Война призраков

Всего в карцере имелось три двери, и, открыв первую же из них, Виктор едва увернулся от нацеленного в голову удара.

— Тихо ты! — буркнул он. — Это я!

— Виктор? — прозвучал удивленный голос, и Джоанна вышла на свет.

Бледное лицо ее было совершенно спокойным, а одеяние пациента лагеря консервативной психиатрии «Острова Блаженных» мешком висело на узких плечах.

— Да, это я, — сказал Виктор, испытывая неожиданно сильное желание обнять девушку. — Пошли?

— Дай мне хотя бы парализатор, — сказала Джоанна, мигом оценив обстановку. — И я искренне надеюсь, что ты в достаточной степени подготовил этот побег.

— А если в недостаточной, то ты вернешься в камеру и запрешь себя изнутри? — хмыкнул он, ощутив, как сердце кольнуло разочарованием. — Пойдем быстрее, а то я наследил тут изрядно...

Вдвоем поднялись по лестнице, побежали по коридору.

— Вот так сюрприз, — сказал Виктор, обнаружив, что тело Кобиашвили лежит на том же месте, а вот Смолянич исчез.

— Что такое? — спросила Джоанна.

— Тут был еще один, и как он ухитрился так быстро очухаться от парализующего шока, я не знаю!

Торопливо взбежали ко входной двери. Виктор на ходу избавился от так и не пригодившегося халата.

— Прикрой! — Джоанна открыла дверь и стремительным прыжком метнулась наружу, припав к земле.

После бегства Смолянича можно было ожидать худшего, но заросли вокруг оказались тихими и темными, как и час назад.

— Тут у стены рюкзак, а в нем ботинки, — сказал Виктор. — Обувайся!

Пока девушка возилась с завязками, он ждал. В один момент показалось, что издалека, от жилых корпусов, донесся крик, но потом вновь наступила тишина.

— Я готова. — Джоанна распрямилась. — Пошли.

Виктор вскинул на плечи рюкзак, они прошли через проход в зарослях и двинулись к ограде. Приближался восход, и очертания деревьев начали проступать на фоне неумолимо светлеющего неба.

— Они могли перекрыть выходы, — сказала Джоанна, когда за спиной осталось кладбище.

— Полезем прямо через забор, — пожал плечами Виктор.

Джоанна легко перемахнула через почти трехметровую ограду, под куда более тяжелым Виктором металлические прутья гнулись и чуть поскрипывали. Когда он был на верхушке, из зарослей за спиной раздался злой голос, принадлежащий Петро Смоляничу:

— Вот он! Стреляйте!

Виктор ощутил, как что-то горячее ударило в бок. Не обращая внимания на охватившую тело боль, ой спрыгнул наземь по другую сторону забора и тут же бросился бежать.

Тяжело хлопал по спине рюкзак, хрустели ветки под ногами мчащейся рядом Джоанны.

За оградой что-то кричали, но они не вслушивались, стремясь оставить между собой и преследователями как можно большее расстояние.

Чуть замедлили бег, только когда под ногами захлюпало, а впереди между деревьями обнаружились подозрительно ровные проплешины, заросшие изумрудной травой.

— Болото, — сказал Виктор, ощутив вонь гниющих растений. — Надо обходить.

— Для начала надо заняться твоей раной! — возразила Джоанна. — Ты хотя бы захватил аптечку?

Виктор вынужден был признать, что не захватил. За это был награжден полным искреннего негодования взглядом.

— Задери рубаху, — сказала Джоанна, — посмотрю хотя бы, что там у тебя. Так... так...

Холодные пальчики ощупывали ноющий бок, и от их прикосновений боль будто шарахалась, уходила вглубь.

— Ничего, жить будешь. Только кожу обожгло, — сказала Джоанна. — Но перевязать надо!

И прежде чем он успел что-либо возразить, с треском оторвала собственный рукав, сняла с пояса Виктора мачете и принялась резать ткань на полоски.

— Так и будешь ходить, с одним рукавом? — спросил он. — Некрасиво же...

— Ты еще скажи, что я недостаточно модно одета! — фыркнула Джоанна. — Сейчас и второй откромсаю! На такого жирного кабана, как ты, одного рукава мало будет!

Виктор хотел возразить, что он вовсе не жирный, но почему-то не стал.

— Спасибо, — сказал он, когда перевязка закончилась. — Ну что, теперь пойдем?

— А ты знаешь, куда идти?

— Тут вариантов не так много. — Виктор пожал плечами. — На запад, вдоль морского берега, и дальше за горы, к космопорту. В поселке неподалеку от него живет наш человек, чей адрес дал мне Загоракис.

— Похоже, что другого пути у нас нет, — кивнула Джоанна.

Обогнув болото, они двинулись на запад. За спинами беглецов поднималось солнце, и лучи, похожие на любопытные пальцы из золотистого света, протискивались среди ветвей.

Пройдя между двумя толстыми деревьями, Виктор раздвинул ветки и невольно зажмурился, спасая глаза от хлынувшего сверху света. Сплошной полог из ветвей и листьев, под которым шли с самого утра, разорвался, образуя что-то вроде идущего с севера на юг ущелья, а по его дну с негромким журчанием бежала река.

— Ого, вода! — обрадовалась Джоанна. — А то пить хочется. Жаль, что ты не догадался захватить фляжку.

— Надеюсь, что ручьи будут встречаться часто, — ответил Виктор. — Все же не пустыня вокруг...

Джоанна выбралась из зарослей и, подойдя к реке, опустилась на корточки. Пила она совершенно бесшумно, а потом плеснула водой себе в лицо, растерла ладонями щеки.

— Вот так гораздо лучше... — сказала девушка.

— А теперь, вы оба, опустите руки и повернитесь, только очень медленно. — Прозвучавший из зарослей с другой стороны реки басистый голос сложно было не узнать.

Так говорила только Алина Джером, детство и юность проведшая в джунглях Африки. Неудивительно, что она смогла выследить беглецов и даже оказаться впереди них.

Виктор, стоящий к воде боком, поймал взгляд Джоанны. В нем плескалась отчаянная, злобная решимость.

— Хорошо, — сказал Виктор дрожащим голосом, изображая растерянность. — Мы сдаемся, Джером, только не стреляй...

Пользуясь тем, что Алине не виден его правый бок, Виктор, не изменяя положения руки, взялся за рукоять мачете и, чуть заметно кивнув Джоанне, повернул голову, а вслед за ней начал разворачивать и тело.

— И не вздумайте рыпаться! — сказала Джером, на полшага выступая из кустов.

Глаза ее в самый последний момент выпучились, а рука, лежащая на боку армейского излучателя, дрогнула. Луч ударил в то место, где Виктор только что стоял, а брошенное мачете с неприятным хрустом вонзилось чернокожей воительнице прямо в живот.

Виктор с громким плеском обрушился в воду, тут же ушел на глубину и изо всех сил погреб против течения, чтобы вынырнуть там, где кусты подходят к берегу вплотную.