Война Евы

– ММММММ!
– вырывается из меня поневоле.

– Ты чего?
– пугается Саша.

– У неё истерика?
– появляется в дверях Роман Николаевич.

– Да всё со мной хорошо!
– рявкаю на всех и поднимаюсь с места.

– Точно - с ума сходит, - качает головой главный редактор, - ох, Глеб! Наделал дел и исчез!
– с этими многозначительными словами босс удаляется обратно в свой кабинет и вновь закрывает за собой дверь.

А я…

– Мне надо подышать свежим воздухом, - сообщаю молекулам кислорода в этом офисе и выхожу в коридор.

Спускаюсь на лифте и буквально выбегаю на улицу. Дышу с закрытыми глазами. Выдыхаю пар.

Холодно.

Вдруг ощущаю, как на моих плечах появляется чьё-то пальто…

Открываю глаза…

– Ты?
– удивленно выдыхаю.

– Где твой телефон?
– без приветствий спрашивает Глеб.

Всё такой же красивый Глеб. С такими же красивыми зелёными глазами. И с легкой щетиной на лице.

Боже, он слишком хорош!

– Забыла дома, - отвечаю на автомате.

– Ясно. Пойдём в машину, - мужчина подхватывает меня под локоть и ведёт к…

– ЭТО, что ли, твоя машина?!
– восклицаю, глядя на железного монстра, припаркованного у края дороги.

– Да. Купил недавно, - ровно отвечает Глеб и усаживает меня внутрь… на заднее сиденье.

– Но…

Пытаюсь понять - почему?
– как замолкаю, потому что Глеб садится рядом. И потому что за рулём незнакомый мне мужчина.

– Ты теперь только с водителем ездишь?
– спрашиваю, подняв бровь.

– Я теперь по-разному езжу. Впрочем, как всегда, - сухо отвечает Бондарёв и переводит взгляд на дорогу, следя за тем, куда едет машина.

А куда едет машина?..

– Глеб, мы куда?
– спрашиваю у него.

– К тебе домой за вещами, - звучит ответ.

– Не поняла… - протягиваю напряженно.

– Мы на несколько дней уезжаем из города.

– Ты, наверно, забыл меня об этом предупредить?
– холодно уточняю, начиная заводиться.

– Вообще-то предупредил и не раз. Но ты же оставила телефон дома, - отвечает мужчина совершенно спокойно.

– Глеб…

– Нам надо успеть до того, как она родит.

– Глеб, я не поеду к твоей бывшей!!!
– заявляю чётко и прямо.

Так, чтоб по голосу было ясно - я не шучу.

– Она не моя бывшая. Мы не были в отношениях; она была моей подчиненной. Сейчас она - жена моего лучшего друга. И она сказала, что не родит, пока не увидит тебя, - ровно отвечает Глеб, продолжая смотреть на дорогу.

– Зачем ей смотреть на меня?!
– изумленно спрашиваю.

– Хочет убедиться, что я в надежных руках, - сухо отзывается мужчина.

– Глеб, останови машину.

– Нет.

– Останови эту чертову машину!!!
– повышаю голос настолько, что теперь даже глухому будет ясно, насколько я серьёзна.

Машина останавливается без указаний шефа.

– Мужчина, оставьте нас одних, - прошу ровным голосом водителя.

И тот, почему-то, выполняет мою просьбу, несмотря на удивленный взгляд Глеба.

– Слушай меня, ненаглядный мой, - произношу медленно и буквально по слогам, - ты можешь делать всё, что угодно - со своей жизнью. Но с моей жизнью ты так поступать не имеешь права. Чтобы ты лучше уловил смысл моих слов, я перефразирую: ты не имеешь прав на меня. И на моё тело - как и на его передвижения. Любое своё желание, связанное с ним, ты должен согласовывать с его хозяйкой - то бишь, со мной. И если я сказала, что я не поеду к твоей бывшей, значит, я к ней не поеду! Хочет, чтоб я предстала пред её очами? Очень рада за неё. Но без особых метаний - отказываюсь. Она это как-нибудь переживёт. А вот с тобой у нас разговор закончится иначе: ты сейчас отвезёшь меня обратно в офис и свалишь в свой город - давать очередное интервью. И связываться со мной ты больше не будешь. Мы друг друга поняли?

Смотрю на него со злостью и чувствую, как неистово бьётся сердце в груди. Да, именно - неистово. Я даже предположить не могла, что это слово можно использовать в данном контексте. Но если чертов орган-таки выпрыгнет из моей груди, на гробе должно быть написано, что перед смертью он откровенно неистовствовал внутри моего тела.

Глеб смотрит на меня не читаемым взглядом. Не знаю, о чём он думает в этот момент, но лучше бы он молча выполнил мою просьбу. Потому что в противном случае я его ударю. И не раз.

– Ты так ревнуешь?
– спрашивает мужчина негромко.

– Я? Я не ревную! Я ставлю тебя перед фактом, - огрызаюсь, ощущая себя абсолютно беззащитной.

– Ты хоть понимаешь, как я люблю тебя за это?
– произносит Глеб с какой-то тихой болью в голосе.

Сердце останавливается на мгновение. А к глазам подкатывают слёзы.

– Любишь?
– едва слышно переспрашиваю.

– Даже не люблю, - качает головой мужчина, не отрывая от меня странного взгляда, - Боготворю.

Всхлипываю, больше не имея сил держать этот барьер.

А затем оказываюсь в руках любимого мужчины.

– Никто и никогда не займёт твоё место в моём сердце. Ты просто должна это знать, - прижимая меня к себе, четко произносит Глеб Бондарёв.

– Обещаешь?
– выдавливаю из себя, стараясь остановить истерику.

– Клянусь своей жизнью. Она теперь твоя.

Утыкаюсь носом в его шею и некоторое время сижу неподвижно.

– Марат, наши планы меняются, - неожиданно, но очень мягко произносит Глеб, стараясь меня не потревожить.

Водитель уже успел вернуться в машину?..

Сколько же мы так просидели?..

– Мне отменить вылет?
– уточняет тот.

– Да. Вылетим завтра. Или послезавтра. Или через два дня. Как только Ева даст согласие, - отвечает ему Глеб.

А Ева не даст согласия! Не дождётесь!

– А сейчас?..
– задаёт вопрос водитель-Марат.

– В гостиницу, - отзывается Глеб.

– Какую-то конкретную?
– уточняет мужчина за рулем.

– В ту, с которой у нас есть договор о неразглашении… - протягивает Бондарёв, продолжая прижимать меня к себе.

– Номер люкс?

– Пусть подготовят его, как для молодоженов, - звучит ответ от Глеба, а я заметно напрягаюсь.

Он это - шутки ради или…

– Я обещал тебе кольцо.

Отрываюсь от теплой шеи и заглядываю в зелёные глаза.

– Я думала, это юмор такой, - отзываюсь хрипло.

– Если тебе так проще, считай, что это юмор, - произносит Глеб и надевает на мой палец…

– Ты что творишь?!
– изумленно смотрю на это… ЭТО!

– Окольцовываю тебя. Сейчас приедем, и я поставлю штамп на теле. А через три месяца проштампуем и твой паспорт, - ровным голосом отвечает мужчина.