Война и люди
Шрифт:
В деревне действительно везде валялись трупы фашистов, дымили остовы бронированных машин, автомобилей.
Соседом у 70-й гвардейской стрелковой дивизии была 6-я гвардейская стрелковая дивизия. Когда я прибыл в ее расположение, начальник политотдела полковник Василий Владимирович Петров рассказал много интересного о комсомольском вожаке 10-го гвардейского стрелкового полка Юрии Должанском. В последнем бою Должанский вместе с передовой ротой ворвался на немецкие позиции и в рукопашной схватке уничтожил несколько фашистов.
— Понятно. Ну, а как насчет награды комсоргу?
— Представили его к ордену Отечественной войны, — ответил
Позже я не раз слышал много хороших отзывов о Юрии Моисеевиче Должанском. Этот молодой политработник, украинец по национальности, был любимцем солдат и командиров. Среднего роста, стройный, с густыми черными волосами, он заражал окружающих каким-то особым жизнелюбием. Мне не раз приходилось встречаться с ним.
Как-то я увидел его в группе молодых солдат. Лейтенант рассказывал им о боевом пути полка, о его героях, командирах, о нашем оружии. Неожиданно возник спор. Кто-то из новичков заметил, что немецкий автомат и пулемет бьет лучше нашего.
— Ну это вы зря, — сразу же отозвался Юрий. — Сегодня вечером проверим на практике. Если вы в запасном полку не убедились в надежности нашего оружия, то докажем здесь. А заодно и из трофейного пулемета й автомата стрелять поучимся. Это не лишне. Я думаю, командир нам разрешит...
Вскоре 322-я стрелковая дивизия перерезала железную дорогу Нежин — Чернигов. 217-я немецкая пехотная дивизия, которая противостояла нам, отходила. Фашисты взрывали мосты, минировали дороги. Корпус все ближе подходил к Десне. Было ясно, что гитлеровцы попытаются сделать все, чтобы удержать этот важный рубеж.
Вечером 16 сентября корпус получил приказ командарма с ходу форсировать Десну. Чернигов оставался южнее, вне нашей полосы. Генерал Бондарев решил: 70-й гвардейской стрелковой дивизии переправиться в районе хутора Барсукова, 322-й стрелковой дивизии форсировать Десну у Смолина.
Мы учли опыт форсирования Сейма. Если тогда обращали больше внимания на передовые стрелковые части, их готовили в первую очередь, то теперь были сформированы сильные передовые отряды с танками, артиллерийскими и минометными батареями.
Части действовали исключительно организованно. Нам удалось в тот же день захватить плацдармы на западном берегу Десны. Мне довелось переправляться с одним из передовых отрядов 322-й стрелковой дивизии. Подойдя к Десне, роты сразу же начали переправляться на противоположный берег. Все переправочные средства были заготовлены заранее в деревне и в лесу. Подразделения, ступив на тот берег, немедленно атаковали гитлеровцев, засевших в населенном пункте Гнилуша, и выбили из него противника. Не теряя времени, бойцы закрепились на плацдарме. Вскоре они вступили в ожесточенный бой с подошедшими резервами врага, отбили все контратаки и расширили плацдарм.
С наступлением темноты началась переправа всех стрелковых частей и основной массы боевой техники. Саперы навели переправу.
Этой же ночью я заехал в нашу левофланговую 70-ю дивизию узнать, как идут дела у деревни Соколово. Здесь, на берегу реки, в лозняке шла напряженная работа, посвистывали пилы, стучали топоры — наводился подводный мост. (Все надводные мосты вражеская авиация сносила немедленно.) Невдалеке саперы заканчивали строить причал для парома.
— К утру, думаю, начнем переправу техники, — пояснил командир саперного батальона.
— Почему к утру? Разбомбят же немцы. Надо сейчас.
Лащенко уже перебрасывает людей.— Подтягиваются части. Дороги тяжелые...
На первом пароме мне вскоре удалось переправиться на плацдарм. Мы прошли на НП полка. Командир полка Коноваленко доложил, где закрепились батальоны. К утру он ожидал сильной контратаки: разведка обнаружила немецкие танки.
Я поздравил командиров с успешным форсированием, попросил В. А. Коноваленко, чтобы наиболее отличившихся воинов представили к наградам. Вместе с гвардии майором Коноваленко мы побывали в батальонах этого полка, поговорили с бойцами и офицерами. Настроение у всех было боевое. Полк хорошо закрепился. Уже во многих ротах вырыли окопы, пулеметные ячейки...
Вернувшись на -левый берег, позвонил на НП корпуса, рассказал Андрею Леонтьевичу об обстановке, настроении людей. Внимательно выслушав, Бондарев сказал:
— Ты прав. Нельзя затягивать переправу техники. Ведь договорились же обо всем.
Андрей Леонтьевич потребовал от И. А. Гусева ускорить переправу через реку танков и артиллерии.
С рассветом на переправу обрушились немецкие бомбардировщики. Одна группа сменяла другую. Дивизия несла потери. Командир корпуса нервничал: люди гибнут, паромы разбиты, а части все подходят и подходят к реке. Надо было во что бы то ни стало ускорить форсирование.
— Ты там рядом, посмотри, как дела у Лащенко? — по телефону сказал мне Бондарев.
Я снова подъехал к месту, где форсировала Десну 322-я стрелковая дивизия, в тот момент, когда очередная партия «фокке-вульфов» висела в воздухе. Первое, что бросилось в глаза, — это исключительная деловитость и какая-то спокойная уверенность людей. Группа саперов ремонтировала подводный мост: его только что разбило бомбой. Солдаты не прекращали работать даже под бомбежкой!
Через реку шел паром. Взрывом бомбы перебило канат, и сразу же с парома человек шесть солдат бросились в воду, достали концы каната, связали их. Паром двинулся дальше.
Налеты фашистских стервятников следовали один за другим. А паромы с боевой техникой настойчиво шли к правому берегу. Люди совершали чудеса. Особенно саперы. Один из сержантов, поцарапанный осколками, синий от холода, охрипший от крика, со своим отделением за утро шесть раз восстанавливал под огнем переправу. Почти все его солдаты тоже были ранены, но со своего боевого поста не ушли!
Определенно, наши командиры и политработники приобретали хороший опыт организации такого рода сложных операций. Умелая расстановка саперных подразделений, планирование переправы частей и многие другие вопросы стали предметом их особой заботы. В итоге корпус за два дня (19 и 20 сентября) перебросил на Правобережье основную массу личного состава. Были построены три переправы для артиллерии и тяжелой техники. Это дало возможность быстро переправить огневые средства на плацдарм.
Утром 20 сентября в штаб корпуса поступила очередная разведсводка: с воздуха обнаружено скопление танковых, артиллерийских и пехотных колонн противника в районе деревни Окунево и по шоссейным дорогам, ведущим к мосту через Днепр. Стало ясно, что противник пытается оторваться от наших наступающих полков, уйти за реку.
А в это время наши соседи справа штурмовали город Чернигов. Как-то вечером мы увидели зарево над этим чудесным украинским городом, вписавшим немало страниц в славную историю древней Руси. Глядя на далекое зарево, Бондарев заметил: