Война орхидей

– И если Курослепов достанется Николаю Ивановичу, то не достанется Повару, так? И мы все будет прикрыты?
– осведомился Андрей.

– Ну, об этом можно было и не говорить вслух, - ухмыльнулся полковник.
– М-да, а Курослепову не позавидуешь, - так же насмешливо добавил он, вставая с кресла и потягиваясь, чтобы размять могучие плечи.
– Уголовный люд сексуальных извращенцев не переваривает. Когда узнают, чем он занимался на воле, на него большую охоту откроют. Конечно, деньги и связи Курослепова обеспечат ему и отдельную камеру, и заботливую охрану вохры, но это все равно не спасет его от, мягко говоря, издевательств... Найдут и момент и способ, особенно если "авторитеты" зоны рукоположат лагерную братву его затравить. И что с ним сделают - это даже у меня волосы шевелятся. Беркутов знал, как отомстить врагу. Честное слово, лучше быстрая смерть, как угодно ужасная, чем такое... Ладно, бывай.

Андрей проводил полковника и облегченно вздохнул. С этой стороны они с Игорем прикрыты. Теперь он свободен почти до утра. Почти - потому что ему надо было сделать ещё одно дело перед тем, как отправляться к Садовникову. Он хотел своими глазами увидеть развязку драмы (не арест Курослепова, это был, так сказать, промежуточный финал, а настоящую, главную развязку!) Он просто должен был получить ответы на все оставшиеся вопросы, чтобы потом чувствовать себя спокойно. Но, если он где-то ошибается, то дело может кончиться для него плохо. И на этот случай надо позаботиться об Игоре, который пойдет следом: образно говоря, настелить гать через болото и оставить шесты с красными флажками в опасных местах.

Интересно, где сейчас Богомол и что она делает?

Не успел он подумать о ней, как она позвонила.

– Ну, что происходит?
– осведомилась она.

– Это я у тебя должен спрашивать, что происходит, - ответил Андрей. Ты сейчас с Зараевым?

– Угадал.

– Тех головорезов, что ищут Шиндина, уже перекинули на вас?

– Кажется, да. Кстати, насчет Шиндина...

– Уже, - коротко ответил Андрей.

– Молодец, - её удивление было похоже на иронию.
– А я хотела тебя предупредить. Думала, тут ты точно не догадаешься.

– Не беспокойся, посмертный подарок Беркутова уже отправлен. Значит, ставка все-таки делалась на нас и на полковника Сметникова?

– Это было одно из условий Беркутова: вы должны были остаться целыми и невредимыми. Кажется, у него с Терентьевым была давняя дружба. Впрочем, об этом можно было догадаться и по срыву Терентьева.

– Похоже, вы все-таки собирались нарушить его условие, - желчно заметил Андрей.

– Ну, если бы обстоятельства заставили...
– протянула она.
– Но ведь все хорошо, что хорошо кончается, так?

– Во всяком случае, лучше чем для Беркутова, - Андрей не мог сдержать горечи.

– Я тебя прошу...
– в её голосе прорезались новые, прежде незнакомые ему интонации. Он не сразу сообразил, почему они звучат так деланно и похожи на жеманство капризной девчонки: она пыталась говорить с иронией, чтобы скрыть боль, и впервые за все время, которое он её знал, ей не удалось попасть в тон.
– Не говори о том, чего не понимаешь.

– Не буду, - ответил Андрей. Он понял: убийство Беркутова оказалось настолько грязной работой, что даже Богомола проняло, хоть она и держалась с прежним гонором.

О большем ему догадаться было не дано.

– Ты выполнишь мое поручение в срок?

– Да, - ответил Андрей.
– Для чего это надо делать так рано?

Она хмыкнула - и как-то нехорошо хмыкнула, Андрею это не понравилось.

– Для алиби перед неким Беневоленцевым, банкиром, который должен завтра везти меня в гости к Курослепову. Я с утра позвоню ему и скажу, что у меня готов подарок для Курослепова, а он меня огорошит известием, что Курослепова ночью арестовали... Я буду потрясена - и исчезну.

– Разумеется, звонить ему ты будешь уже из аэропорта?

– Может, и чуть пораньше.

– Что за человек Садовников?

– Орхидеи для него важнее всего на свете. При этом ко всем людям заранее хорошо относится. Но обмана не прощает, и если уж разочаруется в человеке, то навсегда. Можно сказать и так: не прощает предательства по отношению к орхидеям. По-своему бескорыстен, или, вернее, не привык к деньгам. Те сотни долларов, которые платят ему новые русские, считает колоссальными суммами, и удивляется, что, платя такие деньги, они ему ещё и возиться в их оранжереях дают. А они хихикают и потирают руки, понимая, что специалисту такого класса на самом деле надо было бы платить десятки тысяч. Словом, человек, всем довольный - и при этом не идущий против своих принципов. Единственное, по-моему, что его мучает: что он не заявляет о своих заработках в налоговую инспекцию. Ему объяснили, что этого делать не надо, но он, кажется, все время сомневается, правильно ли он поступает... Поэтому иногда становится внезапно скрытен: будто створки раковины берут и затворяются в самый неожиданный момент. Ну, что, исчерпывающая характеристика?

– Более чем, - ответил Андрей.

– Тогда до свидания.

– До свидания...

...Богомол, отключившись от связи, повернулась к Зараеву:

– Сейчас мы попробуем переехать на другую квартиру. Скорей всего, сперва они не поймут, что мы - это мы, а потом попытаются заблокировать нашу машину своими в одном из ближайших переулков. Ничего не бойтесь, я знаю, что делать. Лучший способ сбить охотников со следа - это перестрелять их. Время до отлета мы в любом случае выиграем.

– Да, я понимаю, - со вздохом ответил Зараев.
– А что делать с книгой?

– Оставьте её вашим племянникам. Мы потом поможем им продать её за настоящую цену.

– Хорошо...

...Андрей, на время выкинувший из головы все тяжелые мысли, очень славно провел весь вечер с домашними. Он поставил будильник на шесть утра, но сам проснулся раньше, в начале пятого. Убедившись, что Ольга крепко спит, он тихо прошел на кухню, достал диктофон и стал наговаривать послание, которое Игорю надлежало прослушать в том случае, если... Но Андрей надеялся, что никакого "если" не будет, и около трех часов дня он благополучно заберет оставшийся нераспечатанным конверт с кассетой и уничтожит его.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Было около десяти вечера. Игорь совершал очередной обход дома и оранжерей, когда его застал телефонный звонок.

– Да?
– сказал он.

– Терентьев. Это Клим. Линяй от Курослепова.

– А что такое?

– Шиндин сделал ход конем.

– То есть?

– То оно и есть! Сдался органам.

– А при чем тут Курослепов?

– Он его сразу завалил. Мы ж были у него, всей сходкой. Парни, которым его "заказали", уже внаглую дежурили под окнами. Он позвонил следователю и сказал, что ему жизнь дороже, поэтому он сдается. И что он готов заложить того, кто спустил на него убийц, заметая следы своих "проказ". Шиндин ведь слишком много знает о забавах Курослепова... Кстати, и о том, что Курослепов взял этого гребаного гинеколога, он тоже знал. Похоже, они с гинекологом в связке работали. Сказал, что отвалит следствию мощного свидетеля, которого "заказчик" держит в заложниках и собирается убить, если следователь даст хотя бы предварительное обещание повесить ему, Шиндину, минимальный срок - а то и условный. Следователь, понимаешь, с радостью пообещал - и сейчас к вам едет бригада по освобождению заложников. Возможно, дом уже окружен. Так что выходи с поднятыми руками, если не хочешь, чтобы тебя в соучастники не примазали.

– Ты, похоже, был при всем этом?

– Говорю, мы всей сходкой были. И решили, что так будет лучше всего. Следствие этим чеченцам, которые на нас наезжают, крылышки подрежет, с арестом Курослепова им к тому же перекроется один из главных источников финансирования, он ведь их казну держит, да и самого Курослепова не худо похоронить - больно борзый клиент, от него одни неприятности. Словом, что Шиндин ради всей братвы голову следствию положит. А мы ему, значит, лучших адвокатов - и вообще полное моральное и материальное обеспечение.