Война призраков

— Хватит висеть, точно колбаса! — донесся голос Джоанны, в котором жалости было меньше, чем мягкости в камне. — Мужчина ты или кто?

Виктор ощутил, что злится и что злость странным образом придает сил. Напряг мускулы плеч, предплечий, а через мгновение, шипя от боли в ободранных пальцах, шлепнулся на камни рядом с Джоанной.

— Ну что, живой? — спросила она участливо.

— Не дождешься, — прохрипел он, сплевывая. Ощутил, как его гладят по голове, и злость схлынула, не оставив и следа. Даже боль в руках немного угасла.

— Пойдем, — сказала Джоанна. — Чуть-чуть осталось...

Последние десять метров преодолели, наверное, за полчаса. Грозу к этому времени унесло на север, но дождь продолжал лить. Струи холодной воды с клокотанием бежали по камням, капли шлепали по листьям.

Утвердившись на ровной земле, Виктор осознал, что промок насквозь и чудовищно замерз.

— Развести бы костер, — сказал он и сдавил челюсти, чтобы удержать вознамерившиеся поплясать зубы.

— Сейчас? — Джоанна хмыкнула. — Все сырое. Тут даже излучатель не поможет! На ходу согреешься.

Но идти быстро не было сил, а медленная ходьба тепла не добавляла. Виктор ковылял, ощущая себя древним старцем, неведомо зачем решившим поучаствовать в пешем походе.

Начало темнеть. Дождь перестал, но облака, закрывающие солнце, расходиться не собирались.

— Останавливаемся? — спросил Виктор, когда они вышли к узенькому, пара метров, ручейку.

— Ага, — дрожащим голосом ответила Джоанна. — Холодно-то как!

Костер развести не удалось. Собранные дрова оказались сырыми, точно носовой платок плакальщицы, и только жалобно шипели при соприкосновении с огнем.

— Вот черт, — сказал Виктор, опуская оказавшийся бесполезным излучатель.

— Что делать будем? — спросила Джоанна, шмыгнув носом. — Согреться-то надо...

— Есть один способ. — Виктор неуверенно поглядел на нее. — Самый древний, изобретенный еще до огня.

— Ого! — Глаза Джоанны сверкнули как два изумруда. — Не о том ли думает уважаемый сэр, о чем думаю я?

— Наверное, о том же, — кивнул Виктор, глядя на ее улыбку и понимая, что его идея не найдет возражений.

— Странное животное человек, — сказала Джоанна, пододвигаясь вплотную. — Он может падать от усталости, лежать больным, но вот силы на секс у него всегда найдутся...

А потом им стало тепло. Даже очень.

139-й день 98 года летоисчисления колонии Меру, джунгли

То, что неподалеку находятся люди, обнаружили ранним утром, едва выйдя со стоянки.

— Ничего себе, — сказал Виктор, наткнувшись взглядом на валяющийся под деревом сапог. — Вот он, след человека!

— Больно уж старым выглядит. — Джоанна поскребла щеку, где виднелся след от укуса мелкого летучего паразита, заменяющего на Меру комара.

— В этих джунглях все гниет в три раза быстрее. — Виктор поднял сапог и осмотрел. Подметка почти оторвалась, а носок выглядел так, будто его долго жевали. — И насколько я помню карту, где-то в этих местах должно быть селение...

— Интересно, за кого нас примут его обитатели? — Джоанна вздохнула, поправила волосы.

За тридцать дней, проведенных в джунглях, путешественники изрядно пообтрепались. Виктор оброс бородой, делающей его похожим на пирата, Джоанна стерла ноги, оба забыли, что такое горячая вода или чистое белье.

Взамен они приобрели множество знаний о Меру. Узнали, какие из обитающих в джунглях тварей съедобны, как выжимать сладкий сок из трубчатой лианы и с помощью куска веревки ловить обитающих в устьях рек существ, похожих на уродливых крокодильчиков.

— Это еще вопрос, за кого нас примут, — ответил Виктор. — Поэтому особенно рваться на встречу с аборигенами не будем.

Сапог вернулся на место под деревом, а путешественники отправились дальше. Миновали вырубку, не очень большую, но заметную, а еще через полчаса вышли к опушке.

Тянувшееся на сотни километров сплетение кустов и деревьев, прошитое лианами и задрапированное листьями, закончилось. Дальше лежало поле, где по колено в грязи возились люди, а за ним виднелись аккуратные домики с черепичными крышами.

— Как-то эти аборигены выглядят не очень, — сказала Джоанна. — Изможденные и оборванные.

— Зато вон тот смотрится хорошо. — Виктор указал на стоящего чуть в стороне от остальных человека. На голове его красовалась широкополая шляпа, а на плече висел излучатель.

Точно такой же, как у Виктора.

— Надзиратель? — предположила Джоанна. — А остальные рабы?

— Похоже на то. И если я правильно понимаю ситуацию, то, вздумай мы сунуться в деревню, скоро присоединимся к тем беднягам на поле.

— Жаль. — Джоанна вздохнула. — Похоже, что моим надеждам на то, чтобы вымыться и переодеться, сбыться не суждено.

— Увы. — Виктор развел руками. — Надо подкрасться поближе к селению и понаблюдать, что там да как. А ночью я попробую добыть еды. Надоело жрать что попало.

Местные твари, хотя в большинстве своем годились в пищу, не могли похвастаться отменным вкусом. Отдающее тиной жареное мясо составляло основу рациона путешественников почти месяц, и за это время оно надоело им сильнее, чем постоянная сырость.

Пошли к северу вдоль опушки. Поле вскоре закончилось и потянулся самый настоящий сад. Лимонные и апельсиновые деревья стояли вперемешку с яблонями и грушами, а от леса их отделял довольно мощный забор. Сквозь листву проглядывали спелые плоды.

— Ух ты! — сказала Джоанна, сглатывая слюну. — Красота!

— Ночью попробуешь, — усмехнулся Виктор.

В саду кипела работа. Оборванные люди забирались на деревья по приставным лестницам, а внизу громоздились огромные корзины. Желтели горки лимонов, оранжевыми бильярдными шарами казались апельсины.

— Сады, я думаю, тянутся до самых домов, — сказал Виктор, останавливаясь. — Так что идти дальше смысла нет. Тут и подождем, пока стемнеет.

В окрестностях селения путешественники провели целый день. Наблюдали за тем, как рабы собирают урожай, как потешаются над ними надсмотрщики. Видели, как один из невольников, рухнувший под тяжестью огромной корзины и не нашедший сил встать, был убит на месте.