Единственное о чем мечтал молодой человек - это поскорее выбраться из Анистелы, и желательно незаметно. Вот только как воплотить это желание в жизнь, Лутарг не имел ни малейшего понятия. Возле дверей в его покои по стойке смирно стояли два гвардейца, и незамеченным проскользнуть мимо них возможности не предвиделось. Во всяком случае, в ближайшее время точно.